- Они удалялись друг от друга медленно, но потом человечество начинает развиваться, и течение ускоряется. К примеру, ваша цивилизация за вторую половину двадцатого века сделала скачок в очках в три раза превзошедший всё развитие до этого. Жизнь на вашей планете существует уже около восьми тысячи лет.

  - Восемь тысяч семьсот сорок один год, если быть точным, - информирует Вторая Тварь.

  - Да. Представьте, за пятьдесят лет вы обошли развитие науки за предыдущие восемь тысяч шестьсот девяносто один год в три раза. Разница велика?

  - Да, - кивая я, ожидая, когда наконец появится Андрюшка. Напоминает повествование истории одного мальчика со слов: в начале было Слово.

  - Соответственно и скорость развития увеличилась в три раза. За пятьдесят лет все все-ленные отлетели друг от друга на огромное количество внепространственных километров. Впервые этот факт дал о себе знать в средневековье. Разрушение, катаклизмы. И тогда появились мы. Твари-вне-времени. Те, кто следят за существованием миров. И нашей главной функцией является бифуркация.

  - Как? - морщусь я.

  - Обратите внимание сюда, - Вторая Тварь делит один из лучей на равные отрезки. - Это дни. Дело в том, что для нас прошлого или будущего не существует. Для нас существуют лишь такие отрезки времени. Возьмём к примеру любой день. Двадцать третье июля. - Я вздрагиваю и сжимаю губы. - Вы жили в двадцать третьем июля. Но точно такой же вы жили и в двадцать втором, и в двадцать четвёртом. На следующую ночь вы переходили в двадцать четвёртое июля, а ваш предшественник в двадцать третье. Если бы вы могли вдруг астрально, так сказать, заглянуть назад, то смогли бы пожать руку самому себе. При этом перед вами стояла бы не ваша копия, а такой же Артём Бреус. Убей его, вы бы обрекли его окружающих людей на жизнь без любимого человека. Вы бы вернулись в двадцать третье и продолжили бы жизнь с родителями, а во вчерашнем дне жили бы другие родители, которые оплакивали бы смерть своего сына, понимаете? Вы бы внесли изменение в существование вашей системы всего в одном дне и создали бы параллельный мир. Новую шизогоническую реальность.

  Первая Тварь замолчала, и я не выдерживаю.

  - А причём тут мой брат!? - спрашиваю я.

  - Мы заметили, что чем дальше во внепространственном бытии друг от друга реально-сти, тем больше они подвержены разрушению, потому что между ними теряется связь Большого Взрыва. Посмотрите ещё раз. - Первая Тварь указывает на кружок. - Рядом с кружком все реальности близки друг к другу. Однако обратите внимание на наши дни. - Тварь указывает на край доски. - Даже два ближайших луча находятся уже далеко друг от друга, и, к сожалению, они разрушаются. Чтобы этого не происходило, мы создаём бифуркаторов.

  ***

  Сергей прячет лицо в ладонях и что-то шепчет. Может, молитву, может, умоляет себя проснуться.

  - Что за бифуркаторы? - спрашиваю я.

  - Их цель - удерживать внепространственные соединения. Помните, если вы убьёте себя во вчерашнем дне, вы создадите новую шизогоническую реальность, и она начнёт сущест-вовать по-своему. - Первая Тварь делает ответвление в середине луча и рисует новый. - Между двумя начальными реальностями появляется новая, которая позволяет держать внепространственную связь. И чем больше таких реальностей, тем прочнее держатся миры, тем безопаснее живётся вам.

  - А причём тут Андрюшка? - совсем тихо спрашиваю я, мечась взглядом от одной твари к другой.

  - Он - бифуркатор, - говорит Вторая Тварь.

  - Мы выбираем человека, которого зацикливаем в одном дне, - объясняет Первая Тварь. - Бифуркатор является исполнителем процесса бифуркации. А бифуркация - это рождение новых шизогонических реальностей. Этот процесс можно запустить путём малых изменений работы одного элемента системы. По сути, когда бифуркатор начинает осознавать, что заперт в одном дне, он начинает вести себя по-другому. Понимаете, Андрей из двадцать второго июля, попав в двадцать третье июля, проживёт этот день так же, как и предыдущий Андрей из двадцать третьего июля. Ваши предшественники ничего не меняют и действуют по трафарету. Таков незримый закон Вселенной. Но когда бифуркатор остаётся в одном дне, он всегда проживает его по-разному, рождая новые и новые шизогонические реальности. Каждый день, пока не умрёт, ваш брат будет рождать новый мир.

  - А куда же деваются его предшественники? - почти шепчу я, исподлобья наблюдая за Тварями.

  - Они соединяются с ним, - отвечает Первая Тварь. Именно поэтому бифуркаторы живут от полугода до года.

  - Концентрация личностей в одном теле переходит границы, и они растворяются в энергии, - заканчивает Вторая.

  - У Андрея теперь раздвоение личности? - спрашиваю.

  - Неееет, - качает головой Первая Тварь. - До бифуркационного дня все предшественники Андрея жили одинаковой жизнью. Это один и тот же Андрей, только Энергетика всякий раз увеличивается. В конце концов она растворит тело вашего брата. Это печально... Для вас. Да. Но в целом, рождая шизогонические миры, ваш брат спасает не только вас, но и всех людей в соседних Вселенных. Отсюда мы и хотим у вас спросить: вы действительно хотите забрать Андрея? Потому что пока процесс бифуркации не завершён. Если вы заберёте брата, через несколько лет Вселенные начнут рушиться, и вы все умрёте. Вы, они, - Тварь кивает на Стёпку и Сергея. - Ваши родители, ваша планета, солнце.

  - Стойте! - восклицаю я. - Что за чепуху вы несёте? Вы разве не можете сделать другого бифуркатора?

  Твари переглядываются.

  - Процесс бифуркации нелёгок, - отвечает Вторая Тварь.

  - Мой коллега хочет сообщить, что для подготовки бифуркатора тратится много време-ни. Если мы отдадим вам Андрея, то нам потребуется ещё много лет, чтобы подготовить и нового бифуркатора, и подходящий бифуркационный день. За это время процесс разру-шения уже может начаться и быть необратимым.

  Я подтягиваю колени к подбородку. Обнимаю их. Я замираю. Что происходит? Почему мне нужно что-то выбирать? Почему нельзя всё решить? И вообще, я - маленький мальчик, я не хочу думать о проблемах Вселенной. Я хочу хныкать и выпрашивать брата.

  Серый возвращается в наш мир и отрешённо смотрит на Тварей.

  - Неужели нет никакого решения? - тихо лепечу. - Неужели всё так плохо? Можно тогда я останусь вместе с братом в двадцать третьем июля?

  - Это невозможно, - качает головой Вторая Тварь. Голос у него твёрже и холоднее.

  - Но решение есть, - говорит Первая Тварь.

  - Бифуркатора можно заменить близ бифуркационного дня.

  - Это как? - хмурюсь.

  - Это так, что мы можем перевести настройки на другого человека, - уточняет Вторая Тварь. - Для создания бифуркатора тратятся годы, но заменить его можно за долю секунды.

  - Скажем, просто поменять соответствующее имя в программе, - продолжает Первая, а Вторая таки оставляет за собой последнее слово:

  - На каждого бифуркатора нужно писать новую длинную программу, которая опирается на данные Вселенной необходимого бифуркационного отрезка.

  - Я! - выкрикиваю. - Я готов. Я не против хорошо пожить в двадцать третьем июля, по-прикалываюсь над соседями. Только обязательно хочу увидеть напоследок Андрюшку, чтобы сказать ему, какой поступок я совершил...

  - Вы не можете! - хором восклицают обе Твари.

  - Не могу???

  - Как выяснила практика, бифуркационный день по-разному реагирует на разные ауры. Самыми продуктивными бифуркаторами оказываются Единички, самыми качественными - Восьмёрки, но Девятки не производят бифуркаций.

  - Почему? Я могу проживать жизнь каждый день по-разному! - восклицаю. - Я могу каждый день что угодно делать. Даже убить смогу...

  - Пространство не реагирует на Девяток, - качает головой Вторая Тварь. - Шизогониче-ские реальности не образуются. Быть может, это потому, что Девятка - это номер ауры соз-дателей. Наш в том числе. Мы не можем сами управлять пространством. Только люди с аурой от одного до восьми.