Миновав эти скалы среди ночных кошмаров, Ясон и его герои созерцают необычайное видение: на заре осеннего дня они видят Аполлона, шагающего по воздуху, он направляется из своей летней резиденции в Ликии, стране волков, на зимнюю, постоянную квартиру в Гиперборейской земле, где живет и северный ветер (II, 674 слл.).
Это видение стоит у Аполлония особняком. Гомер вместо этого упоминает о встрече с Гелиосом на Тринакии, которую Одиссей проспал (12). Аполлоний же созерцательным образом гиперборейца Аполлона, вероятно, указывает на никак не подготовленное в эпосе посещение аргонавтами северных стран, в IV песни. Мы рискнем предположить, что на обратном пути они плыли не по Дунаю и Роне, как принято считать, а выбрали более легкий водный путь через Днепр и Западную Двину, через Балтийское и Северное море. Впоследствии этим путем плавали норманны-варяги.
После сталкивающихся скал аргонавты чувствуют себя так, будто "из Аида вышли" (11,609), будто он им нипочем, и это вполне справедливо, ибо немногим позже они видят первый проблеск Элизия — шагающего по воздуху Аполлона. И Ясон вправе сказать: "Даже если бы нам чрез Аида пучины плыть пришлось, не поддамся я робости"… (11,642) Пучины и впрямь знаменуют его дальнейший путь, ведущий для начала через устье Ахеронта (11,743), реки подземного мира. Властвует тамошним краем царь по имени Лик, ("волк"), подземное отражение Аполлона (11,752). О грядущей дороге этот Лик говорит аргонавтам примерно то же, что и Финей. Здесь "Арго" меняет кормчего, прежний убит вепрем (11,815 слл.). И опять-таки здесь впервые слышен совет из уст не постороннего, но аргонавта — Пелея, "мужа из глины", отца Ахиллеса (11,880). Внешне "Арго" плывет вдоль северного побережья Малой Азии, внутренне же, духовно — через Гадес, пока в Колхиде, добыв золотое руно, Ясон со товарищи не осуществляет прорыв в Элизий.
Очередная остановка "Арго" после Ахеронта — в устье Каллихора, где Дионис по возвращении из Индии справлял свои оргии и таинства (11,904 ел.). И подобно тому, как Одиссей, спустившись в Гадес, в первой же встретившейся ему душе узнаёт своего недавно усопшего спутника Ельпенора (Од. 11,51), так и аргонавтам является душа мертвого Сфенела, Гераклова спутника в давнем походе против амазонок: "<…> пустила на землю тут Ферсефона сама Акторида плачевную душу" (11,915 ел.).
У реки Каллихор Орфей, тоже участвовавший в этом походе, посвящает свою лиру Аполлону (11,928–929). Аполлон и здесь — божество подземное, мистическое; таким он виделся и мистериальнои общине, что собиралась в императорском Риме под нынешней церковью Санта-Ма-рия-Маджоре. Далее мы узнаём, что с завершением Второй оргии струнная музыка умолкала. В Первой оргии звучали флейты сатиров, во Второй — лира, к концу ее, по Аполлонию, — трещотки, а в Третьей оргии — имитирующие гром барабаны или (в Элевсине) огромный гонг. Под наигрыш флейт мист обращает свое внимание от лба вниз, к горлу; его пока что несут ветер и дыхание. Под струнную музыку он достигает стихии воды, в человеке чувствующем — нервов, крови и сердца. Трещотки, барабан и гонг в Третьей, отвечающей воле оргии сопровождают переход диафрагмы.
Следующая остановка "Арго" — Парфений, "река девственниц" (II, 936 ел.). Дальше начинаются земли воинственных "женщин без груди", амазонок (11,965 ел.). "Железоносной земли рассекая упорные недра, плату они получают в обмен" (11,1005–1006). Из всех богов в почете у них только Арес; на острове Арегиада в храме, не покрытом кровлей, на черном священном камне они приносят ему в жертву коней (11,1171 ел.). Лежит этот остров вблизи Колхиды.
Рядом с амазонками живут племена тибаренов и мос-синеков, отличающиеся весьма безнравственными обычаями (11,1010 слл.). Мимо них "Арго" проплывает с той же поспешностью, что и Одиссей мимо Скиллы. Затем герои высаживаются на Аретиаде. Духовно этот остров соответствует Харибде.
Аретиада, остров Ареса с его построенным из морских камней храмом — это камни Харибды, — необитаема из-за Стимфалийских птиц, у которых перья как стрелы. Герои вспоминают, что в Аркадии Геракл разогнал таких птиц медной трещоткой (11,1055). За отсутствием трещоток они принимаются оглушительно кричать и бить копьями в щиты. Птицы тысячами взмывают в воздух и улетают (11,1082).
На очищенном острове аргонавты встречают четырех сынов того самого Фрикса, который некогда повесил золотое руно на дубу средь Аресова поля в месте, называемом Эя, то бишь Земля. Умирая, Фрикс наказал привезти из Эллады принадлежащее ему наследие — сокровища Афа-манта. И они отправились в путь, но потерпели кораблекрушение. Из кораблекрушений, выпавших во Второй оргии на долю Одиссея, сыновей Фрикса настигает то, что предшествует встрече с Харибдой. Здесь речь идет о мистических органах над пупком и гениталиями.
От имени четырех потомков Фрикса говорит Apr, рассказывает, что душа у царя Эита (Ээта) "полна погибельной злобы" (11,1202). Тот хотя и слывет сыном Гелиоса (11,1204), однако же носит имя "земной", и все его достояние создано Гефестом, даже огнедышащие быки, на которых он раз в году перепахивает каменистое поле Ареса (111,228 слл.). В нисхождении достигается "колесо" о четырех спицах.
Напрашивается предположение, что Эита и золотое руно нужно искать в подземном царстве мертвых, где Гелиос двинется вспять, превращая Гадес в Элизий. Между Аре-тиадой и Колхидой "Арго" проплывает мимо острова Филириды (11,1231), названного по имени нимфы, которая родила от коня-Кроноса кентавра Хирона. Небесный кентавр — созвездие Стрельца. Мистерия начиналась под Близнецами, которые во II тысячелетии осеняли день рождения Афродиты, 24 апреля; здесь она уже идет к концу. Геракл тоже гибнет в огненно-жгучей рубахе отравленного кентавра, то есть побежденного Стрельца.
Кроме того, поэт вспоминает здесь огненного титана Прометея (11,1248 ел.), которого Гефест по велению Зевса приковал к скалам Кавказа. В этом образе скала и огонь тесно связаны, как и положено в Третьей оргии. Имя Прометея напоследок слышится в названии зелья, которое в Колхиде припасено Медеей; оно зовется "прометеев цвет" и схоже с растением моли, которое Одиссей получил от Гермеса (Од. 10,303 ел.); это зелье склоняет к Ясону "единородную Деву" (Персефону) (111,845 ел.). Им же Медея наводит сон на недреманного дракона, стерегущего золотое руно. Усыпление змея она предваряет напевным наговором (IV.146; 156 ел.).
"Арго" еще стоит в засаде возле Эй среди густых тростников реки Фазис. А Гера и Афина совещаются, как помочь Ясону. Обе просят Афродиту пробудить в Медее любовь к Ясону (111,1 —153). Афродита успешно выполняет их просьбу, после чего аргонавты успешно похищают руно. В древнейшую эпоху таинствами единовластно распоряжалась Афродита, так было во времена троянца Анхиза. Чуть позже наряду с нею являются Гера и Афина; поначалу их не слишком жаловали, стремясь обрести силу одной только Афродиты, — именно так поступил троянец Парис, что и отражено в легенде. Затем Гера и Афина решительно вторгаются в мистерию — для Ахиллеса они участвуют в священном действе наравне с Афродитой, как сообщает в VIII веке Гомерова "Илиада". Наконец в III веке у Аполлония три богини предстают как вершительницы таинств в полной гармони. По крайней мере в классическую Периклову эпоху мы обоснованно предполагаем в Элевсиниях существование такой гармонии.
Третью оргию "Аргонавтика" отражает в III своей песни. Три богини — Гера, Афина и Афродита, — посоветовавшись между собой, решают, что царевну Медею нужно так преисполнить любовью к Ясону, чтобы она помогла ему добыть золотое руно (111,85 ел.). Это совещание занимает то же самое место, что и их спор, послуживший поводом к Троянской войне.
Мы не будем останавливаться на побочных сценах, но рассмотрим условия, на которых Эит был готов предоставить Ясону золотое руно: на равнине Ареса герой должен исполнить дело, которое дотоле ежегодно исполнял сам царь (111,401 ел.), — вывести из подземного стойла двух огнедышащих быков, надеть на них ярмо и вспахать крепкое, словно камень, Аресово поле, затем посеять там зубы дракона, точно такие же, какие были получены царем Кадмом в Фивах, и одолеть всходы — необузданно-диких воинов. Ясон вспахивает поле и побеждает воинов, швырнув в их ряды большой камень, отчего вспыхивает междоусобная схватка и они почти полностью истребляют друг друга, а оставшихся добивает сам Ясон (111,1277–1385). Затем аргонавты уплывают, похитив золотое руно. Так начинается последняя, IV песнь. Вместе с руном они увозят и царевну Медею, а этого ее отец Эит снести не может.
