— Потому что я так скоро стану совсем старым, — неожиданно признался Саймон.

Синди фыркнул.

— Чушь какая. Блик, ты и в шестьдесят будешь сверкать улыбкой и хватать юных девиц за задницы.

— Ты думаешь?

— Уверен.

— Звучит неплохо. А ты что будешь делать?

— А я открою свою школу, — заявил Синди. — Буду гонять учеников до дрожи в коленях, а они будут называть меня за глаза старым пидорасом. Ну, и обожать, конечно.

— Как ты все расписал, — засмеялся Саймон и перевернулся на спину. — Но насчет старого пидораса они будут правы, а?

— Вряд ли я к тому времени сменю ориентацию, так что да. Особенно если насчет тебя я все-таки не ошибся.

— Только не говори, что и юбки выше колена ты тоже будешь носить.

— Эй, ты считаешь, я на это способен?! Нет, ты на меня смотри!

— Ммм…

— Ну и все. Это будут юбки ниже колена, разумеется.

Они помолчали, наслаждаясь теплом вечера, неспешно перетекающего в ночь. Синди опустил голову на плечо Саймона, тот лежал с закрытыми глазами. Синди уже начал дремать, когда Саймон вдруг сказал:

— Почему ты никогда для меня не танцевал?

Синди, вырванный из сна, удивленно пожал плечами. До сих пор он не задумывался об этом. На самом деле, он никогда не танцевал для Саймона. На сцене, на репетициях — сколько угодно. В клубах, где Саймон мог бы за ним наблюдать, — тоже. Но специально — нет, никогда.

— Не знаю. Как-то не приходилось к случаю.

— Мм.

— А что? Ты хотел бы?

— Ну, вообще-то да.

Синди резко сел.

— Пошли.

Они прошли в гостиную, не зажигая света, словно воры. Синди открыл панорамное окно, постоял немного, освещаемый огнями города и светом лун. Он не тянул время специально — танцор лихорадочно соображал, как лучше ему поступить.

Было совершенно ясно, что обычным танцем под музыку «Черной Луны» тут не отделаться. Равно как не подходил и стриптиз — Саймон ждал от него не прелюдии к сексу. Это должен был быть подарок. Не то, что показывают всем, не штамповка, пусть и высокого качества. Что-то, что могло подойти только Саймону. Тот уже занял место на диване, раскинув руки по его спинке и забросив ногу на ногу. Глядя на него, Синди понял, что нужно делать.

Он выбрал диск с инструментальной музыкой и включил ее очень тихо — в кои-то веки музыка должна была стать только фоном, не более. Синди собирался подстраиваться под Саймона, под его дыхание и сердцебиение, и это и было той мелодией, под которую нужно было танцевать. И когда он понял это, он словно воочию увидел стену, прозрачную, но твердую, отделяющую Саймона от других. И от него, Синди, тоже.

Синди сделал несколько легких шагов навстречу. Да, стена была прямо перед ним, глупая преграда, кажущаяся неприступной. Она была холодной и обжигала одновременно. Синди коснулся ее ладонью — и отдернул руку, изогнулся, отступил, чтобы зайти с другой стороны. Где-то заднем плане плакала скрипка, и Синди двигался в одном ритме с ней, но не подчинялся ей, как это было раньше. Он не хотел растворяться в музыке теперь. У него была другая цель.

Стена не пускала его — гладкий, надутый, твердый, блестящий пузырь, и Синди заходил то справа, то слева, искал слабые места, инстинктивно чувствуя, когда бросаться в атаку, а когда отступать. Он ненавидел ее настолько же сильно, насколько любил Саймона — и при этом она была Саймоном создана. В любой другой момент это казалось бы Синди странным, но не теперь, когда он нащупывал бреши, чтобы пробиться внутрь. Он даже не мог сказать, было ли это красиво. Наверное, да. Хотя бы впечатляюще, потому что он видел, как расширились глаза Саймона от удивления. Он тоже чувствовал что-то подобное, его дыхание участилось, ноздри красиво очерченного носа раздувались. А Синди все кружил рядом, все нащупывал слабину в его обороне, так старательно выстроенной за… сколько лет? Такая защита не могла появиться за пару недель, нужны были годы, а Синди старательно ломал ее теперь.

Скрипка вскрикнула, и Синди ринулся вперед. Он готов был поклясться, что слышал звон, а прозрачные осколки взрезали его ладони. Ему даже показалось, что на руках должна остаться кровь, но не время было проверять это.

Саймон двинулся ему навстречу, подхватил, прижал к себе. Теперь Синди не мог его видеть, но сейчас ему это было уже не так нужно. Где-то за его спиной таяли осколки сферы, твердой, но как оказалось, не вечной, а Саймон прижимался щекой к его волосам. Синди слушал его дыхание. В темной квартире затихала скрипка.

«Черная Луна» летела на гастроли первым классом, и для Синди полет уже был частью приключения. Он прибыл в Анатар в раздолбанном флаере, а теперь поднимался на борт серебристого корабля, салон которого сверкал чистотой, а вместо скрипучего голоса робота-информатора слышалось нежное сопрано. Ненавязчивая музыка, прохладные напитки, бегущая по бортовому экрану цветная вязь узора (для лучшего расслабления и успокоения нервов) — все это было совсем не похоже на рейс «Вейцер — Анатар», и Синди был рад уже этому. Он шел к своему креслу, как император древности к завоеванному трону. Он пробивался вперед, он работал, ловил удачу — и вот, теперь он мог позволить себе хотя бы это: место у иллюминатора, стакан сока и захватывающее времяпровождение впереди.

Ему не доводилось летать так далеко, и в полете Синди прикипел к иллюминатору, взглядом выхватывая в прорехах облаков островки зелени, массивы городов, поблескивающие батареями на крышах, гладь полей. Когда они пролетали над заливом, он пришел в такой восторг, что Саймон, которого Синди дергал за рукав, приглашая присоединиться к просмотру, закатил глаза:

— Иногда мне кажется, что тебе десять лет.

— Педофил, — показал язык Синди. Мелкий и Металл, игравшие с Саймоном в тройные шашки, ухмыльнулись, Смит, который до этого был погружен в чтение, покраснел.

Стиллуотер удивил Синди. Он не знал тогда, откуда взялось прозвище — «Кибер-город». Его девизом было: «Зачем использовать людей, когда можно использовать роботов?» Как следствие, машины и механизмы были повсюду. В Анатаре тоже были свои автоматы, автомобили с автопилотами, информаторы, но все это не шло ни в какое сравнение с техникой Стиллуотера.

— Здесь людей меньше, чем киберов, — проворчал Мелкий. — Не удивлюсь, если эти жестянки с электронными мозгами придут на наш концерт.

Это предсказание могло и сбыться: некоторые роботы были невероятно похожи на людей. Один такой, выполненный в виде симпатичной девушки, Металл нечаянно толкнул и был обескуражен, услышав в ответ на извинения: «М-20 не получила повреждений».

— Вот так пригласишь на свидание леди, а в самый ответственный момент выяснится, что она кибер, — прокомментировал Саймон. — Импотенция гарантирована.

— Кто о чем, а Саймон о трахе, — махнул рукой Мелкий.

— О вас же забочусь, — не остался в долгу Блик, — у меня-то есть альтернатива…

— Приятно знать, что ты хотя бы лучше робота, спасибо, Саймон, — не выдержал Синди.

— Намного лучше.

— О да, это меняет дело.

Концерт должен был состояться следующим вечером, поэтому группа была предоставлена самой себе. Они бродили по широким улицам, пили пиво, смотрели, как роботы чинят дороги, продают мороженое, делают фотографии и чистят стекла, и отказывались от всех экскурсий, которые пытались предложить им гиды, узнав приезжих.

— Какой смысл узнавать город, бродя по музеям и глядя на памятники, — сказала Пель. — Если я захочу погрузиться в историю, я скачаю ролик в информаторе.

Они изучали Стиллуотер изнутри, проникая в сердце города, скользя по его артериям вместе с другими жителями, как из крови и плоти, так и из пластика и металла. Смотрели на небоскребы, на витрины, на переливающиеся транспаранты. Кибер-город был подчеркнуто далек от природы и всего естественного, ощетиниваясь металлом, подставляя солнцу пластиковые, бетонные, стеклянные бока. Небо щекотали шпили вышек, тут и там в воздухе разворачивались рекламные баннеры. Перед одним таким Мелкий заорал: