Синди отпил немного и почувствовал, как по телу начинает растекаться тепло. После прогулки по холоду коньяк был очень кстати.

— Кстати, а как вы познакомились? — полюбопытствовал Мелкий. Саймон не говорил.

— Он пришел за своим другом, а застал меня. Вот и все знакомство.

— В его духе, — фыркнул Мелкий.

Синди кивнул и выпил еще. Он подумал, что и Саймон в эту минуту скорее всего тоже пьет. Сидит у окна, наливает себе виски из стоящей рядом бутылки, пьет и…

— И глядит на город, — закончил Мелкий. И добавил, когда Синди удивленно уставился на него, — Не смотри так, у тебя все на лице написано, когда ты о нем думаешь.

— Тоже мне, чтец по лицам, — фыркнул немного обескураженный Синди. — Ну да, думаю. Он мне все же не чужой, если кто не заметил!

— Да ты что, никогда бы не подумал! — Мелкий явно издевался. — Ты ж сегодня хотел его расчленить лопатой, разве нет?

— Какой догадливый. Его часто хочется расчленить лопатой. В те моменты, когда он идиот и не кажется лучшим человеком на земле.

— Ты что, влюбился? — танцор понял, что его приятеля снова начинает развозить.

— Вот еще! — гордо хмыкнул Синди.

— Ну, мне заметно. Мало ли я саймоновых пассий видел… У тебя все симптомы!

— Очень приятно, — Синди обиделся на «пассию», — и вообще, какая разница, если ему все равно?

— С чего ты взял?

— С того! — Синди начал горячиться и с удивлением понял, что и сам успел принять лишнего — на голодный-то желудок. — Как будто ты не знаешь, что ему плевать, какое тело лежит под боком, лишь бы лежало.

— Ага, именно поэтому он каждый раз отвозит домой одно конкретное тело с куриными мозгами. Я думал, ты умнее!

Синди открыл рот и снова закрыл, потому что возразить на это было нечего.

— И все равно, — добавил он после паузы, — ему пофиг. Ну вот, я не пришел сегодня — и ему без разницы, сомневаюсь, что он вообще что-то заметил.

— Когда он в таком состоянии, то заметит, что что-то изменилось, только если ты на него упадешь из-под потолка. Творческая личность, епт. Давай поспорим!

— О чем и на что?

— Что он хватится и начнет трезвонить, как только выйдет из мрачняка. Если да, то… спляшешь в «Континенте» на столе!

— Идет, — мстительно улыбнулся Синди, — тогда если ты проиграешь, то будешь там кукарекать с барной стойки.

Пари скрепили рукопожатием, и Синди уже представил, как Мелкий будет выставлять себя на посмешище… и понял, что не желает этого. Больше всего ему хотелось проиграть… Мелкий же явно был уверен в своей победе, и от этой уверенности Синди становилось легче. Он был благодарен приятелю уже за саму надежду на какую-то взаимность. Да и сам Мелкий сейчас выглядел куда более приятным собеседником, чем в первую их встречу.

— Я ведь не нравился тебе сначала, верно? — поинтересовался Синди, вспомнив обстоятельства их знакомства.

Мелкий кивнул.

— А почему?

— Ну… ты красивый такой. Яркий.

— И все?

— И все. Мало мне было Саймона…

Синди посмотрел на него — низкорослого, растрепанного, вечного шута при короле-вокалисте — и вроде бы понял.

— Сам дурак.

— Чего?

— Того. Еще меня обзывал! Ты наш форум когда в последний раз просматривал, чудило грешное?

— А в нос не хочешь? Давно, мне некогда.

— Ну так посмотри! Узнаешь много нового. Только не обращай внимания на идиотов, — добавил танцор, припомнив некоторые высказывания, — мне вон пожелали, чтобы меня драли в переулке десять человек.

— А почему не сто?

— Не знаю, наверное, до ста они считать не умеют. Так что ты загляни туда, просветись.

Мелкий ничего не ответил, но перестал глядеть так хмуро.

Они проговорили до глубокой ночи, не затрагивая больше настолько личных вопросов, и приговорили остатки коньяка. Для Синди оказалось новостью, что Мелкий, оказывается, смотрит мультфильмы в свободное время и любит комиксы. Говоря об этом, он хмуро посмотрел на собеседника — не засмеет ли? А еще он был настоящим фанатиком своего дела, влюбленным в музыку не меньше, чем танцор, и когда Мелкий говорил о своем инструменте, о выступлениях, о песнях, то незаметно расправлял плечи, бурно жестикулировал, и, глядя в его горящие глаза, Синди думал, что такого недооценивающего себя придурка еще поискать надо. И самого его потянуло на откровенность, Синди рассказывал об уроках в музыкальной школе, которые ни к чему не привели, о том, как он смотрел выступления Квентина Вульфа и мечтал научиться танцевать, о том, как репетировал втайне от всех… Он ни с кем не делился этими воспоминаниями, а теперь, когда рядом был такой же, как он, — творческий, не пугающийся проб и ошибок, все время желающий большего, танцор разговорился. И, рассказывая о своем прошлом, Синди сам удивлялся — неужели все было так? За тем, что он привык списывать по большей части на талант, вдруг оказалась уйма труда, который танцор привык считать чем-то естественным. Память говорила однозначно: было.

В итоге они легли спать ближе к утру, Мелкий на диване, Синди — на надувном матрасе. Привыкший к суровой обстановке квартиры Фредди, он не испытывал никакого дискомфорта и отказался от великодушного предложения попробовать вдвоем поместиться на одном диване.

Синди разбудил звонок комма в тот момент, когда танцор во сне выходил на поклон после выступления в образе Мерилин почему-то перед жюри конкурса бальных танцев. Он недовольно застонал и, не открывая глаз, принял звонок.

— Где тебя носит? — сердито спросил Саймон.

— А? — глупо отозвался Синди, распахивая глаза. — А… нигде, то есть, я у Мелкого.

— Понятно, — после паузы раздалось в динамике. — Ты домой собираешься?

— Д-да… уже скоро!

Саймон отключился, и Синди резко сел и тут же упал, потому что сдувшийся матрас под ним колыхнулся.

— Б-бля… чего он дергается!

— Это ты дергаешься, а не он, — сонно сказал Мелкий, которого тоже разбудил звонок. — Саймон?

— Саймон. Я побегу, а то он там злой и наверняка похмельный.

— Беги, сестра милосердия, а то кто же ему, болезному, стакан пива поднесет!

Синди не отозвался на подначку, быстро натянул штаны и был таков. Вид у него при этом был такой счастливый, что даже Мелкий не захотел это портить и решил напомнить о пари в следующее их появление в «Континенте».

Синди открыл дверь своим ключом и огляделся. В квартире было тихо, но никакой мрачности, которую он уже наловчился определять, как барометр — давление, не чувствовалось. О вчерашнем приступе саймоновой депрессии говорила лишь пустая бутылка у окна, стакан и полная пепельница. Синди разулся и прошел в спальню.

Саймон еще не вставал и лежал, закутавшись в одеяло и обняв подушку. Казалось, он спал, но когда Синди стал тихо переодеваться в домашнюю одежду, то вскоре обнаружил, что за ним наблюдают.

— Ты что, решил перебраться к Мелкому? — спросил Блик, когда понял, что его маневр раскрыли.

— Перебраться к Мелкому? — недоуменно переспросил Синди. — С чего ты взял?

Саймон нарочито равнодушно пожал плечами, и при виде этого жеста Синди вдруг стало легко и весело. Он прищурился и подошел к кровати.

— А что, ты решил уже от меня избавиться? Ну нет, не надейся, это не так просто! Хоть у Фредди спроси, она подтвердит, что Синди Блэк — это такая зараза, которую из дома хрен выгонишь…

Он мог бы болтать и дальше, но тут Саймон ловко сбил его с ног и повалил на себя. Синди что-то недовольно воскликнул, оцарапавшись щекой об утреннюю щетину певца, но вздохнул и устроился рядом, привычно обнимая любовника одной ногой. Саймон серьезно кивнул и снова прикрыл глаза, явно собираясь досыпать в обстановке, которая в какой-то момент стала уютной и привычной для них обоих. Синди поерзал немного и решил последовать его примеру. Уже засыпая, он подумал, что такой болтун как Саймон становился в некоторые моменты молчуном не хуже Металла. Что ж, полученный только что ответ на заданный вопрос Синди более чем устраивал.