— Хуйня. Но сам факт!

— И что, ты хочешь сказать, что это всемирный заговор против тебя? — несмотря на едкий смысл этих слов, Мелкий произнес их осторожно, будто на самом деле допускал возможность того, что люк оставили приоткрытым нарочно, чтобы лидер группы мог туда провалиться.

Саймон фыркнул.

— Как будто ты не знаешь, как оно бывает. Ну да ладно, забили! У нас же радость: Синди выступил в первый раз, за это надо выпить!

И они на самом деле выпили за дебют, потом еще и за то, чтобы танцору и дальше сопутствовали успех и любовь зрителей, потом расчувствовавшийся Смит произнес речь о том, как он рад видеть в рядах своих подопечных еще одного талантливого человека (на этом месте Синди уткнулся в стакан). Потом в гримерку поскребся кто-то из администраторов "Альфы", долго извинялся за неприятный инцидент, предлагал вызвать врача за счет организаторов, а кроме того вино и фрукты. От медицинской помощи вокалист отказался, поморщившись, а вот вину все уделили пристальное внимание. Дальше Шарлот потребовала поднять бокал за любовь, Саймон усмехнулся и объявил, что охотно выпьет за любовь зрительскую. К этому моменту у Синди уже слегка шумело в ушах, потому что закуски из пары конфет было явно не достаточно. Он испугался, что его снова настигнет хандра, и попытался только пригубить, но Шарлот непоколебимо заявила, что за любовь нужно непременно пить до дна, а уж ему — особенно. Синди не понял, почему именно ему, но повиновался. Об этом решении ему пришлось пожалеть — настроение не испортилось, зато тело стало выходить из повиновения своему обладателю.

— Чудо, тебя развезло, — весело заявил Саймон.

— Что? Н-нет… Ни капли!

— Верю-верю, только не вставай! Хватит на сегодня падений. Да ладно тебе, вон, Мелкий вообще отрубился.

Клавшник на самом деле спал, подтянув ноги на диван, запрокинув голову и приоткрыв рот.

— Как всегда, — вздохнул Смит.

— Плохо пить, когда ты весишь пятьдесят кило! Металл, ты сегодня его личным транспортом поработаешь?

Гитарист кивнул, судя по всему, ему не впервой было справляться с этой ролью.

— Да и вообще пора по домам, — продолжал Саймон, — я что-то уже устал. Машина-то будет?

— Конечно, — кивнул Смит. — Сейчас как раз должны разойтись поклонницы, которым надоело тебя караулить.

— Не стоит подражать Мелкому в приступе сарказма, это все равно невозможно! Синди, поехали.

Только в квартире Саймона танцор немного стряхнул сонливость и сообразил, что так и не встретился с друзьями после концерта. Поэтому он поспешил набрать номер Фредди и признаться, что и ночевать дома тоже не будет. Выслушав, что он зараза, пусть и очень талантливая, и кротко заверив подругу, что это на самом деле так, Синди прошел в спальню.

Саймон стоял посреди комнаты перед зеркалом, обнаженный по пояс, с тюбиком мази в руке, и пытался разглядеть свою спину. На боку у него переливался всеми оттенками красного и фиолетового большой синяк, еще один, поменьше, красовался на плече. При виде Синди Саймон быстро прикрыл ладонью пострадавший бок, как будто не хотел, чтобы кто-нибудь увидел его слабость. Что ж, синяками и ушибами Синди было не напугать, ему доводилось как испытывать подобное на себе, так и видеть у других. Синди подошел и вытащил тюбик мази из кулака лидера.

— Дай я посмотрю спину.

Саймон помедлил мгновение и повернулся к танцору спиной. Там повреждений не оказалось, и Синди, наскоро в этом убедившись, стал наносить мазь на синяк на боку. Блик еле заметно вздрогнул.

— Больно?

— Нет. У тебя руки холодные.

— Ты правда думаешь, что это могли сделать нарочно?

— Хер знает. Это шоу-бизнес! Или не знаешь, как в нем бывает?

— Знаю, — после паузы ответил Синди, и ему почудилась легкая боль в ступнях. Он всегда теперь перетряхивал обувь до и после выступлений. Даже на репетициях. Остальные переглядывались, но ни о чем не спрашивали.

— Ну и все.

После того, как ушибы были обработаны, Саймон повернулся лицом к зеркалу и скривился, рассматривая отражение.

— Угораздило…

— Ну, главное, что кости целы…

— Да причем тут это! Теперь ведь напишут, что я был пьяный, или обкурившийся, или что я болен и на ногах не стою! Всем будет похуй, как я пел, зато как я падал, все запомнят!

Он ощутимо напрягся, сжал челюсти, и Синди понял, что надо что-то делать. Он шагнул к Саймону и осторожно накрыл ладонью синяк.

— Давай поспорим.

— Чего?

— Давай поспорим, что завтра появятся статьи о том, как концептуально и круто ты упал и твое падение символизирует… чего-нибудь, я не умею думать, как они. Спорим?

— И на что же? — голос у Саймона был скептический, но он уже не смотрел так хмуро.

— На желание, — облизнул губы Синди.

— Идет, — в голосе певца мелькнули бархатные нотки и тут же пропали, — но придумывать его будем потом, а сейчас — спать.

Они и правда заснули очень быстро, измотанные концертом, и проснулись только в середине следующего дня от звонка Смита, который спешил узнать, как себя чувствует Саймон и в состоянии ли он приехать вечером в «Континент». Неохотно разлепивший веки певец ответил, что бодр и весел, после чего отключился, готовый спать дальше. Синди недовольно что-то пробормотал и уткнулся лбом ему в плечо (в последнее время он научился устраиваться рядом с Саймоном, в какой бы позе тот ни спал), но тут ожил его собственный комм. Менеджер спешил сообщить о вечеринке в клубе «Континент».

— Я понял, когда ты звонил в первый раз, не надо повторять, как для идиота!

— Я звонил Саймону… — тут только Смит сообразил, в чем дело, и смутился. Для человека, работающего в мире шоу-бизнеса, он вообще на редкость легко смущался. — Что ж, тогда Саймон разъяснит тебе остальное. До вечера.

— Да когда ж он привыкнет, что мы спим вместе! — проворчал Синди, отбросив комм на подушку, и потащился в ванную, потому что сон был все равно испорчен. Странного взгляда, которым его наградил Саймон при этих словах, он не заметил.

Разумеется, завтрак пришлось готовить ему, потому что его любовник был категорически неспособен приготовить что-то съедобное, и до появления Синди питался либо пищей быстрого приготовления, либо заказывал еду из ресторанов.

— Ты меня приглашаешь, чтобы я тебя кормил! — не выдержал он, глядя, как Саймон уничтожает яичницу с беконом и гренки.

— Ты меня раскусил, — ничуть не смутился его лидер, — но вообще-то не только для этого, если ты не заметил.

— Если я работаю для тебя поваром, поработай для меня справочником. Что такое «Континент»?

— Клуб не для всех. Актеры, музыканты, художники, фотографы — в общем, творческая тусовка. Ну и богачи, у которых нет таланта, зато есть деньги и желание приобщиться к прекрасному. Правда, приобщаются они к нему разными способами.

— А журналисты?

— Куда же без них. Привыкай — теперь они станут твоими верными спутниками.

— Если меня пустят на эту вашу закрытую вечеринку, — пошутил Синди.

— Пустят, куда денутся, — усмехнулся Саймон, — к этому тоже привыкай. Даже если ты явишься туда в своей юбке, хотя для первого раза не советую.

Синди кивнул и вдруг сообразил, что в клуб с контролем на входе, где собираются звезды шоу-бизнеса, ему надеть попросту нечего.

— Ладно, — встрепенулся он, — я побежал. Буду вечером.

Он убежал, прежде чем удивленный таким поворотом дела Блик успел узнать, что случилось. И снова оставил Саймона наедине с невымытой посудой.

В первые минуты Синди не знал, как поступить. Он судорожно перебрал в памяти знакомых — ни у кого из них не было вещей, в которых можно было бы появиться в подобном обществе кроме как на маскарад. Вот в этом случае у него была бы масса вариантов… Потом танцор вспомнил свой гардероб и пришел в отчаяние — лучше было бы вовсе не идти, чем появляться так. Немного придя в себя, он достал комм и в унынии решил проверить состояние своего счета. Много денег там никогда не водилось, потому что получка расходовалась мгновенно, но Синди надеялся наскрести хоть на самое дешевое…