– "АН37"? – переспросил Хеллборн и незаметно покосился на Флерова. – Впервые слышу. Это ведь не серийная машина?

– Да, мы построили всего несколько опытных моделей, – подтвердил Петров. – Но они неплохо показали себя в Каспийской войне.

– Я пилотировал один из них, – с гордостью заявил полковник Алилуефф. Он сказал это порусски, поэтому из всех англосаксов его понял только Хеллборн. Кажется, в этой компании он еще не хвастался своим знанием русского языка?…

Петров перевел слова Алилуеффа для остальных.

"Вряд ли он пилотировал его на той самой войне, – подумал Хеллборн, – ему даже сейчас едва девятнадцать, а тогда…"

– Каспийская война! – хмыкнул Бушелл. – Нет, ваши солдаты прекрасно себя показали, но только против такого противника "АН37" и годится. Будь у ваших врагов современная авиация и зенитное оружие…

– Что означает аббревииатура "АН"? – спросил коммандер Корниш. Он вовремя выбрался из грязевой ямы и теперь прекрасно себя чувствовал.

– "Александр Невский", – пояснил лейтенант Флерофф.

– А, этот ваш блокбастер! – понимающе кивнул британец. – Вы его специально выпустили на экраны перед вторжением в Пруссию?

– Простите, господа, но что представляет из себя этот самолет? – спросил Хеллборн. – В 37м году я был на другой войне и совсем не следил за Каспийским морем.

"Дурацкая война, между прочим, – подумал он. – Часто всплывали, так ни разу и не выстрелили".

– Комбинированная конструкция, – повторил капитан Петров. – С водородным двигателем…

– Ваши летчики, воспитанные на идеях революционного социализма, славятся необычной отвагой, – трудно было сказать, что громче прозвучало в ответе Хеллборна, ирония или уважение, – но это слишком даже для них. В наши дни даже на простом водородном дирижабле не всякий смельчак полетит…

– Вы не дослушали, мистер Хеллборн, – продолжал русский офицер. – Это сцепка, самолет плюс дирижабль. Самолет летит впереди. Он тянет за собой дирижаблеподобный баллон с водородом. Они соединены шлангом, длиной в двадцатьтридцать метров. Если даже баллон сгорит от прямого попадания, самолет не пострадает.

– Я понял, – перебил его коварный альбионец, – это почти как итальянский огнеметный танк – только он еще и летает!!! Я восхищен.

– Наш дуче… – начал было мичман Монтуори.

– Ваш дуче велик, – перебил его Хеллборн, – но даже он не мог предвидеть, как сильно извратят его идеи эти сумасшедшие русские "десятники"! Простите, господа, я не думал вас обидеть.

– Вам это не удалось, – развел руками Петров, – но почему "десятники"?

– В Китае "десятниками" называют христиан, – заметил Эверард.

– Разве это не британское влияние? – спросил ктото.

– Нет, просто китайский иероглиф "10" выглядит как крест, – пояснил американец.

– Разве у вас в Альбионе придерживаются концепции доктора Вайсса? – удивился Бушелл. – Кажется, это он писал о том, что современный коммунизм – всего лишь еще одна разновидность христианства.

– Простите, но российский революционный социализм нельзя в полной мере отождествлять с коммунизмом, – возразил Петров. – Конечно, мы стремимся к построению общества всеобщего равенства и социальной справедливости, однако передовые силы рабочего класса…

– Я не то хотел сказать! – возопил Хеллборн. – Хотя термин действительно имеет библейские корни. "Эсер" – это "десять" на финикийском языке.

– Финикийском? – переспросил Эверард. – Иногда альбионский подход к древней истории меня просто пугает.

– Куда больше должен вас пугать альбионский подход к современной истории, – заметил Петров. – Скажите, мистер Хеллборн, в вашей стране существуют коммунистические или социалдемократические партии, отстаивающие интересы рабочего класса?

– После Великой Войны были какието волнения среди докеров, – неуверенно промямлил Джеймс. – Кажется, их всех расстреляли.

– Вот видите! – торжествующе воскликнул Петров. – Вот до чего довела вашу страну изоляция от остального мира и глубоко пущенные в землю консервативные пережитки!

– Куда пущенные? – не понял Хеллборн.

– Вы должны простить мой несовершенный английский, – смутился русский капитан, – но это не отменяет самого факта!

– В самом деле, мистер Хеллборн, – заметил подошедший капитан Байард, – против фактов не попрешь. О чем спорим?

– Да что вы понимаете! – воскликнул Джеймс. – Вся ваша Америка создавалась как бесплатное приложение к Альбиону!

– Неправда! – воскликнул Гордон. – Это вы предали нас, когда мы могли получить свободу!

– Это было не совсем так, – смущенно заметил Эверард. – Последняя возможность была упущена еще в 1834 году, когда генералкапитан Ридерхост встретился в Лиме с адмиралом Спонтакером. Я знаю это, потому что тщательно изучал вопрос…

– Во всем виноват ваш "национальный герой" Уокер! – перебил его Хеллборн. – Он мог повести отряды на север, но вместо этого решил ударить собственной кровью себе в голову…

– Это как?! – изумился Бушелл.

– …и высадился в Альбионе, где затянул Маклиновскую войну как минимум на год! – продолжал Джеймс. – Маклин уже стоял на грани поражения и собирался пустить пулю себе в лоб, когда к нему прибыл посланник Уокера.

– Теперь вы понимаете, как далеко зашли противоречия между современными империалистическими державами? – заметил Петров. – Вот к чему приводит неистребимая жажда наживы и погоня за чистой прибылью!

– Кто бы говорил, – не остался в долгу Хеллборн, – любители грязной прибыли и империалисты номер 1. Что вы потеряли в Восточной Пруссии, товарищ Петров?!

– Не будьте лицемером, мистер Хеллборн, – укоризененно покачал головой русский капитан. – Не говорите, будто сочуствуете этим феодальным средневековым крестоносцам.

– Нисколько, – охотно признался Джеймс, – но Крова… госпожа президент чтото говорила об исторических правах и несправедливо отнятых землях?

– Совершенно верно, – кивнул Петров. – Кенигсберг – древний русский город. С 1760 года. Он принес присягу Петербургу. И пусть мы свергли царей, их наследство принадлежит не романовской династии, но всему русскому народу, который, в свою очередь…

Ушераздирающая сирена оборвала речь капитана на полуслове. Через несколько секунд сирена затихла, но ожили динамики:

– Хонгильдонкимирсенчондухванлисунсин, – произнес динамик покорейски. Разумеется, никто из офицеров Альянса ничего не понял. МэггиПереводчица осталась в своей каюте на другой палубе. К счастью, динамик сжалился и продолжил поанглийски: – Всеобщее внимание! Боевая тревога. Это не учения. Нас преследует белголландский военный корабль.

Морской корабль, – на всякий случай добавил голос.

Глава 15. Багровые облака

По коридору пробежала небольшая группа корейских аэронавтов.

– Прятаться! Закрываться! Прятаться! Закрываться! – вопил один из них на ходу.

– Нам лучше последовать его совету, – заметил Бушелл. – В смысле, разойтись по каютам, дамы и господа.

– Мы можем чемнибудь помочь?… – начал было один из офицеров.

Преторианец только пожал плечами.

– Наслышан о ваших подвигах на острове ПортСултан. Но дирижабль несет полный экипаж бортстрелков, механиков и навигаторов. Не будем им мешать. Все по каютам!

И они разошлись по каютам.

Это была трехместная каюта, предоставленная альбионским офицерам, но Хеллборн велел Коппердику и Уотерсону присоединиться. Альбионцев и так немного осталось, поэтому какоето шестое чувство велело Джеймсу держать их при себе. Места было достаточно для всех. "Семь пехотинцев вместо одного принца".

На этой палубе каюты примыкали к правому борту. Хеллборн сразу же направился к иллюминатору – огромному иллюминатору, добрый метр в диаметре – но пока ничего интересного в нем не увидел.

– Что это за материк на горизонте? – произнес он вслух и постучал согнутым пальцем по стеклу. На даймондит похоже.