Субмарина плавно покачивалась в воздухе, на первый взгляд – гдето на отметке " 1000 метров выше уровня моря".

Все еще удивленный Хеллборн вцепился в металлические поручни, ограждавшие палубу подлодки и осторожно посмотрел вниз. Океан был пуст. Ну, почти. Какаято земля виднелась у самого горизонта справа по борту. Судя по положению послеполуденного солнца, подлодка двигалась на восток. То есть летела. При этом нечто отбрасывало на нее гигантскую тень. Даже в это время суток.

– Я всегда любил дирижабли, – сказал ктото у них за спиной. Хеллборн обернулся и увидел капитана Бастэйбла. – Есть в них чтото возвышенное и утопическое… Вы не знаете, как называется эта модель?

– Понятия не имею, – пожал плечами Джеймс. – Явно чтото немецкое.

– "Летающая крепость", – вступил в разговор Беллоди. – Я уже успел разузнать. Корейская постройка, берлинская лицензия. Бывший "Карголюфтер М15".

– Просто красавец, – зачарованно прошептал Освальд Бастэйбл, задрав голову. – Поднимемся наверх, джентельмены?

– Да, почему бы и нет, – согласился Хеллборн.

– Только нам придется вернуться в субмарину, – объяснил Реджи и указал на гибкую гофрированную трубу, напоминающую противогазный шланг, метров в семь длиной и диаметром в полтора. Она тянулась из кормового люка субмарины и пропадала в гигантской гондоле над их головами. Разумеется, не эта вулканическая кишка удерживала субмарину в подвешенном состоянии, но чертова дюжина толстых и прочных на вид металлических тросов. Одни крепились к носу, другие тянулись от гондолы к рубке или кормовой надстройке.

Хеллборн покорно кивнул и направился обратно к лестнице. Даже Бастэйбла не пропустил, ибо в данной ситуации настоящий джентельмен должен был идти первым, оставляя старших по званию и по возрасту, а также прекрасных дам в арьергарде/кильватере.

Прекрасная дама обнаружилась у подножия лестницы.

– Это правда? – спросила капитан Мэгги Хан. Она успела выбросить свои флажковые платья и снова облачилась в корейскую зеленую униформу. – Нас взяли на воздушный буксир? Южане всегда были склонны к извращениям.

"Южане? – не сразу понял Хеллборн. – Ах, да, манчьжурская леди имеет в виду корейцев…"

– Так точно, – подтвердил Джеймс. Подтвердил факт воздушного буксира. Тему корейских извращений он решил в скромности своей не развивать.

Путешествие через "противогазный шланг" было недолгим и скучным, и вот они уже в гондоле дирижабля. На первый взгляд, гондола была огромна и просторна. Да, здесь можно выпрямиться во весь рост.

Стоявший на посту у входного люка корейский капрал в синей униформе Императорской Авиации отдал им честь.

– Добрый вечер, добро пожаловать, – добавил он на хорошем английском и улыбнулся.

Вооружен он был куда лучше своих подводных сограждан, заметил Хеллборн. 15зарядный автомат М8 "Ремингтон" 35го калибра. Конечно, это не совсем промежуточный патрон…

– Спасибо, – ответил за всех капитан Бастэйбл. – Вы не будете против, если мы…

– Добрый вечер, добро пожаловать, – повторил кореец и снова улыбнулся.

– Боюсь, вы меня неправильно поняли… – продолжил было англичанин.

– Добро пожаловать, добрый вечер, – несколько неуверенно ответил капрал. Улыбка его слегка померкла.

Мэгги Хан откашлялась и заговорила с часовым покорейски. Тот снова расцвел, несколько раз поклонился благородной госпоже и выстрелил в ответ целым потоком слов. Еще один вопросответпоклон, и Мэгги повернулась к союзникам:

– Мы можем ходить где угодно, кроме орудийных отсеков, машинного отделения и капитанского мостика. На четвертой палубе есть пустые каюты, мы можем выбрать любую. В случае тревоги мы должны оставаться там, если только по селектору не прозвучит специальное объявление. За ужином – в шесть часов по бортовому времени – капитан корабля проведет брифинг для всех гостей и союзных офицеров. Капрал приносит извинения. Он только ненадолго заменил своего англоговорящего товарища – того срочно вызвали по важному делу.

– Четвертая палуба? – переспросил Хеллборн. – А на какой палубе мы сейчас?

Последовал еще один короткий, но бурный корейский диалог.

– На шестой. Частично склады, частично двигатели, частично каюты для младших членов экипажа. Пятая – аналогично. С четвертой начинаются офицерские каюты. Он извиняется, что почетным гостям не предоставили каюты на первой или второй палубе, но офицеры корабля должны быть поближе к капитанскому мостику. На всякий случай, – перевела Мэгги. – У нас же нет обязанностей на корабле, поэтому… Впрочем, каюты четвертой палубы ничем не хуже верхних. Он клянется своей честью.

– Да будет так, – подытожил Освальд Бастэйбл. – Подберем каюты, дамы и господа? Или сначала познакомимся с кораблем?

Было ясно видно, что капитан предпочитает второе, а первое предлагает только из вежливости.

– Одно другому не помешает, – заметил Хеллборн. – Знакомясь с кораблем, мы рано или поздно доберемся до четвертой палубы.

Так оно и вышло. Или примерно так. Всего через несколько шагов союзники наткнулись на прежде незнакомого офицера в мундире британских ВВС.

– Сквадронлидер Роджер Бушелл, – представился тот. Хеллборн обратил внимание на его преторианский акцент. – На борту "Летающей Крепости" исполняю обязанности офицера связи Альянса. Готов содействовать и оказать. Рад снова видеть вас, мистер Беллоди.

– Вы знакомы? – удивился Джеймс.

– Всего несколько часов, – пожал плечами Бушелл. – Итак, дамы и господа?…

Офицер связи Альянса провел своих новых знакомых по всем палубам и коридорам, показал машинное отделение и орудийные отсеки ("со мной можно", – пояснил он), после чего помог подобрать каюты. По ходу дела к ним присоединились еще несколько офицеров ФАБРИКИ, уже успевших покинуть субмарину и теперь бесцельно блуждавших по огромному воздушному кораблю.

– Не слишком ли большая роскошь для военного судна? – заметил капитан Гордон, стоя на пороге предложенной ему каюты.

– "Крепость" задумывалась как флагманский корабль для целого комбинированного воздушноморского флота, – пояснил преторианец. – Здесь должен был разместиться полный Генеральный Штаб – адмиралы, маршалы, принцы крови. Но корейцы переоценили свои возможности, – Бушелл понизил голос, – вот каюты и пустуют. Справедливости ради, только в этой миссии. Например, вместо одного принца крови в каюту можно запихнуть пятьшесть, а то и семьвосемь воздушных пехотинцев… Ктонибудь хочет отдохнуть? Или продолжим экскурсию, дамы и господа?

Мнения разделились.

– Я и так часов пятнадцать проспал, – заявил Хеллборн. Несколько человек с ним согласились.

– Хорошо, все желающие следуют за мной, – объявил преторианский офицер. – Всем, кто остается – встречаемся в 18.00. в каюткомпании, на верхней палубе.

Экскурсия продолжилась. Мнения продолжали разделяться, но уже по другим вопросам.

– Будущее все равно за самолетами, – заявил Гордон. – И даже более тяжелыми машинами.

Они остановились на второй палубе, рядом с пулеметным гнездом внешнего коридора. Сидевший за гашетками корейский бортстрелок (совсем не коротышка) откровенно скучал.

– И даже эти тяжелые машины по форме будут напоминать дирижабли, – задумчиво пробормотал капитан Ланинг.

– Но обычные дирижабли будут доминировать еще долгие годы, – заметил сквадронлидер Бушелл, – пока мы получаем дешевый гелий из Альбиона.

– Далеко не все могут рассчитывать на альбионский гелий, – напомнил русский капитан Петров, – поэтому мы ищем альтернативные пути.

– Например? – одновременно спросили Гордон и Ланнинг. Хеллборну почемуто показалось, что их интересуют совсем разные пути.

Лейтенант Флерофф внезапно закашлялся, но капитана Петрова это нисколько не смутило.

– Комбинированные конструкции. Например, наш "АН37".

– Тупиковый путь, – перебил его американец ТуХокс. – Невероятно остроумная система, но эта дорога ведет в никуда.