Служба есть служба, для того здесь и поставлены. Клюшкин вздохнул, отпер дверь и впустил ночного визитера. Средних лет, прилично одет – почему бы и не впустить?

– Проходите, пожалуйста. Вот бланки, заполняйте только печатными буквами. Печатными, понимаете? Иногда ваш брат таким почерком нарисует, сто мудрецов не разберут!

– Конешно, конешно, – закивал иностранец, – печатная слово, понимать!

Клюшкин оставил его разбираться с бумагами, а сам направился к телеграфному аппарату за стойкой. Париж, говоришь? Щас настройку сделаем, в лучшем виде, айн момент.

Услышал за спиной странный шум и обернулся. Иностранец самолично открыл входную дверь и впустил в зал еще несколько человек.

– Куда это вы все? – удивился Клюшкин. – Что это вы…

– Заткнись, – холодно велел ночной гость, целясь в него из большого револьвера. – Не делай глупостей и останешься жив. Понял? – иностранец все еще говорил с акцентом, но слова больше не коверкал. Его товарищи тем временем сбрасывали с себя неуместные в такую погоду дождевые плащи – под ними оказалась военная форма и оружие, у кого пистолет, а у кого и короткий карабин.

– Не имеете права, – машинально сказал Клюшкин, – я на вас жаловаться буду.

– Жалуйся, – равнодушно ответил захватчик.

За спиной у Клюшкина застрекотал телеграфный аппарат.

– Давай, принимай телеграмму, – приказал ночной гость. – Только без глупостей.

Другой из визитеров тем временем взялся за телефон. Дозвонившись до нужного номера, он произнес только одну короткую фразу:

– Ons is gereed.

* * * * *

В каюту капитана Бриджстоуна, командира крейсера Его Величества "Гефестион", постучали.

– Да, – отозвался капитан, не отрываясь от увлекательного чтива.

Дверь распахнулась, в каюту заглянул вестовой:

– Сэр, внизу шлюпка с белголландским капитаном. Он хочет срочно с вами говорить.

– Хорошо, – пожал плечами Бриджстоун, – ведите его сюда.

Он успел прочитать еще примерно полстраницы, когда снова раздался стук.

– Войдите, – разрешил англичанин и с сожалением отложил книгу в сторону. Не было желания искать закладку, но он твердо запомнил номер страницы.

На пороге каюты появился люггеркапитан Маркус Верхувен. На него было жалко смотреть. Вряд ли за последние двадцать, а то и тридцать часов белголландец часто приближался к подушке.

– Добрый вечер, мистер Верхувен, – поднялся Бриджстоун ему навстречу. – Не желаете ли…

– Некогда, – оборвал его викс. – Прошу меня извинить, капитан. Не до церемоний. Мы начинаем сегодня.

– Когда? – поинтересовался британец.

– С минуты на минуту.

– И вы говорите мне об этом только сейчас?! – вскинулся капитан "Гефестиона".

– Прошу вас, только без паники! – люггеркапитан поднял руку в успокаивающем жесте. – У вас достаточно времени, чтобы обезапасить корабль. Простите, я не мог предупредить вас раньше. Не только потому, что не имел права. Мы сами не были уверены до последнего момента. Но теперь пути назад нет. Корабли уже направляются сюда. Наши люди выдвигаются в город. Наш посол в Петербурге…

– Достаточно, – остановил его Бриджстоун. – Я все понимаю, мистер Верхувен. Спасибо за предупреждение. Мы выполним свою часть соглашения. Чтонибудь еще?

– Меня беспокоят американцы и альбионцы… – начал было белголландец.

– Американский капитан не должен вас беспокоить, – ответил англичанин. – Какникак, Конфедерация все еще является доминионом Британской Империи, а я – старший британский офицер в этом порту. Коммандер Спарк просто выполнит мой приказ. Вот что касается альбионцев… Хорошо, я попробую поговорить с альбионским капитаном. Надеюсь, он прислушается к голосу разума. Если нет – что ж, на войне всякое случается…

– Напомните, как его зовут? – спросил Верхувен.

– Хеллборн. Майор Джеймс Хеллборн.

– Майор? – удивился белголландец.

– Это клипер альбионской морской пехоты, – пояснил Бриджстоун. – Их офицеры носят армейские звания. Никакого уважения к морским традициям! Одно слово – варвары.

– И в самом деле варвары, – согласно кивнул люггеркапитан Верхувен.

* * * * *

– Пся крев, – заметил капитан Шметилло, в двадцатый или тридцатый раз щелкая тумблером прожектора. Бесполезно.

– Холера ясна, – согласился с ним поручик Гримальский.

– Говорите порусски, поручик, – вздохнул старший по званию, – всетаки мы на службе. Да еще и на дежурстве. Вот поедем в отпуск, тогда…

– Виноват, господин капитан.

– Хорошо, попробуем всетаки решить проблему, – подытожил свои усилия Шметилло. Поднял трубку телефонного аппарата и повернул ручку.

– Дежурный телефонист, унтерофицер фон Блюхер…

– Телефонист, соедините меня с электронщиками.

– Электронный батальон, прапорщик Трумпельдор у аппарата.

– И почему я не удивлен? – вздохнул капитан.

– Простите, не понял, господин капитан.

– Хоть один русский сегодня на посту остался? – уточнил Шметилло.

– Никак нет, господин капитан. Только шабесгои вроде нас с вами.

– Разговорчики, прапорщик.

– Виноват.

– У нас прожектор сгорел. Пришлите когонибудь. Как можно скорее. Не дело это, оставлять нашу батарею без прожектора. Вряд ли чтонибудь случится, но..

– Разумеется, господин капитан. Одну минуту, я должен проверить… Да, через четверть часа техник будет у вас, – пообещал Трумпельдор.

– Спасибо, прапорщик. Спокойной ночи, – машинально добавил Шметилло и повесил трубку. – Нус, подождем.

* * * * *

– Ну и темень сегодня, хоть глаза выколи! – пожаловался рядовой Хубилаев, осторожно перегибаясь через ограждение сторожевой башни.

– Лунное затмение, однако, – согласился с ним рядовой Нутелькут.

– И чего мы здесь сторожим? – продолжал Хубилаев. – Все равно ж не видно ничего! Пусть хоть целая армия пройдет!

– Услышим, однако, – возразил Нутелькут. – Или запах почуем.

– Вот про запах – это ты зря, брат, – обиделся Хубилаев.

Нутелькут вздохнул и ничего не ответил.

– Эх, скорей бы смена, – вздохнул в свою очередь Хубилаев.

Нутелькут снова ничего не ответил.

* * * * *

Двое встретились на пирсе, при тусклом свете одинокого маслянистого фонаря.

– Добрый вечер, товарищ Берг.

– Добрый вечер, товарищ Офчинникофф, – акцент второго был просто ужасен, но предложения он составлял болееменее правильно. – Я все принес.

– Давайте сюда, – кивнул Овчинников и поднес стопку полученных брошюрок поближе к свету, чтобы рассмотреть надписи на обложках. – " Переписка Энгельса с Каутским"… " Конгресс и германский вопрос"… Огромное вам пролетарское спасибо, товарищ Берг! Партия вас не забудет! Но мне надо торопиться, иначе мое отсутствие будет замечено.

– Конечно, товарищ Офчинникофф, – кивнул белголландец. – Вам нельзя рисковать.

– До свидания, товарищ Берг. Рот фронт!

– Рот фронт!

* * * * *

Майору Хеллборну не спалось. Он стоял на палубе своего корабля и делал вид, что любуется собственным отражением в воде. Это было нелегко, пришлось даже развернуть прожектор под хитрым углом. И поэтому майор даже обрадовался, когда его отвлекли.

– Эй, на "Посейдоне"! Принимай концы!

– Капитан Бриджстоун? Какими судьбами, сэр?

– Дело крайне срочное и неотложное, мистер Хеллборн, – англичанин замялся, словно не зная с чего начать. Он и в самом деле не знал, поэтому бросился в воду с головой. – У вас осталось чуть больше часа, чтобы убраться с этой стоянки и поставить корабль по ту сторону.

– Мне потребуется разрешение портовых властей, – машинально ответил альбионец, но тут же спохватился. – Покинуть стоянку? Зачем?

– Скоро здесь станет очень жарко, – поведал Бриджстоун.

– Я плохо понимаю ваши намеки, – признался Хеллборн. – Жарко? В каком смысле?

– В смысле "опасно", – нахмурился англичанин. – Не делайте вид, будто не понимаете меня.

– ???!!! Империя решила водрузить здесь Юнион Джек?! – удивился альбионец. – Почему я не удивлен? – соврал он. – Что будет завтра? Вы и к нам собираетесь вернуться?