— Ну, опять, — вздохнул Ванька. — Везде аварии, да еще в таких местах. Эти-то, гляди, уехать хотели. В сторону Челнов. Не понимали, что ли, что зараза оттуда идет?
— А я, если честно, вообще надеялся, что здесь никакой заразы нет, — признался Ванька. — Думал, что маленькие города не коснется это все.
— Да уже всех скоро коснется, — мрачно заявил Леха. — Только глухие деревни отсидятся. Только для них ничего и не изменится.
Мне сразу вспомнился рассказ Глуховского «До и После», когда в заброшенной сибирской деревушке люди узнали о том, что случилась ядерная война только спустя месяц или около того. От человеческой цивилизации не осталось даже призрака, а им хоть бы хны — они и так особо благами этой самой цивилизации не пользовались, так что, услышав невероятные новости, пожали плечами, похмыкали да разошлись по своим делам.
— Нижнекамск не такой и маленький, — заметил я. — В Польше, например, сорок тысяч жителей — уже вполне себе город. Да и из Челнов наверняка сюда многие ринулись, не в Ижевск же ехать.
— А как же Казань?
— А что Казань? В Нижнекамске у многих были родственники, уверен. И эпидемия в момент разлетелась.
Тем временем Ванька сумел-таки аккуратно протиснуться между «Волгой» и катком. Теперь дорога к супермаркету была открыта.
— Так, товарищи бойцы, надо бы нам составить список покупок, чтобы не пришлось дважды бегать, — заметил Семен и тут же извлек из внутреннего кармана ветровки ручку.
Бумагу тоже долго искать не пришлось — в заднем кармане Лехиных джинсов завалялся здоровенный чек из магазина, судя по которому Леха приобрел водку для целой армии алкоголиков.
— Ну, первым делом здоровье, — разошелся Семен. — Значит, берем всякие противовоспалительные, потом бинты, антибиотики, йод, зеленку… Короче, берем столько, сколько можно унести.
— Консервы, — подхватил Леха. — А то на одних бэпэшках далеко не уедешь. Вообще макароны ненавижу.
— Питьевая вода, — добавил Иван.
— Да это пока не так важно, можно из любого водоема набрать и прокипятить, — отмахнулся Леха.
— Да, а если она заразная?
— Тогда нам все равно хана. Сколько литров мы можем увезти? Сорок? Пятьдесят? Они же все равно закончатся.
— Погоди, Леха, — я попытался успокоить друга. — Ванька дело говорит. Нам по пути АЗС будут попадаться, всякие придорожные заведения, бутилированную воду вполне можно будет найти. А когда мы покинем Россию, вполне может быть, что никаких зомби уже не будет — мы же сошлись на мысли, что им надо что-то пить, иначе наступит обезвоживание и смерть.
— Блин, парни, играли в игры про зомби, читали книжки про постапокалипсис, а один черт никто не знает, что и как делается, — подтвердил очевидное Ванька.
— Да ладно, главное, что мы еще живы. Вот и постараемся сохранить жизнь и, самое главное, разум, как можно дольше, — внезапно разошелся.
— Ты прямо как политик заговорил, — заржал Леха. — Вождь краснорожих, блин.
Мы припарковались у супермаркета, и перед тем, как покинуть наш вездеход, решили быстро посовещаться насчет дальнейших планов.
— Надо на Казань ехать, можно не возвращаться к Челнам и двинуть через Чистополь, — предложил я. — Тем более что прямо на въезде в Челны болтаются зомби. Вдруг они добредут до трассы? Кто их знает.
— Так и стоит поступить, — согласился Леха. — Только я опасаюсь, что там может быть какой-нибудь затор — дорога узкая, плохая, это вам не М7, где местами можно спокойно сто пятьдесят топить.
— Да не, дорога пустая, никаких вам дачников, камер, радаров и прочих ментов, — возразил Ванька. — А на «Рейнджере» мы меньше, чем за три часа до Казани доедем. Пробку, если что, можно обойти по обочине, мы ж теперь на танке.
— Ну, доедем, а дальше? — нетерпеливо спросил я. — Какой маршрут вообще?
— Все просто, — Ванька, как и Леха, неплохо ориентировался в дорожных делах. — В Казань соваться ни в коем случае не будем, двинем по объездной на Нижний, через Чебоксары. Нижний, кстати, тоже можно объехать. А вот потом нас ждет суровый МКАД, который я предпочел бы объехать любым доступным способом, даже если потеряем время. Уверен, там куча ненормальных гуляет, а также брошенных и разбитых машин, и запросто можно попасть в тупик.
— Ладно, как Владимир проскочим, так и подумаем над этим, — кивнул Леха. — Так что давайте еще хороший дорожный атлас поищем. И, кстати, GPS-навигатор! Точно, спутники наверняка еще живы. Надо бы с картой Европы что-нибудь.
Закончив краткое обсуждение планов, мы вышли из машины в прохладный тихий вечер. Солнце тихонько клонилось к маячащим вдалеке верхушкам елей, но до заката было еще больше часа. Больше всего меня радовало то, что при удачном стечении обстоятельств мы доберемся до Москвы буквально за полдня.
11. Полночь в Париже
Виктор сам не был уверен, сколько времени он провел в жесточайшем запое. Пораскинув мозгами, он пришел к выводу, что минуло два или три дня после того, как на него налетел здоровенный черный парень. Потом все было как в тумане, пил Виктор не просыхая. По сути, он только и делал, что спал или прикладывался к алкоголю.
Как ни странно, после пробуждения — за окном уже стемнело, или еще не рассвело — Виктор не чувствовал ни сильной головной боли, ни пресловутой сухости во рту, только тело было вялым и дряблым. Какое-то странное похмелье, подозрительно милосердное.
Так, а если оно просто затаилось и вот-вот себя проявит? Тогда надо сесть и проверить. Нет, голову не кружит, ничего вокруг не плывет. Здорово, он, похоже, приобрел иммунитет к похмелью. Эта мысль заставила Виктора улыбнуться, в первый раз за последние две недели. Ладно, раз жалоб на здоровье нет, беремся за работу.
Первым делом Виктор выпил два стакана воды из-под крана и проверил, есть ли в доме электричество. Свет горел, отлично! Натянув джинсы и свитер, Виктор направился на балкон. Отодвинул плотную занавеску и открыл дверь, впустив в душную комнату ветерок.
Он выходил осторожно, точно боясь, что откуда-то сверху вдруг свалится зомби и вопьется ногтями ему в лицо. Разумеется, этого не произошло. Виктору открылся знакомый вид — широкая улица, деревья, тротуары, старинные дома. Никаких признаков жизни. Такое ощущение, что город просто спал. Или что отсюда эвакуировали всех жителей, а Виктор, в очередной раз набравшись, проспал свой счастливый билет в какой-нибудь окруженный колючей проволокой лагерь для беженцев. Хотя, кто знает, где безопаснее. В эти лагеря — если они есть, конечно — наверняка набилось столько народу, что контролировать такую толпу никому не под силу. А ведь могут приезжать и новые люди, в их числе и малодушные зараженные, старающиеся этот неприятный факт скрыть. И ведь скроют, с них станется. А потом палаточный городок, где кроме тканевых стенок нет никакой защиты, превратится в бойню, из которой так просто уже не сбежишь.
Правда, кое-что все же изменилось. Во-первых, в доме напротив сгорели две квартиры, расположенные друг над другом. Огонь уже утих, и сейчас из очерченных неряшливой черной рамкой выгоревших окон в воздух поднимались лишь тонкие струйки дыма. Если бы Виктор в кратких перерывах между снов, лежанием на кровати и возлияниями не поленился выходить покурить на балкон, он, возможно, увидел бы что-нибудь интересное. А так, через задернутые шторы и пелену табачного дыма, которым здесь уже пропитался каждый уголок, много не разглядишь.
Во-вторых, к прежним свидетельствам катастрофы — голубому Пежо и брошенной полицейской машине с распахнутыми дверями — добавился еще какой-то солидный джип, сваливший фонарный столб прямо на навес летнего кафе. Ну и, в-третьих, кто-то превратил стеклянные стены булочной на углу в груду осколков. Жаль, там были прекрасные круассаны.
— Черт возьми, значит, это все на самом деле, — Виктор задумчиво потер бороду. Раньше он брился через день или, в редких случаях, через два, а вот теперь уже больше недели не прикасался к бритве. Увидела бы его сейчас Лена — ох, досталось бы, жена ненавидела щетину. Виктор только что понял, что жена на самом деле слишком вмешивалась в его личное пространство, постоянно указывала, что надеть, как выглядеть. Да, Виктор превратился в жалкого подкаблучника, но вот сейчас мир предоставил ему возможность научиться быть сильным. Может, тогда Лена поймет, что совершила ошибку, если им вообще еще доведется встретиться.
