Лёшка сразу не понял, что это, он подумал, что это письма Горина, и говорит:

– А в чём сюрприз? Ты что-то новое узнала, Аля, об этих письмах?

– Нет, Лёша, ты не понял. Это другие письма, их моя бабушка из комода достала и вручила мне. Эти письма от Анны, она писала их моей прабабке Елене.

После моих слов у Алексея даже провод из рук упал на пол:

– Не понял, как так, объясни.

И я всё рассказала Лёшке, о чём поведала мне моя бабушка Нина. Алексей присел на диван рядом со мной, задумался и говорит:

– Надо деда моего колоть, чует моё сердце, он в курсе. Не может он совсем ничего не знать.

– Где же твой дедуля? – спросила я Лёшку. – Что-то не видела я его, когда в дом вошла.

– Да во дворе он возле сарайчика, всё там со своими травами возится. Слушай, Алина, помоги его разговорить, у меня нет такого обаяния, как у тебя.

– Ой, не знаю, как же я могу его разговорить, если ты, родной внук, не смог, – сказала я.

– Ну… ты там улыбнись ему, ты же умеешь, хоть попробуй, – уговаривал меня Лёшка. – Начни с писем да с новостей про твою прабабку Елену, а дальше как пойдёт разговор.

– Ну вот, – со вздохом в голосе сказала я. – Думала, что ты мне в деле с письмами поможешь, а ты, Лёша, всё на меня опять свалил. Ну и хитрец же ты! Пойдём к твоему деду вместе, будешь моей группой поддержки.

Мы вышли во двор, солнце уже не жарило, было около пяти часов вечера. За домом, в тени сада, я увидела беседку из натурального дерева со столиком и с лавочками вокруг него. Всю беседку затенял вьющийся виноград. Лёшка предложил присесть в тени, за столик, а как только мы с ним присели, из дома вышел дед Захар. Он подошёл к нам с запотевшей банкой кваса:

– Вот, Алина, испей-ка кваску моего собственного приготовления, угощайся! – и поставил банку на стол, а Лёшке подмигнул и шутливо сказал: – Неси стаканы, пьянствовать будем. Ох, хорошо он жажду утоляет, тем более холодный!

Лёша из кухни принёс три стакана, налил в них квас, и мы расселись вокруг стола. Потом Лёшка говорит:

– Дедуль, смотри, что баба Нина Алине сегодня преподнесла из своих старых архивов, – и разложил на столе письма и фотографии.

Дед Захар продолжал спокойно пить квас, не обращая внимания на конверты. Алексей стал разворачивать пожелтевшие листы, исписанные старыми чернилами.

– Тебе зачитать? – предложил он деду.

Дед сразу не понял в чём тут дело и говорит:

– Да что ты там мне зачитаешь, ведь они не на русском писаны!

– Ты чего, дед, это не те письма, которые мы с отцом в якунинском имении нашли, это они были на французском языке написаны. Да и те уже Алина перевела. А это другие письма на русском, их Анна писала Елене. Эта Елена является прабабушкой Алине.

Тут Лёшка замолчал, так как закашлялся и стал смачивать горло квасом. Я посмотрела на деда Захара, мне казалось, что он не был удивлён этой новостью, только помрачнел почему-то. А нам сказал:

– Опять всплывает старая проклятая легенда, – и Захар Фёдорович тяжело вздохнул.

Вдруг я почти шёпотом стала произносить слова просьбы:

– Расскажите мне, пожалуйста, Захар Фёдорович, все, что знаете об этих Якуниных и об Анне с Еленой. Мне очень это нужно, ведь Елена моя прабабушка, как выяснилось.

Дед Захар залпом выпил остатки кваса, будто водку, поднялся с лавочки и говорит:

– Нет, ребятки дорогие, не хочу ворошить дела давно минувшие. Что ушло, то прошло. Живите новой жизнью, счастливой, не желаю даже вспоминать весь тот ужас.

И ушёл в дом. Мы с Лёшкой посмотрели друг на друга и только плечами пожали. Что ещё нам оставалось? У меня на глаза набежали слёзы. Я даже губы поджала, чтобы не зареветь. Вдруг непонятно откуда появился Барон и запрыгнул мне на колени. От неожиданности я вскрикнула. А Лёшка с решительным видом произнёс:

– Значит так, раз такой поворот принимают события, значит, что-то действительно важное есть в этой давней истории. Не дрейфь, Алька! Что нам надо узнать, мы обязательно выясним, чего бы мне это ни стоило, я своего добьюсь!

При этом Лёшка был очень серьёзен и решителен. Я быстро успокоилась, и Барон заурчал на моих коленях. А Лёша продолжал:

– Во-первых, нам поможет наш лучший друг интернет. Во-вторых, я поговорю с Юркой и мы ещё раз обследуем подвал особняка. В-третьих, мы поговорим с этими Оливье, со всеми, кто остался в нашей Сосновке.

– Слушай, Лёша, – вспомнила я, – сейчас Ленка ко мне придёт, вот мы её с тобой ошарашим. Пойдём ко мне, тем более моя бабушка Нина в соседнюю деревню уехала, к своему брату. Обещала только к вечеру вернуться.

– Хорошо, – согласился Алексей. – Ты иди, а я где-то через час к тебе зайду, вот только с компьютером закончу. Ты Ленку сильно не пугай, а то она слабенькая ещё, не окрепла после города.

– Пока, Лёша, до встречи! – сказала я Алексею и вышла за двор, закрыв за собой дверь калитки.

Барон побежал за Лёшкой в дом. «Вот предатель, – подумала я, – ведь знает, что если бабушки дома нет, то особо вкусненького ему не перепадёт». И я без настроения поплелась домой.

Возле дома на лавочке я увидела Лену. Она с пакетом в руках ждала меня, и моё настроение сразу улучшилось.

– Ну, заходи. – Я открыла калитку. – Что это у тебя?

– Да это я тебе в подарок кроссовки принесла, в Питере купила.

Мы вошли в дом, Лена вытащила коробку с кроссовками и протянула мне.

– Ведь у тебя, Алька, на днях день рождения. Вот решила подарок подарить, я в таких кроссовках в спортзале занимаюсь. Ведь в моей школе ещё с прошлого года уроки скалолазания преподают для тех, кто желает научиться ловкому передвижению по скалам.

– И ты, Лена, тоже занимаешься? – спросила я.

– Да, занимаюсь, мне очень нравится, – ответила Лена.

Я примерила подарок, кроссовки оказались в самый раз.

– Спасибо большое, даже с размером угадала! – поблагодарила я подругу.

– Это было несложно, у меня такой же размер, – сказала Лена.

– Ты, Лен, присаживайся, да поудобнее, вот на диване, – предложила я. – Сейчас я тебе такое расскажу!

– Хорошо, рассказывай, – согласилась подруга. – Только я кое-что ещё из пакета достану.

И Лена стала доставать из пакета какие-то вещи, затем она робко спросила:

– Аля, ты не будешь против, если я у тебя переночую? Видишь ли, я там, у бабули в доме, окна выкрасила, невозможно дышать. Баба Оля затеяла небольшой ремонт, в общем-то твоя бабушка в курсе, что я у вас заночую.

– Ой, как я рада! – я даже подпрыгнула от радости. – У нас много свободного места, и в большой комнате диван имеется, в моей спальне есть новая раскладушка… А хочешь, можешь спать рядом со мной. У меня огромная двуспальная кровать!

– Спасибо, Алина, я лучше на раскладушке в твоей спальне заночую, если ты не возражаешь, и поболтаем перед сном, – предложила Ленка.

– Ура! – Я радостно набросилась на Ленку и поцеловала её в щёчку.

– Ну, что ты, Аля, хотела мне рассказать? – продолжала Елена. – Слышала я, ты с Алексеем подружилась.

– Да, – ответила я. – Он отличный парень. Но сейчас о главном. Если ты помнишь, мы прошлым летом обследовали купеческое имение и заброшенный дом.

– Да, помню, – сказала Лена. – А в этом году вы ещё туда не наведывались?

– Пока только собираемся, – ответила я.

– Меня возьмёте? Конечно, возьмём, не сомневайся, я только тебя и ждала.

Я взяла пакет с письмами и разложила конверты на столе в комнате.

– Смотри, – говорю, – вот эти двенадцать писем Лёшка с отцом нашли в погребе купеческой усадьбы. А эти шесть мне моя бабушка вытащила из своего тайника…

И я рассказала Ленке всю историю Анны Якуниной. Лена слушала меня очень внимательно. Затем спросила:

– Аля, но у полковника-то фамилия Горин?

– Да, но у его дяди во Франции фамилия Оливье. И дочь их выходит замуж за однофамильца дяди, тоже Оливье.

У Ленки даже дыхание перехватило.

– Они случайно не мои предки… или просто однофамильцы?