Мы привели здесь эти данные потому, что остановимся лишь на растительности последней, неозойской эры, и читателю надо ясно представлять себе, с каким по существу коротким отрезком земной истории он здесь познакомится.

Первые достоверные остатки растений — водоросли — известны уже с самых низших слоев палеозойской эры. В мезозойскую эру растительный мир был уже относительно богат и разнообразен, и чем дальше, тем становился он все пышнее и прекраснее. Особенно важным моментом в его развитии было появление в конце мезозойской эры покрытосеменных растений, победителей в борьбе за существование, пришедших на смену прежним угрюмым обитателям земли — голосеменным и папоротникообразным растениям — и широко расселившихся по всем уголкам земли.

Чрезвычайно пластичные и способные быстро приспосабливаться к меняющимся условиям существования покрытосеменные образовали тропические леса во влажных частях земного шара, завоевали более сухие местности, выработав тысячи засухоустойчивых форм, населили болота и водоемы. Наступившая затем неозойская эра уже с самого начала являлась, таким образом, веком расцвета растительного мира, достигшего исключительного богатства и разнообразия, что стояло в связи с благодатным климатом того времени.

В первый период неозойской эры, так называемый третичный период, уже определенно намечалась зональность в распределении растительности, чему в значительной степени способствовало усиленное горообразование. В это время происходило образование Крымских и Кавказских гор. Наряду с этим изменялись очертания наших морей; так, например, южная полоса равнины европейской части СССР несколько раз в большей или меньшей степени покрывалась морем, которое затем вновь отступало.

Несмотря на наблюдавшуюся в распределении растительности зональность, теплолюбивые формы в нашем полушарии проникали далеко на север. Так, в третичных отложениях Гренландии были найдены: магнолия, болотный кипарис, родственник которого обитает в настоящее время в теплых районах Северной Америки, несколько дубов, плющ и виноград. Сейчас, как известно, Гренландия представляет сплошной гигантский ледник, и растительность ее, ютящаяся у берегов моря, крайне бедна. На Шпицбергене, где сейчас насчитывается всего лишь сотня с небольшим видов мелких трав и кустарников, в третичное время росли платаны и грецкие орехи.

Какая же растительность покрывала территорию нашего Союза в третичное время? Самые древние остатки растительности этого времени (так называемого палеоцена) были у нас найдены в низовьях Волги. В это время здесь была пышная субтропическая флора — огромные пальмы с веерными листьями и множество вечнозеленых растений. Еще богаче была растительность следующего периода (эоцена), когда на значительном пространстве европейской части СССР росли пышные тропические леса, напоминавшие по своему составу современные леса Малайского архипелага. Ископаемые остатки этой флоры имеются под Киевом и Харьковом. Древовидные папоротники, пальмы, камфорные лавры, Мамонтовы деревья, хурма и многие другие растения, обитающие в настоящее время в тропиках и субтропиках, росли там, где теперь расстилаются степи. В то время пальмы росли также на широте Ленинграда, у берегов современного Балтийского моря. Леса здесь состояли из пальм, ряда вымерших видов сосен, Канарских лавров и олеандров — весьма распространенных комнатных растений, растущих теперь в диком состоянии по берегам Средиземного моря.

В дальнейшем началось некоторое похолодание климата, и пышная тропическая и субтропическая флора сменилась растительностью умеренного пояса. В это время, известное под названием миоцена, судя по остаткам, найденным на Дону и на Керченском полуострове, южная часть СССР была покрыта широколиственными лесами, напоминавшими по своему составу современные леса Японии, Китая и восточных штатов Северной Америки. Тюльпанные деревья, лавры, айланты, каштаны, грецкие орехи, буки и множество других разнообразных деревьев были здесь широко распространены. В это время и в Сибири произрастали широколиственные породы.

Остались ли у нас какие-нибудь живые свидетели этой пышной растительности далеких времен? В противоположность другой, более древней, третичной, флоре, полностью исчезнувшей в нашем Союзе, потомки растительности миоценового времени сохранились до наших дней, являясь, таким образом, живыми свидетелями седой старины. Во влажном и теплом климате Западного Закавказья, в так называемой Колхиде, в лесах Уссурийского края на Дальнем Востоке сохранились прямые потомки этих древних теплолюбивых растений.

Что же происходило дальше? Дальнейшее похолодание все нарастало и нарастало. Теплолюбивые широколиственные леса сменились постепенно лесами северного типа, которые уже имели много общего с современной растительностью.

Ивы, тополи, грабы, вязы, боярышники, а затем и дубы, орешники и липы появились на месте прежней более теплолюбивой флоры. Все резче и резче чувствовалось холодное дыхание наступающего ледникового времени.

ПЕРИОД ВЕЛИКОЙ ЗИМЫ

Так можно назвать следующий раздел неозойской эры — ледниковую эпоху, — пришедшую на смену теплому тропическому времени. Каковы причины, вызвавшие значительное похолодание? Вопрос этот очень сложен и наукой до сих пор еще не разрешен; поэтому мы не будем здесь на нем останавливаться. Отметим лишь, что, по новейшим представлениям, основную роль в похолодании климата играли неоднократные перемещения северного полюса. Постепенное ухудшение климата привело к накоплению на севере огромных масс снега, которые, уплотняясь под собственной тяжестью, превращались в лед. На севере Европы особенно большое количество льда образовалось на горах Скандинавии. Еще и в настоящее время на этих горах, достигающих 2000 метров высоты, имеются большие ледники. Незначительного понижения годовой температуры — всего лишь на 5° — было бы достаточно, чтобы эти ледники разрослись и слились в один сплошной ледниковый покров, который занял бы всю Северную и Среднюю Европу.

Заросли ивняка в Тиманской тундре (фото С. С. Ту рола)

Некоторое понятие о том, что представлял собой Великий ледник, дает нам современное оледенение Гренландии. Эта огромная страна, можно сказать, сейчас переживает ледниковое время. Здесь толщина ледяного щита достигает 1,8 километра.

Тиманская тундра в районе р. Вельть. Общий вид (фото С. С. Турова)

Итак, огромная ледяная стена медленно двигалась на юг. В европейской части СССР она образовала два гигантских языка, один из которых достигал Днепропетровска, а другой — Красноармейска в Нижнем Поволжье. Однако такую большую площадь Великий ледник завоевал не сразу. Он наступал на юг и снова откатывался к северу не менее трех раз, причем в промежутках, в так называемые межледниковые эпохи, растительность, оттесненная на далекий юг, имела возможность снова распространяться на север.

Карликовая ива и бесстебельная смолевка

Какая же растительность существовала у нас в ледниковое время? Естественно, что все теплолюбивые виды вымерли к этому времени, некоторые же, как мы видели, нашли себе убежище в Закавказье и на Дальнем Востоке и, кроме того, еще в горах Алтая, Средней Азии и в Южной Европе. Однако не следует думать, что в близком соседстве с ледником не могло быть никакой растительности. В настоящее время известен ряд примеров, когда недалеко от вечного снега в тропических горах существуют вечнозеленые леса и даже пальмы.

Куропаточья трава

Поэтому мы вправе предполагать, что окраины Великого ледника не были безжизненными. Различные растительные остатки, найденные в ледниковых отложениях с несомненностью указывают нам, что здесь росла полярная флора — карликовые ивы (рис. 3) и березки, куропаточья трава и ряд характерных обитателей Арктики, с которыми мы ближе познакомимся в следующей главе. Наряду с тундрами, близ края ледника, существовала растительность и степного характера, подобная той, которая встречается в настоящее время в высокогорных районах Алтая. Древесная растительность не могла находить благоприятных условий для своего развития вблизи ледника, однако имеющиеся данные говорят за то, что такие неприхотливые деревья, как сосна и береза, могли переживать период Великой Зимы где-нибудь неподалеку от ледника.