К концу 1939 г. число советских военных советников значительно возросло. На 20 октября 1939 г. в армии Китая работало советниками 80 советских военных специалистов: в пехоте — 27, артиллерии — 14, в инженерных войсках — 8. в войсках связи — 12, в бронетанковых войсках — 12, в войсках химзащиты — 2, в управлениях тыла и транспорта — 3, в медицинских учреждениях — 2 человека{101}.
Всего же, согласно данным, приведенным в воспоминаниях А.Я. Калягина, в 1937 — 1942 гг. в Китае работало свыше 300 советских военных советников{102}, а с осени 1937 г. до начала 1942 г., когда советские советники и специалисты в основном выехали из Китая[67], в тылу и на фронтах работало и воевало более 5000 советских граждан{103}.
Военные грузы для воюющего Китая доставлялись морским путем. Для этой цели китайские представители зафрахтовали несколько английских пароходов, на которых оружие направлялось в Гонконг для передачи его китайским властям. В дальнейшем портами назначения избирались Хайфон и Рангун. От их причалов боевая техника и вооружение доставлялись в Китай автомобильным или железнодорожным транспортом.
Первые два парохода вышли из Севастопольского порта во второй половине ноября 1937 г. Этими транспортами удалось доставить артиллерийское вооружение: 20 стволов 76-мм зенитных орудий, 50 противотанковых пушек калибром 45 мм, 500 станковых пулеметов, столько же ручных пулеметов, 207 ящиков с приборами управления к зенитным орудиям, 4 прожекторные станции, 2 звукоулавливателя. Кроме того — 40 запасных лейнеров, 100 зарядных ящиков, 40 тыс. выстрелов к 76-мм орудиям, 200 тыс. снарядов к 45-мм пушкам, 13 670 тыс. винтовочных патронов. Помимо этого, из автобронетанковой техники было отгружено: 82 танка Т-26,30 моторов Т-26, столько же тракторов «Коминтерн», 10 автомашин ЗИС-6, 568 ящиков запчастей для танков Т-26. Этими же транспортами прибыло авиационное вооружение. Общий вес полученных грузов составил 6182 т{104}.
В декабре 1937 г. китайское командование подвело итоги шести месяцев войны. Потребность в оружии и боевой технике оказалась большей, чем предполагалось ранее. Тем более, что в ряде неудачных боев китайская армия осталась фактически без артиллерии. Поэтому китайские представители обратились к советскому правительству с новой просьбой о поставке боевой техники для укрепления сухопутных войск. Речь в данном случае шла о полном оснащении оружием 20 пехотных дивизий.
В начале 1938 г. для этих целей было отправлено следующее вооружение: 76-мм пушек по 8 шт. на дивизию (то есть на две батареи) — всего 160 орудий; 122-мм гаубиц по 4 шт. на дивизию (то есть на одну батарею) — всего 80 орудий; 37-мм пушек (противотанковых) по 4 шт. (на одну батарею) — всего 80 орудий; станковых пулеметов по 15 шт. на дивизию — всего 300 единиц; пулеметов ручных по 30 шт. на дивизию — всего 600 единиц.
Кроме того, отпускались запасные части, инструмент, снаряды и патроны. В дальнейшем по просьбе китайских представителей количество артиллерийских орудий было увеличено на 35 единиц. Согласно документам, всего весной 1938 г. для сухопутных войск было доставлено 297 самолетов, 82 танка, 425 артиллерийских орудий, 1825 пулеметов, 400 автомашин, 360 тыс. снарядов и 10 млн. винтовочных патронов{105}.
В середине июля 1938 г., в период развернувшегося оборонительного сражения за Ухань, советское правительство в счет второго кредита (по договору от 1 июля 1938 г.) направило в Китай дополнительно: 100 37-мм противотанковых пушек, 2 тыс. пулеметов (ручных и станковых), 300 грузовых автомашин, а также необходимое количество запчастей, боеприпасов и т.п. В последующем количество отправляемой артиллерии увеличилось на 200 стволов.
Во второй половине 1939 г. в Китай (согласно договору от 13 июня 1939 г. о предоставлении 150-миллионного кредита) было поставлено 250 артиллерийских орудий, 4400 пулеметов, 500 автомашин, более 500 тыс. снарядов, 50 тыс. винтовок, 100 млн. патронов и др. военного имущества. Вся эта техника и вооружение были доставлены в Китай на пароходе «Биконсфильд». 500 автомашин были доставлены своим ходом через провинцию Синьцзян{106}.
Забегая вперед, отметим, что поставки артиллерийского и стрелкового вооружения для оснащения китайских дивизий продолжались и в 1940 г. Советский Союз направил в Китай дополнительно 35 грузовых автомашин и тракторов, 250 пушек, 1300 пулеметов, а также большое количество бомб, снарядов, патронов и другого имущества.
Здесь необходимо сказать несколько слов и о китайских Военно-воздушных силах. К началу войны самолетный парк китайских ВВС состоял из нескольких сот боевых машин устаревших образцов, закупленных главным образом в США, Великобритании и Италии. В первых же воздушных боях китайская авиация потеряла 1/3 своих самолетов. К концу 1937 г., моменту решающих боев за Нанкин — столицу гоминьдановского Китая, в китайской авиации из примерно 500 самолетов (по другим данным — 450), сведенных в 26 боевых эскадрилий, в строю осталось лишь 20.{107}
В сентябре 1937 г. советское правительство приняло постановление о поставке Китаю в счет кредита 225 самолетов: 62 бомбардировщика СБ, 62 истребителя И-15, 93 истребителя И-16, 8 учебно-тренировочных истребителей УТИ-4. Чуть позже, по просьбе китайской стороны, в страну было отправлено 6 тяжелых бомбардировщиков ТБ-3.
14 сентября 1937 г. представители китайской делегации обратились к советскому правительству с просьбой о подборе и отправке в Китай советских летчиков-добровольцев.
Доставка авиационной техники непосредственно в Китай началась в середине октября, и к 1 декабря на базе в Ланьчжоу было сдано китайским представителям 86 самолетов различных типов. К марту же 1938 г. в Китай из СССР было уже отправлено 182 самолета и предоставлен кредит на общую сумму в 250 миллионов долларов{108}.
Столь же оперативно решался вопрос и об отправке советских добровольцев. В течение второй половины сентября и первой декады октября проводились тщательный отбор и интенсивная подготовка летчиков-добровольцев.
Вот как описывает процедуру «набора» добровольцев участник событий А.К. Корчагин[68]:
«В тот выходной день (осень 1937 г. — А.О.) ко мне прибыл посыльный с приглашением от имени командира бригады в Дом Красной армии. Еще издали я увидел военных, толпившихся у крыльца: куривших, разговаривающих, чего-то ожидавших. Вскоре нас пригласили и большой зал, где уже находился командир бригады майор Г.И. Тхор. Ни уставных команд, ни рапортов, ни докладов. Тхор поздоровался с каждым пришедшим, предложил располагаться поближе к сцене. Народу собралось довольно много. Здесь были представители разных эскадрилий, отрядов и звеньев.
Зачитали список приглашенных. Отсутствующих не оказалось. Объяснили, что нас пригласили с целью отобрать из числа желающих группу летчиков, штурманов и других военных специалистов для выполнения важного и трудного задания, связанного с известным риском. Дело добровольное. Каждый вправе отказаться по любым причинам и обстоятельствам — семейным, личным, по состоянию здоровья и пр. Можно обойтись и без объяснения причин. Не имеющие возможности принять участие в предполагаемой командировке могут быть свободны.
Объявили короткий перерыв, после которого незначительная часть приглашенных в зал не вернулась. С оставшимися началась своеобразная беседа. Тхор интересовался каждым: как работает, каковы отношения с товарищами, семейное положение. Нет ли каких-либо причин, не позволяющих выполнить сложное задание, надолго отлучиться от семьи? Часть опрошенных тоже была освобождена, несмотря на явно выраженную готовность и сильное желание участвовать в выполнении любого задания, на заверения, что доверие будет оправдано. Когда отбор закончился, Тхор несколько конкретизировал задачу: «Нам предстоит длительная командировка, она начнется сегодня. Можно считать, что она уже началась. Она продлится несколько месяцев. Мы будем находиться в весьма отдаленных районах. Нормальной связи с родными может не быть. Их сразу же нужно известить об этом, предупредить, что их письма могут оставаться без ответа.
