– Гунга Крайт, позвольте…

– Заткнись, Рон! – Крайт хлопнул рукой по карте. – Капитан, даже если бы я отправлял вас на смерть, вы должны были бы отдать честь и выполнять приказ. Однако никто отправлять вас на смерть не собирается. В то же время ваши слова, – голос Крайта стал угрожающим, – вызывают у меня сомнения в вашей готовности подчиняться. Я бы просил вас объясниться. Надеюсь, вы сумеете развеять появившиеся у меня сомнения.

– С удовольствием. – Капитан чопорно поклонился. – Я лишь хотел узнать, что мне делать, если вы не подойдете, поскольку любая операция должна предусматривать действия не только на случай успеха, но и неудачи. Однако, раз у нас зашла об этом речь, я хотел бы обратить ваше внимание на то, что план кампании кажется мне исключительно рискованным. Я понимаю, что вы хотите сделать. Но ТдедиУгу – опытный командир, получивший свое назначение не благодаря связям при дворе, а, скорее, вопреки им. Кроме того, кифтяне превосходят нас в мобильности, поскольку большую часть их войск составляет легкая и средняя кавалерия. Если ТледиУгу соберет хотя бы половину своих войск, рассредоточенных сейчас по гарнизонам, то окружать и уничтожать по частям будем уже не мы, а нас. Поэтому я бы рекомендовал не делить нашу армию, а, наоборот, сконцентрировать ее и достигать целей последовательно, одну за другой. Такой метод, конечно, куда менее эффектен и впечатляющ, но зато надежен. И полностью соответствует современным разработкам в области военной науки. Великий Дашид в своей "Стратегии современной войны", например, писал…

– Благодарю вас, капитан, – перебил Крайт. – Это прекрасная стратегия, однако, к сожалению, слишком медленная. А у нас пока недостаточно ресурсов для затяжной войны. Скорость и неожиданность – вот что нам надо. Так что остановимся, если не возражаете, всетаки на моем варианте. Удивим великого Дашида.

– Он уже давно умер, – несколько ошарашенно сказал Абис.

– Да? Жаль. Поторопился он с этим. – Рон злорадно хихикнул.

– Так, – Крайт снова взглянул на карту, – насчет колдунов. Вопервых, заберете с собой Малышей, открывших вам порталы. Это будет по двадцать человек. По дороге к вам присоединятся отряды. Это еще примерно по двадцать колдунов и по тысяче воинов. Фрин, ты пойдешь с капитаном, подскажешь, что колдуны могут, как их лучше использовать. У Рона старшим будет Эбин. Да, относительно неудачи, капитан, обешаю, если появятся какиелибо проблемы, вы узнаете об этом немедленно…

– Что вы здесь делаете?

Крайт вздрогнул от неожиданности, взглянул на дверь:

– Выполняем ваше повеление, вождь. – Крайт поклонился. – Собираемся очистить земли Нир Хага от захватчиков.

– Мое повеление. – без всякого выражения повторил Хоген, медленно прошел к столу, опустил пустой взгляд на карту. – Мое повеление. – Слюна струйкой стекла из уголка рта Хогена. – Сколько, сколько еще погибнет… Все меняется… Все не так… И люди гибнут, гибнут… – Хоген повернулся, шаркающей походкой двинулся к двери.

Крайт посмотрел на ссутулившуюся спину выходящего из кабинета Хогена, вздохнул. Что же всетаки пошло не так? Ведь он хотел добиться совсем не этого. Всего лишь хотел сделать Хогена более уступчивым, внушаемым, а отнюдь не превращать его в развалину.

– Ладно. – Крайт отвел взгляд от двери. – Думаю, всем все ясно. Идите готовиться. Эта ночь у нас будет тяжелой.

* * *

Поеживаясь от ночной прохлады, БубеЗи печально смотрел на усыпанное удивительно яркими звездами небо. Почему же ему так не везет? Всю жизнь, сколько он себя помнил, именно ему доставалась подгорелая горбушка и хрящи вместо мяса. Именно он подхватывал простуду в разгар лета или ломал ногу перед долгожданным праздником и должен был лежать на лавке, когда остальные жители деревни веселились. Он переворачивал на себя суп и рвал новую рубашку, впервые надев ее. Он получил в десять раз больше тычков и ругани взрослых, чем любой из его сверстников. Любое несчастье, какое только могло произойти, происходило именно с ним. Наконец, повзрослев, он ушел из деревни, нанялся в армию, надеясь переломить череду невезенья, но все впустую. Видно, уж больно он приглянулся неудачам. Попрежнему у него ломался меч, на сапогах отваливались подошвы, а шлем съезжал на глаза. Сержант звал его не иначе как Чухом. Ну почему он Чух? И что вообще означает это слово? Нет же такого слова! Но тем не менее прозвище прижилось, и никто больше не звал его по имени. Чух, туда, Чух, сюда. Обидно!

БубеЗи шмыгнул носом, переложил копье в другую руку. А сегодня? Как он просил сержанта перенести дежурство на завтра, уговаривал! Объяснял, насколько важен для него этот вечер, а этот здоровенный болван только ржал в ответ. Нет в жизни справедливости! Ну почему они не понимают? Никто не понимает! Увасса, его любовь… Ее широкие бедра, тяжелые груди… Сколько ночей подряд снились они ему, унося в сладкие грезы, завораживая мечтами! Ну и что, что она проститутка и переспала почти со всем гарнизоном? Разве может такая мелочь остановить настоящую любовь? БубеЗи был уверен, что она несчастна, и если бы только он смог поговорить с ней, рассказать о своих чувствах, она бы тут же бросила свою неправедную жизнь, она бы тоже полюбила его. Он бы уволился, получил бы свой участок земли в этой новой провинции, и они бы зажили вместе. Он бы пахал землю и убирал урожай, она бы ухаживала за скотиной и ждала его к ужину. Румяные детишки… Все бы наладилось, он был уверен. И теперь все эти планы под угрозой изза бессердечного сержанта!

Когда после долгих колебаний он наконец решился заговорить с Увассой, она лишь рассмеялась и сказала, чтобы он занял очередь и приготовил деньги, и что для него у нее специальная цена. Два месяца БубеЗи копил жалованье, два месяца ждал этого вечера, и что? Именно в этот день его отправляют в караул! Не за день до этого, не через день, а именно тогда, когда он должен был встретиться с Увассой! И что теперь делать? Ждать еще два месяца? Еще два месяца мучений? Он просто этого не выдержит!

БубеЗи посмотрел по сторонам и, никого не увидев, прислонил надоевшее копье к стене. И кому, скажите на милость, нужен этот пост возле офицерского барака? Усиление мер безопасности! Как будто они и так не достаточно усилены! Кто, скажите на милость, проберется мимо двух наружных и одного внутреннего ряда постов, расставленных так плотно, что часовые друг друга чуть ли руками не касаются? Откуда этому комуто взяться в самом центре лагеря, за рвом и земляной насыпью? Просто очередная блажь начальства! И изза этой блажи он торчит здесь вместо того, чтобы сидеть рядом с Увассой, разговаривать с ней, может быть, даже держать за руку, обнять…

– Это офицерский барак?

БубеЗи чуть не подпрыгнул от неожиданности, дернулся к копью, запутался в шлее и наконец повернулся на голос.

– Ээ…

– Видимо, это означает «да». – Девушка кивнула темнеющим позади нее фигурам: – Заходите.

– Да, но…

– Но? – Девушка обернулась к БубеЗи. – Что – но?

– Но, – повторил БубеЗи, чувствуя, как губы сами расплываются в улыбке, но…

Мысли разом вылетели у БубеЗи из головы, оставив лишь звенящий восторг. Всевысшие, что это была за девушка! Он и не подозревал, что возможна такая красота. Возвышенное, неземное создание, словно сотканное из лунного света. Девушка смотрела на него, слегка склонив голову, такая манящая и одновременно недоступная в своем совершенстве. Нежная линия рта, точеный нос, и глаза… Огромные, в поллица, теплые, обволакивающие. Увасса… Образ мелькнул и тут же исчез, растворяясь в глубине этих глаз. Увасса была грубой подделкой, отвратительной пародией, примитивной и жалкой. Что он мог в ней найти? Вот он, истинный идеал, стоит, нет, парит перед ним. О Всевысшие, не сон ли это? Из барака послышались какието мокрые шлепающие звуки, и БубеЗи вдруг почувствовал озноб, несмотря на все переполнявшее его восхищение.

– Что это?

– Это? – Голос, словно колокольчик, ласкающий, завораживающий. Девушка посмотрела на белеющие на востоке горы, перевела взгляд на БубеЗи.