А между взлетом и падением ему удалось выстроить современный морской флот, попробовать провести коренные социальные реформы (сражаясь и с теми, кто не считал такие реформы достаточно радикальными), преодолеть серьезные опасности, нажить могущественных противников и приобрести несколько друзей, влюбиться несколько раз, стать мужем и отцом, раздражать и вызывать восхищение двух британских монархов, осознать всю мощь германской военной машины, когда он принял участие в маневрах с кайзером Вильгельмом. Он рисковал своей жизнью в воздухе, обучаясь мастерству пилота, утвердил наказание для злостных убийц, и встретил лицом к лицу убийственный шквал артиллерийского огня на Западном фронте.

Кипучий, полный энергии, он упивался своими талантами искусного политика, тем, что способен переиграть более зрелых и более опытных противников. Его потрясающее умение – как члена законодательного органа – преодолевать бюрократические препоны и политические помехи, чтобы как можно быстрее добиваться желаемого, поражало одинаково и тех, кто им восхищался, и тех, кто его критиковал.

Встретив с открытой душой новый реформаторский дух эдвардианской эпохи, он вознамерился взорвать свежими подходами старые проблемы.

Профессиональные и личные разочарования становились для него школой обучения, осознания важности такой добродетели, как терпение, и понимания всей опасности, что таит в себе самонадеянность.

В дружбе он высоко ценил верность и опасался предательства.

К сорока годам он хорошо понимал, как высоко может вознести его талант и как глубоко он может пасть. Политические пристрастия его со временем менялись, но постоянным оставалось твердое следование декларации, принятой в молодости: «Я верю в личность». Постижение сути этой личности и есть главная цель данного биографического исследования.

За все время жизни – от 30 ноября 1874 года, когда премьер-министром был Дизраэли, до 24 января 1965 года, когда музыка группы «Битлз» стала главным экспортным товаром Британии – Уинстон Черчилль сыграл немало ролей на политической сцене. Если бы он умер в сорок лет, – когда удача изменила ему, а юность уже осталась далеко позади, – все равно описание его жизни могло бы стать одним из самых замечательных в истории столетия: как трагическая драма крушения амбиций. К счастью для нас, есть еще и другая часть его жизни.

Холодной зимней ночью – когда свершался переход от предыдущего столетия к новому – молодой человек двадцати шести лет, сидя в душном вагоне поезда, писал письмо, обращенное к прекрасной женщине. Из окна вагона открывался вид на бесконечные, занесенные снегом степные просторы под необъятным звездным куполом неба. Он находился более чем в четырех тысячах миль от дома, страшно устал и испытывал чувство одиночества. Последней станцией был Сент-Пол, город в штате Миннесота, а впереди – граница с Канадой.

«В поезде на Виннипег, – записал Уинстон Черчилль черными чернилами, затем в самом вверху листа добавил дату, – 20 января 1901 г. – и, минуя приветствие, начал просто, – Памела…».

Он обращался к девушке, которая стала величайшей любовью его юности. Отдавая дань ее красоте и обаянию, он объявил Памеле, что она «ярчайшая звезда на небосклоне лондонского общества».

И, действительно Памела считалась в Англии одной из самых заметных фигур в светском обществе. А еще Уинстон признавался (когда их знакомство только завязалось), что она «необъяснимым образом завораживает его». К величайшему сожалению, очень многие мужчины испытывали те же самые чувства, что и он.

Почти за два года Уинстон отправил ей огромное количество писем, полных пылких признаний. «Моя любовь сильна и глубока, – уверял он в одном из писем. – Ничто не сможет ее поколебать».

Они познакомились в Индии, когда им было по двадцать два года. Уинстон служил в 4-м Собственном Королевы гусарском полку, а Памела была дочерью колониального чиновника. Как-то они вместе отправились в поездку на слонах, потом пообедали у нее в доме, а затем перебрасывались вежливыми фразами на вечеринках. И только полтора года спустя, когда оба вернулись в Англию, Уинстон понял, что влюбился. Но обворожительную красавицу с блестящими темными волосами, соблазнительными зелеными глазами и фигуркой фарфоровой статуэтки осаждали толпы поклонников. Она неизменно становилась центром притяжения на каждом балу и постоянно проводила время в окружении блестящих мужчин. Позже один из ее друзей так отозвался о беззаботном времяпровождении красавицы: «она плела самую блестящую золоченую паутину тех дней».

Пытаясь противостоять соперникам, Черчилль старался произвести на Памелу впечатление силой своих слов. Однажды утром почтальон доставил к ее дверям увесистую бандероль с его произведением «Саврола», а также письмо, в котором автор излагал идею книги – как «зеркало» его собственного ума и представлений. Он писал, что будет признателен, если она окажет честь и прочтет текст. Когда ни этот, ни другие подобные приемы не помогли ему одолеть соперников, он увеличил ставку. «Если ты выйдешь за меня замуж, – написал он несколько месяцев спустя, – я завоюю мир и положу его к твоим ногам».

Сам Уинстон воспринял столь экстравагантное обещание вполне серьезно, но Памелу Плоуден оно не тронуло. Время шло, и Черчилль вновь вернулся к прежним приемам, пытаясь завоевать сердце красавицы письмами, и ждал очередного удачного момента, чтобы произвести на нее впечатление. Во время Англо-бурской войны в Южной Африке, (где англичане сражались за золото, алмазы и империю против независимых голландских поселенцев), отделенный от любимой тысячами миль, Черчилль подпитывал свое чувство, вглядываясь в три портрета Памелы, которые он носил в особом бумажнике. Находясь в плену у буров, он в конце 1899 года писал ей из Претории записки, полные храбрости и юмора: «В новой среде, полной ярких событий, часто думаю о тебе».

Бедственное положение, в котором он оказался, ничего не изменило в отношениях, но тронуло ее. Когда его мать сообщила девушке, что Уинстону удалось бежать из тюрьмы и что он остался жив, Памела ответила телеграммой в два слова: «Слава богу!»

Ободренный тем, что, вернувшись, он стал героем, Уинстон решился снова попытать счастья. «Никто не поймет ее так, как я», – уверял он мать девушки. В погожий октябрьский день 1900 года он снова сделал ей предложение. И выбрал для этого подходящее столь возвышенному моменту место. Его друг, графиня Уорвик, пригласила Памелу провести у нее уик-энд – в родовом великолепном средневековом замке. Высоко вознесенные вверх башни с бойницами выглядели декорациями, и полный надежд искатель руки пригласил Памелу поплавать по не менее волшебной в своей красоте реке Айвон, которая протекала под стенами замка. Пока они просто скользили на лодке по глади реки, все шло прекрасно. И он решился. Отказ сразил его и разбил сердце.

И все же, даже после этого отказа, покидая Англию в декабре, чтобы прочесть лекции о Южной Африке в организованном для него турне по Канаде и Соединенным Штатам, – Уинстон по-прежнему считал: Памела – «единственная женщина, с которой я могу быть счастливым». Теперь, три месяца спустя после сделанного им предложения руки и сердца, – в вагонном купе, которое освещала тусклая лампочка, он писал ей очередное письмо. И пока поезд мчался по северной Миннесоте к канадской границе, романтическое признание под стенами замка все более представлялось ему дурным сном. Наверное, ему казалось, что письмо, отправленное с другого конца земного шара, каким-то образом размягчит сердце и убедит несговорчивую девушку.

Он уже стал международной знаменитостью, «удивительным парнем», который умеет и сражаться, и писать. Его будущее выглядело ослепительным. Газеты в Виннипеге отмечали его приезд как одно из главнейших событий, и неслыханная толпа – такую прежде никогда не удавалось собрать, – ожидала его перед лекцией. Набранное черным жирным шрифтом сообщение о его выступлении в виннипегском театре гласило: «Уинстон Спенсер-Черчилль. Война, какой я ее видел». Цены на билеты, которые сначала продавались за десять центов, взлетели до полутора долларов.