— Тогда почему ее звали одноглазой Пегги? — спросил Вик. Они сидели внизу на камбузе.

Вид камбуза привел библиотекаря в ужас. Повсюду стояли стопки тарелок, как грязных, так и чистых — во всяком случае, Вик надеялся, что эти тарелки были чистые, потому что они с Халекком парой из них воспользовались. На привинченных к палубе длинных столах можно было видеть остатки завтрака других пиратов.

Пираты, которым пришлось сегодня мыть тарелки в огромных чанах с горячей водой, ворчали и отчаянно пугались. Палуба была забрызгана мыльной пеной.

— Потому что у нее был один глаз, понимаешь?

— Нет, — сказал Вик, — не понимаю. Ты же сказал, что у нее было два глаза.

— Так и есть. Это я про ее собственные глаза говорю. Не хватало у нее только ноги. — Халекк откинулся назад и достал трубку. Ловко набив ее табаком, он закурил.

— У одноглазой Пегги была только одна нога? Она такой родилась?

— Да нет, у нее их две было, пока Старый Торбхор одну не откусил.

Вик внезапно представил себе пиратов-людоедов и посмотрел на кости, лежавшие на тарелке Халекка. Сам он взял только овсянку и фрукты.

— Торбхор?

— Ага, — Халекк кивнул, выпуская дым. — Старый Торбхор — вот уж сердитое было морское чудище. Во всяком случае, пока не съел ногу одноглазой Пегги. Ее, конечно, тогда еще так не звали. Он бы ее и всю съел, да команда ее вытащила из его пасти.

— Так почему же, — настойчиво спросил Вик, — ее прозвали одноглазой Пегги?

— Потому что когда монстр откусил ей ногу, одноглазая Пегги начала за ним охотиться. Три года его выслеживала по всему Кровавому морю.

— И нашла?

— Нашла, и бой у них был славный, это я тебе точно скажу. — Халекк еще раз затянулся, зная, как любой настоящий рассказчик, что интерес аудитории следует подогревать. — Пегги его сама проткнула гарпуном, гада этого. Он шесть дней мотал корабль за собой по океану, а потом нырнул под днище да и подбросил корабль вверх… в общем, корпус чуть не развалился пополам.

— Но одноглазая Пегги все-таки добила Торбхора?

Халекк покачал головой:

— Нет. Видишь ли, она ему только один глаз зацепила, потому ее и прозвали одноглазой. Но он все-таки ушел с оставшимся глазом, хотя и еле живой. — Гном ткнул пальцем в ближайший иллюминатор. — Говорят, Старый Торбхор все еще плавает где-то в море, но я не знаю, так ли это на самом деле.

— А с одноглазой Пегги что случилось?

— Ну, она потом хорошего мужика себе поймала. Он был кузнецом при королевском дворе Марцатлана, это дальше к северу. В Кровавое море упала звезда, так он приплыл ее искать. Только вот Пегги захватила его корабль. Она хотела вернуть кузнеца за выкуп, но пока ждала денег, он ей выковал ногу из той упавшей звезды. Говорят, нога была прямо как настоящая. И Пегги влюбилась в этого молодца-гнома, а он в нее.

— А что потом? — спросил Вик. На палубе прозвонил колокол.

— А потом она продала корабль и уехала со своим кузнецом в Марцатлан. — Халекк с сожалением постучал по трубке. — Пора тебя к капитану. Он захочет глянуть на весь новый набор.

— Весь новый набор? — невольно переспросил Вик.

Оказалось, что экипаж «Одноглазой Пегги» похитил еще троих в Рассветных Пустошах.

Капитан Фарок сидел на краю койки, перед маленьким складным столом. Он мрачно посмотрел на новобранцев. Стол перед ним был сплошь устелен картами и схемами. По углам их придерживали рыболовные грузила и морские раковины. Седые волосы капитана отливали маслянистым блеском, как старые кости. Обвисшее лицо как будто держалось только за глазницы и рот, а иначе могло бы просто упасть.

Вик решил, что еще не видел гнома старше капитана Фарока.

Фарок важно кивнул Халекку и взмахнул морщинистой рукой.

— Ну что стоите без дела, боцман Халекк? — поинтересовался он скрипучим голосом.

— Новые члены экипажа. — Халекк вытянулся, сложив руки за спиной и гордо вскинув голову. — Мы их набрали в Рассветных Пустошах, и они готовы посвятить себя пиратству. — Он кивнул в сторону первого гнома. — Матрос Киаратин, капитан Фарок.

— Опыт есть? — Капитан тяжелым взглядом изучал молодого гнома.

— Так точно, сэр, — ответил Киаратин. — Пять лет. Могу назвать корабли, на которых плавал, капитан.

Фарок отмахнулся.

— Дай-ка мне взглянуть на твои руки, матрос Киаратин.

Гном неохотно протянул руки.

Капитан на мгновение сжал обе его руки своими.

— В канатах разбираешься? — спросил он.

— Так точно, сэр, — ответил Киаратин, — и неплохо. Нет такого узла, которого бы я не знал.

— Оснастка или сети?

— И то и другое, капитан, но призвание мое в ноках и выбленках. И впередсмотрящим я тоже был.

Фарок довольно крякнул и посмотрел на него с уважением.

— Так у тебя зоркие глаза, матрос Киаратин?

— Так точно, сэр.

Капитан повернулся к Халекку.

— Поставь его в команду на оснастке, да чтоб рядом с Зеддаром. К закату пусть выучит все флаги нейтральных кораблей.

— Так точно, сэр.

Фарок перешел к следующему гному, пощупал его руки и решил, что тот подходит для пушечного наряда. Третьим новобранцем оказался двеллер в потрепанном моряцком костюме — просмоленных штанах для защиты от стихий и рубашке с широким воротом. Капитан мрачно посмотрел на двеллера, который постарался не встречаться с ним взглядом.

— Ты мне половинчика привел, Халекк?

— Так точно, сэр.

— Ты же знаешь, что я о них думаю.

— Так точно, сэр, но у матроса Троспера есть опыт корабельного плотника. Я решил, что он может пригодиться.

— Ну что ж, Халекк, — сказал Фарок, — сам с ним разберешься, только пусть не путается под ногами. И лучше бы у нас на корабле ничего не пропадало. — Он сурово посмотрел на двеллера. — Тем, кто ворует на «Одноглазой Пегги», я руки отрубаю.

Троспер ощетинился в ответ на угрозу капитана, но благоразумно промолчал.

— Ладно, сэр, — согласился Халекк. — С этим половинчиком проблем не будет. Он парень хороший и свое место знает.

— Все может быть, — хмуро отозвался Фарок. — Но половинчики обычно первыми начинают отлынивать от работы. Я на «Одноглазой Пегги» лентяев не потерплю. Мы их на наживку для рыбы пускаем. — Он отмахнулся от Троспера и повернулся к Вику.