Этот раут отличался от общепринятых в светском обществе. Мне кажется, здесь было больше свободы. Но вот что точно всем добавляло проблем, так это мое присутствие.

В первый момент, когда мы вошли в зал, мужчины, состоявшие в браке, впали в шок, а вот холостые – веселились, наблюдая ситуацию. Как Лагфорт мог привести любовницу сначала на официальные рауты, а потом на ночные? И я та, кто общается, если мое поведение с дамами высшего общества можно так назвать, с их женами, а теперь видит тех же мужчин с любовницами. Да еще и с ними будет общаться.

Неслыханно!

Но в этот раз отдуваться придется Максу, и, мне кажется, даже его экстравагантность ему не поможет. Мне вряд ли кто-то рискнет предъявлять претензии.

В этот вечер я разговаривала больше, чем обычно, но все равно не отходила от Лагфорта. Тот чуть ли ни за руку все время держал меня при себе. Впрочем, для меня это было даже лучше, чем ходить среди любовниц. Зато теперь я точно знала, кто верен своим женам, а кто нет, и предвкушала, как буду на следующем мероприятии заново присматриваться к парам. Мое настроение резко поднялось. Хотя его немного подпортило воспоминание о картине, которая предстала моим глазам, когда я спускалась с лестницы, полностью собравшись к приватному приему.

В большом просторном холле стоял Макс в вечернем костюме, и рядом с ним – его пассия.

«Эта что-то задержалась», – про себя отметила я, а в это время внизу разразилось целое сражение.

– То есть ты хочешь мне сказать, что я с тобой не пойду, а сопровождать тебя будет твоя ужасная помощница?!

– Да, и я только что прямым текстом сказал тебе это.

В последнее время я начала развлекаться за счет любовниц шефа, запугивая их. Они совершенно серьезно верили, что я могу попытаться их убить или изуродовать, абсолютно уверовав в мою ненависть к ним.

Не далее как вчера я рассматривала эту дурочку за обедом и кромсала мясо на тарелке. Было у меня плохое настроение. А эта вообразила себе невесть что и решила, что я хочу изуродовать ее. Уж не знаю, что ее привело к этой мысли. Возможно, здесь сыграла роль моя загадочная репутация, которая сложилась в свете, или то, что я пообещала выколоть ей глаза, когда она смахнула все бумаги со стола Макса. Я их полтора часа разбирала и сортировала. А она хотела, видите ли, устроить ему романти́к.

И все равно это не причина относиться ко мне с предубеждением, ибо когда вернулся Макс и увидел погром в своих делах, да еще перед важной встречей, я думала, он совершит убийство. Но даже после этого любовница не побоялась заявиться сегодня, чтобы сопровождать шефа на «вечеринку».

– А-а-а-а-а-а-а-а… Ты же мне клялся, что у тебя с ней ничего нет!

– Я тебе вообще ни в чем не клялся! И скорее всего, нам лучше разорвать отношения, – холодно отрезал мой шеф.

Слезы полились уже рекой, и я решила подняться в комнату. Несмотря на то что эти дамы знали, на что шли, и их никто не обманывал, все равно он был очень жесток с ними, и это было неправильно. Я не любила присутствовать при таких сценах: мне было жаль любовниц Лагфорта.

– Таисия, – остановил меня окрик. – Нам пора.

Поморщившись, я вновь стала спускаться вниз.

– Вот! Ты даже с ней так обращаешься, совершенно бессердечный! И как она тебя терпит?! – снова завопила любовница.

И не говори, милая, ты права как никогда.

– Типинк, проводи даму из дома, когда она успокоится. И с сегодняшнего дня меня для нее нет.

Слуга поклонился.

Уж не знаю, как наш дворецкий запоминает всех пассий Лагфорта, для которых его нет. У него, наверное, уже приличный талмуд со списками имен.

Тем временем мы вышли на улицу и направились к карете. И только я открыла рот, как Макс поднял руку и произнес:

– Только без нотаций, пожалуйста. Я и так знаю, что ты меня не одобряешь.

Поджав губы, я оперлась на руку Лагфорта и залезла в карету, и между нами повисло неодобрительное молчание.

Через пару минут шеф не выдержал:

– Знаешь, вот не пойму я тебя. Мои любовницы все как одна терпеть тебя не могут, потом боятся, презирают, и некоторые, я бы сказал, даже ненавидят. Сколько разных гадостей ты от них наслушалась и каких только выходок и выпадов не видела! И все равно продолжаешь читать мне морали, когда я их бросаю.

– Макс, есть очень некрасивые поступки. Несмотря на то что твой выбор никогда не приводит меня в восторг, я не могу не признать, что ты поступаешь с ними жестоко. Очень! Неужели нельзя это делать помягче?

– Помягче – это рубить хвост собаки из жалости по частям и без обезболивающего? А так они сразу понимают мое решение, и оно не оставляет в них надежды, которая будет их мучить. Они испытывают после этого ко мне сильную неприязнь, и она помогает им справиться.

Некоторое время я молчала, раздумывая над его словами, и потом сказала:

– Знаешь, Макс, ты прекрасный промышленник и бизнесмен, но в психологии, кроме того, что относится к бизнесу, ты не разбираешься вообще. Это лекарство не для всех панацея, и для кого-то оно может стать ядом. Смотри, твои действия еще могут тебе аукнуться.

Как в воду глядела.

В начале моей работы по контракту я еще довольно часто умудрялась встречаться с Лоренцо, когда Лагфорт уходил на закрытые совещания в финансовое сердце города. Друг явно был увлечен кем-то, хоть и не признавался. Но я пока не переживала, что ему разобьют сердце, раз он, как и всегда, просил познакомить его с моим шефом.

– Лоренцо, отстань!

– Но Тася, тебе что, сложно?!

– У Макса совершенно нормальная ориентация, – в который раз сообщила я.

Друг застыл.

– Что-то случилось? – встревожилась я.

– Нет, – встряхнулся Лоренцо. – Просто никак не могу привыкнуть к тому, как легко ты называешь Лагфорта по имени.

Я на эти слова закатила глаза, хотя и сама в последнее время заметила изменения, которые произошли во мне. Я по-другому стала воспринимать жизнь и начала относиться ко всему иначе, не так, как раньше. Все-таки, несмотря на все мои установки себе не поддаваться изменениям, это не я меняла высшее общество – это общество меняло меня. Моя новая комфортная ниша неизбежно накладывала отпечаток на девушку-провинциалку.

– Так вернемся к нашим баранам, – вырвал меня из задумчивости голос друга. – Почему ты отказываешься нас познакомить? Я покажу ему новые горизонты личных отношений, – мечтательно протянул мой приятель.

– Лоренцо, Макс владеет одним из самых опасных единоборств в мире. Прекрасно владеет. Если ты попытаешься к нему приставать, то, боюсь, это он откроет для тебя новые горизонты, и совершенно уверена, что они тебе не понравятся!

– Ты просто ревнуешь, – буркнул друг. – Сама хочешь стать его любовницей, вот и не даешь нам встретиться.

Я уставилась на него круглыми глазами и замахала руками:

– Ты с ума сошел? Вот уж точно, кем-кем, а его любовницей я быть не хочу. Кошмар какой!

Увидев на моем лице гримасу, Лоренцо возобновил попытки выведать хоть что-нибудь о Максе.

В такие моменты я делала ход конем и начинала его расспрашивать о его любви, которой у него якобы нет. И мы менялись местами – друг уходил в оборону.

Однажды я решила воспользоваться услугами Лоренцо в плане наказания для Макса, потому что, когда вопрос с гардеробом шефа встал ребром, мы с Лагфортом опять сцепились на эту тему.

– Ты обещала, что займешься этим сама. Я прибавил тебе зарплату! – отрезал шеф.

– Я и займусь, но если с меня снимут мерку, вряд ли вещи тебе подойдут!

– У мадам Лопар остались мои старые размеры, или пусть пришлет кого-нибудь на дом.

– То есть я должна ехать одна и выбирать одежду, полагаясь только на свой вкус? – мрачно поинтересовалась я.

– Да у тебя прекрасно все получится, а если будет скучно или понадобится совет, то возьми с собой кого-нибудь.

Посверлив еще шефа глазами, я удалилась и отправилась за Лоренцо. Макс хочет новый гардероб – он его получит! Мой друг как никто другой разбирался в моде и мечтал побывать у мадам Лопар. Вот эту встречу я им и организую.