Ночь глубока. Далеко до зари.

Тускло вдали горят фонари.

Я потеряла входные ключи,

Дверь не откроют: стучи, не стучи.

В дом незнакомый вхожу не звоня,

Сколько здесь комнат пустых, без огня,

Сколько цветов, сколько зеркал,

Словно аквариум светится зал.

Сквозь кружевную штору окна,

Скользкой медузой смотрит луна.

Это мне снится. Это во сне.

Я поклонилась скользкой луне,

Я заглянула во все зеркала,

Я утонула. Я умерла...

К луне протягивая руки,

Она стояла у окна.

Зеленым купоросом скуки

Светила ей в лицо луна.

Осенний ветер выл и лаял

В самоубийственной тоске,

И как мороженное таял

Измены вкус на языке.

Сквозь музыку и радость встречи

Банально-бальный разговор -

Твои сияющие плечи,

Твой романтично-лживый взор.

Какою нежной и покорной

Ты притворяешься теперь!

Над суетою жизни вздорной,

Ты раскрываешь веер черный,

Как в церковь открывают дверь.

В этот вечер парижский, взволнованно-синий,

Чтобы встречи дождаться и время убить,

От витрины к витрине, в большом магазине

Помодней, подешевле, получше купить.

С неудачной любовью... Другой не бывает -

У красивых, жестоких и праздных, как ты.

В зеркалах электрический свет расцветает

Фантастически-нежно, как ночью цветы.

И зачем накупаешь ты шарфы и шляпки,

Кружева и перчатки? Конечно, тебе

Не помогут ничем эти модные тряпки

В гениально-бессмысленной женской судьбе.

— В этом мире любила ли что-нибудь ты?..

— Ты должно быть смеешься! Конечно любила.

— Что? — Постой. Дай подумать! Духи, и цветы,

И еще зеркала... Остальное забыла.

Все снится мне прибой

И крылья белых птиц,

Волшебно-голубой

Весенний Биарриц.

И как обрывок сна,

Случайной встречи вздор,

Холодный, как волна,

Влюбленный, синий взор.

Над водой луна уснула,

Светляки горят в траве,

Здесь когда-то утонула

Я, с венком на голове.

...За Днепром белеет Киев,

У Днепра поет русалка.

Блеск идет от чешуи...

Может быть, меня ей жалко -

У нея глаза такие

Голубые, как мои.

Но кто такой Роберт Пентегью,

И где мне его отыскать?

В такие вот вечера

Цветут на столе георгины,

А в окнах заката парча.

Сегодня мои именины

(Не завтра и не вчера).

Поздравлять приходило трое,

И каждый подарок принес:

Первый — стихи о Трое,

Второй — пакет папирос.

А третий мне поклонился:

— Я вам луну подарю,

Подарок такой не снился

Египетскому царю...

(Ни Роберту Пентегью).

В легкой лодке на шумной реке

Пела девушка в пестром платке.

Перегнувшись за борт от тоски,

Разрывала письмо на клочки.

А потом, словно с лодки весло,

Соскользнула на темное дно.

Стало тихо и стало светло,

Будто в рай распахнулось окно.

Потомись еще немножко

В этой скуке кружевной.

На высокой крыше кошка

Голосит в тиши ночной.

Тянется она к огромной,

Влажной, мартовской луне.

По кошачьи я бездомна,

По кошачьи тошно мне.

Сияет дорога райская,

Сияет прозрачный сад,

Гуляют святые угодники,

На пышные розы глядят.

Идет Иван Иванович

В люстриновом пиджаке,

С ним рядом Марья Филиповна

С французской книжкой в руке.

Прищурясь на солнце райское

С улыбкой она говорит:

— Ты помнишь, у нас в Кургановке

Такой-же прелестный вид,

И пахнет совсем по нашему

Черемухой и травой...

Сорвав золотое яблоко,

Кивает он головой:

Совсем как у нас на хуторе,

И яблок какой урожай.

Подумай — в Бога не верили,

А вот и попали в рай!

* * *

Я помню только всего

Вечер дождливого дня,

Я провожала его,

Поцеловал он меня.

Дрожало пламя свечи,

Я плакала от любви.

— На лестнице не стучи,

Горничной не зови!

Прощай... Для тебя, о тебе,

До гроба, везде и всегда...

По водосточной трубе

Шумно бежала вода.

Ему я глядела вслед,

На низком сидя окне...

...Мне было пятнадцать лет,

И это приснилось мне...