Прокофьев подошёл поближе. В первую очередь, конечно же, бросался в глаза двухметровый магнит-холодильник, который был прикреплён к стене, а уже на его двери крепились остальные сувениры. Чего тут только не было! Помимо стандартных керамических и пластиковых безделушек с гербами или стереографиями городов и стран попадались и весьма необычные магниты. Ароматические, музыкальные, сенсорные, видеомагниты. Один представлял карту какого-то города со встроенным навигатором, другой – часы, отсчитывающие время до конца света. Магнит с полной бутылкой пива, правда, магнита-открывашки поблизости не виднелось. Был сувенир с растущим из него живым цветком. Магнит-клетка, в которой жила миниатюрная, сантиметровой высоты, певчая птичка.

Больше всего Прокофьева заинтересовал магнит-предсказатель, сделанный в форме керамического окошка, который украшала надпись: «Задайте вопрос и получите ответ». Прокофьев оглянулся, Семёныч беседовал с молодожёнами, на сержанта никто не смотрел.

– Смогу ли я выиграть у Семёныча? – спросил шёпотом Антон. Некоторое время ничего не происходило, потом на стекле появилась надпись: «Устройство выполнило недопустимую операцию и будет отключено». Окошко закрылось.

Прокофьев с самым невинным видом отошёл от холодильника подальше.

– Это обычные магниты, – констатировал он и добавил шёпотом, чтоб слышал только Семёныч: – Не мухлюйте.

Старшина Антона проигнорировал и обратился к чете Корбенов:

– Судя по маршрутному листу, перед возвращением на Землю вы планируете посетить Новерию.

– Именно. Там чудесные-пречудесные пляжи…

– Да, а ещё там коренное население не имеет глаз и ориентируется в пространстве по магнитным полюсам планеты.

– Как компас? – удивлённо спросил Антон.

– Именно. Как компас. А что случится с компасом, если к нему поднести магнит?

– Он испортится… – тихо ответил Роберт, начиная понимать, к чему всё это может привести.

Семёныч кивнул. Медленно, демонстративно.

Теперь было понятно, почему магнит запрещён на Новерии. Он действительно мог сделать инвалидом коренного жителя. Вот уж кто бы подумал…

– Вы нас арестуете?

– Нет. Посоветую найти металлический ящик, запихнуть в него магниты и поставить пломбу. Вот сейчас этим и займитесь. Придём – проверим, – заявил Семёныч и уже на выходе добавил: – И не забудьте внести магниты в таможенную декларацию при приземлении на Новерию.

– Ну так чё, Антоха? Как думаешь, кто из них контрабандист? – спросил Семёныч, когда они вернулись на пост.

– Эти, деревянные. А чего тут думать? Полный трюм наркотиков!

– Ага, и у этой наркоты имеется родословная.

– Ну не парочка же! И не этот капустный фанатик!

Семёныч пристально поглядел на сержанта.

– Отгадай загадку, Антоха. Летят три корабля. Один – громадная баржа-мусоровоз. Пилот – бывший зэк. Весь в татуировках и пирсинге. Инспектора встречает матом. Кабина обвешана постерами с голыми бабами. Второй – яхта сына владельца алмазных копей. Каюта обита кожами, выложена мехами животных, на полу – паркет из красного дерева. Пилот в дорогущем костюме, обшитом бриллиантами. Разговаривает надменно, самоуверенно. Третий – небольшой кораблик, на котором летит семья. Муж – работяга в спецовке, жена в аккуратненьком ситцевом платье, двое детей. Вымытых и причёсанных. На столике стоит букет живых цветов, у детишек сделанные руками пилота игрушки, каюта украшена бедненько, но с любовью. Общаются спокойно, по-доброму, с улыбкой. У кого есть золото?

Прокофьев думал недолго:

– У богатенького сыночка.

– Почему?

– Раз есть бриллианты, значит, и золото наверняка имеется. Так?

– Не так. Золото у той семьи, с детишками. У них золотые сердца, а у мужика ещё и золотые руки.

– И к чему это?

– К тому, что никогда не стоит судить по внешнему виду.

Прокофьев хмыкнул.

– Поставлю вопрос по-другому, – продолжил старшина. – Кого арестовывать будем?

– За что?

– Ты забыл приказ? Нам нужно арестовать контрабандиста, и мы это сделаем. Я не собираюсь объяснять Рыкову, почему мы их отпустили.

– Но ведь, по сути, никто из них невиновен!

– А что говорит устав о таких ситуациях?

Прокофьев открыл рот, чтобы процитировать необходимую статью, и осёкся. По уставу они были обязаны задержать всех троих. Все они номинально везли контрабанду.

– Вот именно, – кивнул Семёныч, так и не дождавшись ответа. – Итак, что мы имеем: наркотические ясли, контрабанду древних реликвий, способную вызвать крестовый, а точнее, козлячий поход на Землю, а также оружие, за конфискацию которого нас засмеют.

– И что нам делать?

– Ждать. И надеяться, что Рыков раздобудет более точную информацию о том, что именно везут. Вот когда узнаем, о чём речь, о наркотиках, артефактах или оружии, тогда и будем действовать.

– А если в штабе ничего нового не узнают?

– Будем думать. Искать.

– Где?

Семёныч пожал плечами.

– Может, дедушка-энтианец подскажет?

С этими словами он достал коробочку с «прахом деда» и, свернув из газеты папиросу, принялся набивать её сушёной листвой, так похожей на марихуану.

– Семёныч! Вы что! Это же наркотики!

– Именно. Если ты не знал, то в умеренных количествах марихуана повышает чувствительность к внешним стимулам, позволяет обнаружить детали, которые ранее проходили незамеченными. Да и просто расслабиться не помешает. У меня уже голова гудит от этих контрабандистов.

– Но… Так же нельзя!

– Можно, Антоха. Мож… – Семёныч вдруг застыл, глядя в коробочку с образцом для «анализа хлорофилла». Потом широко улыбнулся: – Я ж говорил, дедушка подскажет. Энтианцы – наши контрабандисты.

– Ага, вы наконец-то заметили, что прах дедушки – это марихуана?

– Эх, Антоха. Гляди сюда. – Он протянул коробочку сержанту.

Тот долго всматривался в кучку сушёной травы.

– И что? Ничего не вижу. Кроме марихуаны, конечно.

– Тьфу ты! Антоха, ты меня поражаешь!

Семёныч выхватил коробку из рук сержанта и сыпанул траву на стол. Большинство крупинок разлетелось по поверхности, но часть их зависла в паре миллиметров над столешницей.

– Ни фига себе! Это что, какой-то новый сорт?

– Энтианцы везут ранайские кристаллы. Дорогезная штуковина. Их излучение используется для производства антигравов. Конечно же, в производстве используются устройства, усиливающие излучение, но для марихуаны и природного хватило. Как видишь, некоторые крупицы дедушки получили достаточно.

Хлопнув себя ладонями по ногам, старшина поднялся.

– Пошли арестовывать, что ли?

– А как же оружие? – спросил Прокофьев. – Перед входом на корабль с потенциальными преступниками надо получить оружие.

– Я что, похож на самоубийцу? – спросил Семёныч, но, увидев непонимающее лицо Прокофьева, пояснил: – Видишь ли, как только мои напарники получают в руки оружие, оно случайно стреляет мне в голову. Поэтому на станции нет острых ножей, только пластиковые вилки, небьющаяся посуда, легкорвущиеся верёвки и никаких токсичных, отравляющих и взрывоопасных веществ.

– А вам не кажется, что это попахивает паранойей? – скептически спросил Антон.

– Я тоже сначала так думал. Но после юбилейного пятидесятого покушения решил, что это всё-таки закономерность. Так что пусть лучше мои действия попахивают паранойей, чем моя еда попахивает цианидом.

Тем не менее после недолгих раздумий старшина принёс кобуру со стазис-пистолетом – стандартным оружием сотрудников ГАИ. Причинить вред оно не могло, но на пару часов парализовало жертву.

Антон достал пистолет из кобуры и критически осмотрел его. Рукоять обмотана скотчем, дуло немного скошено влево. Вместо предохранителя – два скрученных вместе проводка.

– А он хоть стреляет? – с сомнением спросил Антон.

Семёныч пожал плечами.

– Когда-то стреляло. В любом случае рукояткой по макушке преступнику ты врезать сможешь.