Литмир - Электронная Библиотека

Нетерпеливо притопывая ногой, Прокофьев ждал, пока в переходном коридоре выровняется давление. За это время Антон успел пригладить волосы, повернуть перекрутившийся рукав, чтобы нашивки были хорошо видны, и размять мимические мышцы.

Прокофьев считал, что гаишник должен выглядеть уверенным, но не наглым; солидным, но не вычурным; проницательным, но без лишней хитрости на лице, которая может быть воспринята неверно.

Во время учёбы Антон даже придумал тренировку, которая должна была помочь ему контролировать эмоции. Он попросил сокомнатника записать несколько сотен различных звуков. Когда рядом никого не было, Прокофьев запускал программу, которая с разными промежутками воспроизводила всякие звуки. Это было рассчитано на то, чтобы научиться контролировать себя в любой ситуации. Зато на момент выпуска Антон был уверен, что даже не моргнёт при звуке взрыва, не улыбнётся, заслышав смех капатянина, похожий на икоту, доносящуюся из бидона. И не удивится, если кто-то крикнет ему прямо в ухо: «А лошадь-то фиолетовая!» Почему сокомнатник записал именно эту фразу, Антон так и не узнал.

Однако тренированной невозмутимости пришёл конец, когда Прокофьев познакомился с Семёнычем. Поступки старшины невозможно было объяснить или предугадать ни с точки зрения теории вероятности, ни даже с точки зрения психиатрии.

Над дверью мигнула зелёная лампочка, и створки поехали в стороны. Двигались они медленно, словно нехотя. В образовавшуюся щель повалил пар. Сквозь белые клубы Антон рассмотрел антураж корабля. Все внутренние стены и перегородки были покрыты таким слоем льда, что за ним не просматривался металл.

Дверь вдруг заскрежетала и замедлила движение. Потом и вовсе остановилась. Похоже, примёрзла.

Антон примерился к открывшемуся проёму; он мог пройти лишь боком, да ещё и подогнув колени. Нет! Не так нужно появляться доблестному сотруднику ГАИ на корабле-нарушителе!

Прокофьев попробовал подтолкнуть створку рукой – безрезультатно. Тогда он саданул пару раз ногой, с двери посыпался иней, и она таки скользнула в сторону.

Пригнувшись, чтобы пройти в полутораметровый проём, Антон шагнул на корабль.

И в этот момент расшатавшийся от удара по двери пласт снега рухнул сержанту прямо за шиворот.

«Свалившиеся» на него ощущения Антон озвучил громко и эмоционально. В минутной тираде был упомянут пол Каштанки, обиходное название древнейшей профессии, все элементы репродуктивной системы человека и самые гнусные по Фрейду фантазии Антона о том, что он сделал бы с существом, спроектировавшим такую конструкцию.

Лишь когда нецензурный лексикон сержанта начал исчерпываться, Антон заметил, что перед ним стоит пилот.

Полутораметрового роста крагианец, покрытый длинной серебристой шерстью, с блестящими чёрными глазами, пилот был похож на ожившую плюшевую игрушку.

– Корабль размораживать нужно, хоть изредка! – гаркнул Прокофьев.

Пилот втянул голову в плечи, но Антон этого не видел. Его намётанный взгляд сразу же отметил, как рука инопланетянина медленно скользнула в карман.

Сержант оказался быстрее. Он выхватил стазис-пистолет и навёл его на пилота.

– Руки! Медленно вытащи руку из кармана!

Пилот втянул голову ещё глубже и медленно вытащил руку. В ней оказался свёрнутый вчетверо лист бумаги.

– Это что?

– Бумага.

– Я вижу, что не дохлая кошка! Что в ней?

– Не знаю. Я никогда не интересовался, из чего делается бумага и что в ней.

– Зачем она тебе?

– Видите ли, – руки пилота пришли в движение и запорхали над листом бумаги, сгибая его, сминая, распрямляя, – я, когда нервничаю… – пальцы комкали и сворачивали лист, придавая ему определённую форму. – В общем, вот.

Пилот протянул Антону сложенную из бумаги фигурку жармаглота.

– Это оригами, – констатировал Антон. Ему всегда нравились бумажные фигурки, и он даже пытался изучать это искусство, но дальше стандартных кораблика и самолётика так и не продвинулся. Здесь же была видна рука мастера.

– Ну да.

Пальцы пилота, словно живущие независимо от остального тела, вынули из кармана следующий лист и приступили к новой фигурке.

Антон взял себя в руки.

– Ладно. Как-то у нас сразу не заладилось. Давайте сначала.

Он выпрямился и козырнул.

– Сержант Прокофьев, – отрекомендовался Антон, пытаясь игнорировать бегущую по позвоночнику холодную струйку тающего снега.

– Перион Вампиокуодизоматикус, – представился крагианец и отвесил грациозный почтительный поклон, сопровождающийся множественными пассами рук и шарканьями ног. Антон дождался, пока глаза пилота упрутся в пол, и быстро хлопнул себя по спине, чтобы назойливая капелька впиталась в одежду.

– Почему нарушаем? – спросил Антон голосом, в котором, по его мнению, должен был прозвенеть металл, но в этот самый момент очередная холодная капля поползла по спине, и прозвучал взвизг ржавой пилы.

– Приношу свои глубочайшие извинения за доставленные неудобства. – Руки пилота снова вернулись к оригами, работа над которым прервалась на момент поклона. – Мне очень жаль, что прервал ваше спокойное несение службы своей поспешностью. Готов понести справедливое наказание и исчезнуть с глаз ваших восвояси, не нарушая больше правил.

Прокофьев с подозрением поглядел на крагианца. Уж чего-чего, а такой вежливости от задержанного он не ожидал. Был здесь какой-то подвох.

– Господин Вампоку… за… ус… – Прокофьев споткнулся на заковыристой фамилии и покраснел от стыда.

– Можно просто Перион, – услужливо подсказал крагианец.

– Вы что-то употребляли, Перион?

– Смею вас заверить – ничего выходящего за рамки стандартного рациона нашей расы.

На всякий случай Антон проверил крагианца анализатором. Мало ли, что у них входит в стандартный рацион! Прибор не показал ничего противозаконного. Вдобавок от холода ладонь Антона чуть не примёрзла к металлическому корпусу. Прокофьев, нарушая все правила, сунул руки в карманы и потребовал предъявить документы.

Пилот достал из кармана стопку бумаг, разложил их, как картёжник карты, зажав в левой руке нижний уголок, а правую руку занёс над ними. Он даже вытянул кончик языка.

– Ваши права, – сказал Антон.

– Права! – повторил Перион и, выхватив из стопки документ, ткнул его Антону под нос. Сержант еле сдержался, чтоб не отпрыгнуть от неожиданности. Потом аккуратно взял права, демонстративно медленно открыл их и принялся изучать. На первый взгляд всё было в порядке.

– Техпаспорт…

– Техпаспорт!

С резвостью киноманьяка, бросающегося на свою жертву, у Прокофьева перед носом возник очередной документ. Мельком глянув на техпаспорт, Антон потребовал:

– Страховка.

– Страховка!

На этот раз Антон был готов и выхватил документ из пальцев крагианца с такой же скоростью, с которой тот их подал.

– Аптечка.

– Права!

Мысли Антона, понёсшиеся следом за действиями пилота галопом, резко ударили по тормозам.

– Что?

– С другой стороны, – подсказал пилот.

Прокофьев перевернул документ и обнаружил приклеенную скотчем купюру в 100 кредов.

– Это что? – холодно спросил он.

– Аптечка.

– Вы предлагаете мне взятку? – возмутился сержант.

– Почему взятку? – искренне изумился пилот. – Это гуманитарная помощь!

– Вы мне зубы не заговаривайте! Так и скажите, аптечки нет! И нечего мне деньги тыкать!

– Почему нет аптечки? Вот она, на стенке.

Антон оторопело уставился на крагианца.

– Так чего деньги давал?

– А разве по вашим законам под задней обложкой не должна лежать купюра? Мне так говорили на других постах…

Прокофьев ткнул купюру пилоту.

– Заберите!

Пока Антон сверлил Периона взглядом, тот, смущённо потупив взгляд, сложил из купюры ещё какую-то зверушку.

– Ладно, – хмуро сказал Антон. – Спишем это на недоразумение.

Антон сделал отметку в правах нарушителя, достал штрафной бланк, вписал полагающуюся за превышение скорости сумму и протянул пилоту.

12
{"b":"210524","o":1}