- Тут и правда ужасно много машин, - согласилась Уинифред.

- О, я не о машинах. Я о привидениях. Вы можете себе представить, что на этой магистрали каждую неделю погибает около дюжины человек? Глупые идиоты идут на обгон в тумане или несутся со скоростью сто шестьдесят километров в час, или едут бампер в бампер, а потом сталкиваются. Ну, и, конечно, как только они погибают, они начинают думать, что это их место, и тоже хотят жить на магистрали. А выглядят они абсолютно нелепо. Я видел, как тут проплывали призраки в бермудских шортах и с сумкой клюшек для гольфа, скажу я вам!

- Бедный Сумасшедший Монах, - сказал Хамфри, и его глазницы наполнились слезами.

Рик только вздохнул. Он точно знал, что за этим последует, и был абсолютно прав.

- Пожалуйста? – попросил Сумасшедший Монах. – Пожалуйста, возьмите меня с собой. Я очень стар и очень безумен, и я страшно нуждаюсь в месте для отдыха.

- Ну, ладно, - сказал Рик. – Одним больше, одним меньше…

Итак, Сумасшедший Монах с магистрали тоже отправился на встречу с Премьер-Министром, чтобы попросить его поступить справедливо с призраками Британии.

Рик хорошо знал Лондон, поэтому он решил, что лучшее место, где привидения могли бы провести ночь – это Гайд-Парк.

Остаток пути они проехали на поезде, который превратился в метро, когда прибыл в центр Лондона. Темный туннель со скользкими почерневшими стенами привел привидений в отличное настроение, и все согласились, что Рик выбрал идеальное место.

- Можно устроиться на этих прекрасных больших деревьях, - обрадовалась Сюзи, кружась над верхушками вязов и до обморока пугая сидящих там грачей. Пьяница, Глотун, Сифон и Фред не произнесли ни слова, но каждый подтолкнул другого крылом, и Рик увидел, как жадно они смотрят на парочку бродяг, растянувшихся поспать под кустами.

- Только не переусердствуйте, ладно? – попросил он. – Бродяги – самые худые и утомленные люди, они не могут позволить себе потерять много крови.

Мальчишки пообещали. Тем временем, Ведьма и Скользящий Килт устраивались в лодке на берегу чудесного озера под названием Серпантин. Ведьма пахла мокрой китовой печенкой: она считала, что лодки – это романтично, и хотела напомнить Скользящему Килту те времена, когда он только начинал ухаживать за ней. Джордж, Уинифред и Хамфри были отправлены спать на маленькую эстрадную сцену неподалеку, а Сумасшедший Монах устроился в буйно растущем кустарнике позади общественного мужского туалета. Уолтер Мокрый, конечно, сразу же нырнул в Серпантин, но время от времени выныривал, чтобы рассказать им о тех вещах, что он нашел: например, старое кресло, семейство угрей и пять пластиковых копий Кубка мира 1966 года.

Только Рик повернулся, чтобы уйти, как к нему подлетела маленькая белая тень.

- Можно я пойду с тобой? Ну, пожалуйста, пожалуйста?

- Нет, Хамфри, - донесся из лодки голос Ведьмы. – Рик собирается провести ночь с людьми. Ему надо отдохнуть.

Глазницы Хамфри превратились в бездонные озера, полные отчаяния. Его челюсть задрожала.

- Но ведь Роуз идет с ним, - сказал он.

- Роуз мне нужно кормить, - мягко ответил Рик, дотронувшись до маленького комочка у себя в кармане. – Она еще не доросла до бродяг. У нее не получится проткнуть их кожу.

- Хоть раз проведи время со своим братом и сестрой, - пожурила его Ведьма. – Слышишь, там бедная Уинифред зовет тебя.

По дороге из парка Рик прошел мимо тети Гортензии. Она неуклюже висела на каштановом дереве, а ее желтые ноги торчали, как гроздь переспелых бананов.

- Вы ведь не забудете стать невидимой? – спросил он.

И из-под дерева, где между лапами Шака лежала ее голова, раздалось:

- Не волнуйся, милое дитя, не беспокойся ни о чем.

Друга, у которого Рик собирался переночевать, звали Даниэль. Он учился вместе с Риком в школе Нортон Кастл, но Кроулеры так его достали, что он заставил родителей забрать его и позволить ему ходить в обычную школу. Папа Даниэля был художником, а мама – писателем, и оба они были приятными и немного рассеянными людьми, живущими в веселом розовом доме у реки – такие люди всегда приезжают и уезжают без предупреждения. Рик подумал, что сможет появиться у них, не опасаясь множества вопросов о том, что он делает в Лондоне посреди семестра.

Даниэль обрадовался, увидев Рика, а мама Даниэля угостила его довольно необычном ризотто. Потом Рик позвонил Барбаре, которая, как и обещала, ждала в опустевшем школьном офисе. Прошло уже почти три дня с тех пор, как Рик уехал, и ей было очень, очень приятно слышать его голос.

- Все хорошо?

- Угу. Мы добрались до Лондона. Но нас тут теперь, как бы, больше, чем было вначале.

И он рассказал ей о Уолтере Мокром и о Сумасшедшем Монахе, и о летучих мышах-вампирах.

- Ну ничего себе! Ты как Гамельнский крысолов, - сказала Барбара. – Тебе понадобится невероятно огромное убежище.

А потом она рассказала о том, что она выяснила, когда Рик уехал.

- Теперь слушай. Нашего члена Парламента зовут Кларенс Уилкс. Кларенс Эфраим Уилкс.

- Ого! – воскликнул Рик.

- Поэтому лучше тебе идти в здание Парламента и узнать, можно ли тебе будет поговорить с ним.

- Но меня никто никогда туда не пропустит.

- Рик, тебе надо быть решительным. Говорю тебе, каждый имеет право увидеться со своим представителем Парламента. В этом особенность демократии. Он живет на Кэдбери Авеню, 397, в Золотой Долине. Это где-то на севере Лондона.

- Хорошо, - сказал Рик. – А потом я расскажу мистеру Уилксу о привидениях и попрошу его отвести меня к Премьер-Министру.

- Именно.

- Я никогда не слышал, чтобы какого-нибудь мальчика отводили к Премьер-Министру, - сказал Рик.

- Всегда бывает первый раз, - мудро ответила Барбара.

Рик вздохнул.

- Ну, ладно. Как дела в школе?

- Хорошо. Кроулеры просто счастливы, что ты уехал, потому что твоя богатая крестная собирается купить потрясающий подарок для школы.

- Моя богатая кто?

- Не важно. Объясню, когда вернешься. А так, ничего такого не происходит. Ноги Мориса еще ужасней, чем раньше, а Мастерсона оставили после уроков за то, что он закинул бриджи Экономки на флагшток. Короче, как обычно.

- Ладно, нам лучше уже заканчивать, - сказал Рик. – Мне нужно покормить вампирскую мышку.

- Везет тебе, - сказала Барбара, которая была очень заботливой девочкой. – Жаль, конечно, у меня бы это лучше получилось. У меня больше крови.

И она положила трубку.

На следующий день, чувствуя, будто целая стая очень больших бабочек бьются у него в животе, Рик сел на автобус до здания Парламента в Вестминстере. Парламент выглядел очень красивым и весьма внушительным при солнечном свете, с Часовой башней и Биг Беном, стоящими на фоне чистого голубого неба, с голубями, сидящими на резном камне, и видом прогулочных лодок позади здания, плывущих вверх по Темзе. Казалось абсолютно немыслимым, чтобы мальчишка, о котором никто никогда не слышал, смог вот так просто войти в подобное место.

Но, разумеется, Барбара оказалась абсолютно права. Впрочем, как всегда. Первый полицейский, с которым он заговорил, указал Рику на Ворота Святого Стефана. А полицейский у Ворот показал ему вход для посетителей, откуда он попал в огромное гулкое место под названием Центральное Лобби, похожее на крест, соединяющий железнодорожную станцию и церковь. Там Рик заполнил зеленую карточку, которую ему дал еще один полицейский. Как только он заполнил ее и вписал свое имя, а также имя человека, которого он хочет увидеть, очень величественный человек во фраке и с золотой цепью забрал ее и ушел искать мистера Уилкса.

Пока Рик ждал, он огляделся вокруг. И то, что он увидел, вдохновило его. Множество людей выстраивались в очередь, чтобы встретиться со своим представителем Парламента: группа школьников, приехавшая посмотреть, как работает правительство, два студента и целый автобус с седовласыми леди – наверно, Женский Институт или что-то вроде этого. И по мере того, как члены Парламенты приходили и заводили их внутрь, Рик отметил, что у каждого было очень доброе и умное лицо. Он даже услышал, как один из них сказал что-то веселое насчет возможности пойти и выпить чашечку чая.