– Я чувствую себя неплохо, сэр. Вполне сносно, если быть точной.

Она его придушит во сне. Да, именно так! Вначале усыпит его бдительность, играя роль покорной супруги. Будет улыбаться, во всем ему угождать. Выполнять все его прихоти. Кстати сказать, любопытно, как это бывает?

Было бы нелишним повторить опыт, который в памяти почему-то не отпечатался. И после того как он нанесет ей это последнее оскорбление, она придушит его пуховой подушкой.

При этой мысли Селия улыбнулась.

– Перестаньте, Селия.

– Что – перестать?

– Злобно ухмыляться. От вашего взгляда у меня мурашки по коже.

– Сомневаюсь, что вас способно что-нибудь смутить, – холодно процедила она, оправляя юбки.

– То же могу сказать и о вас, моя прелесть.

Ее щеки вспыхнули, и Селии захотелось провалиться сквозь землю. Оказаться бы сейчас за тридевять земель – где угодно, только не рядом с этим негодяем, виновником крушения всех ее надежд.

– Надеюсь, священник уже ждет нас дома, – промолвил он небрежным тоном, каким просят передать за столом соль.

– Да. Он всегда готов утешить несчастных, страждущих и падших. – Девушка взглянула в лицо спутнику. – Да, особенно падших. Ободрит и наставит на путь истинный.

Его улыбку она не заметила.

– Полагаю, ваша тетушка не слишком удивится, когда вы сообщите ей, что сразу после визита к своей воображаемой подруге Мэри вдруг решили выйти замуж?

– Полагаю, что не слишком. Известие, конечно, может и убить ее, но я надеюсь, что все обойдется.

– Я вижу, вы вернулись к своей прежней манере общения, а именно к повторам уже сказанного.

– Именно так.

Экипаж резко свернул на Пятую авеню, накренился на повороте, и Селия постаралась сделать все возможное, чтобы ненароком не коснуться О'Нила. И ей это почти удалось. Но кожаная ременная петля над окном, за которую она держалась, вырвалась из пальцев. Селия с размаху налетела на него слева, отчаянно махая руками, и соскользнула на пол.

Стараясь выглядеть невозмутимой, она уселась на свое место. Капюшон зеленого плаща сбился набок и упал на лицо. Селия откинула его подчеркнуто неторопливым движением и приняла исполненную достоинства позу.

– Прошу прощения, сэр, – пробормотала она, густо покраснев.

– Послушайте-ка, Селия. Очень скоро мы станем мужем и женой. Не стоит смущаться, как застенчивая школьница, хотя смущение вам очень идет. Вчера вечером вы вели себя совсем не как школьница – совсем напротив. Не будь я свидетелем...

Она стиснула зубы и украдкой покосилась на своего спутника. Он улыбался! Ее смущение его развеселило, видите ли!

Брендан посмотрел перед собой, и улыбка его постепенно померкла.

Он снова задал себе вопрос, на который до сих пор так и не ответил.

Что он делает?

Он, так ценивший собственную свободу, одиночество и способность самостоятельно выживать, не полагаясь ни на кого. Ему в отличие от других никто не нужен. Так зачем же он позволил – нет, поправил он себя, – зачем он заставил эту женщину стать частью своей жизни? Он, человек чести, обманом принудил ее дать согласие на этот брак.

– Зачем? – произнес О'Нил вслух, стиснув кулак.

– Что вы сказали? – переспросила Селия. На мгновение ее взгляд лишился затаенной враждебности, с которой она смотрела на него с самого утра.

И снова стала такой, какой была вчера вечером – смешливая, доверчивая. Ее приводил в восторг любой пустяк – будь то изящная серебряная ложечка или забавный надутый официант.

– Ничего, – ответил Брендан, неохотно отведя взгляд от ее лица и вновь уставившись в пустоту.

Они свернули к ее дому, а его продолжали терзать сомнения: что, если он сломал жизнь и себе, и ей – и все из чистой прихоти? Что, если...

Его размышления прервал возглас невесты.

– Что... – начал было О'Нил, но тут увидел огромную толпу, заполонившую улицу. Когда они подъехали поближе, стало ясно, что центром внимания собравшихся стал дом Селии Томасон.

– Что случилось? – открывая дверцу кареты, прошептала она срывающимся голосом.

– Подождите! – коротко бросил он, притянув ее к себе.

– А вдруг у нас несчастье и кто-то пострадал? Что, если...

– Успокойтесь, – приказал О'Нил, обняв ее за плечи. И она, неожиданно для себя, и в самом деле притихла, и только глаза ее, широко раскрытые и испуганные, выдавали волнение.

Он постучал в стенку кареты, и кучер тут же открыл окошко.

– Кучер, посмотрите, что там такое?

– Слушаю, сэр.

Они слышали, как он расспрашивает прохожих, но ответы были невнятными. Потом кучер открыл окошко и заглянул внутрь кареты.

– Похоже, сэр, весь сыр-бор из-за мисс Селии Томасон, которая проживает по этому адресу.

– А при чем тут мисс Томасон?

– Говорят, что она может вызывать духов. Слуги в доме видели привидение. В наши дни этим никого не удивишь, сэр, но хозяева дома попытались это скрыть. А вы то знаете, как оно бывает – все равно что пытаться калитку закрыть, когда овцы уже по полю разбрелись. Слуги все и разболтали друг другу, и так весь город об этом узнал.

– Так здесь собрались слуги? – спросил Брендан. – Интересно, как их отпустили хозяева?

– Не только слуги. И хозяева тоже. И все хотят повидать леди. Да еще вон те джентльмены.

Селия и Брендан устремили взгляды в том направлении, которое указывал кучер.

– И все это...

– Репортеры, – догадалась Селия. – Я их узнала. Вон тот, в красном жилете, работает на мистера Грили.

Селия заметила тетушку. Старушка стояла перед входной дверью и отвечала на вопросы из толпы, радостно улыбаясь и оживленно кивая.

– Что мне делать? – спросила Селия, обращаясь к Брендану. Потом смущенно высвободилась из его объятий. – Я выхожу.

– Нет. – Он еще крепче прижал ее к себе. – Те, кто здесь собрался, не хотят причинить вам вреда, Селия. Но все равно это опасно – толпа может вас задавить.

Она вынуждена была признать, что О'Нил прав, ее вполне могут затоптать. Толпа – это непредсказуемая сила. Она видела, как подъехали полицейские – их можно было отличить по металлическим кокардам в форме звезды. Но стражи порядка, похоже, были озадачены не меньше остальных.

– Едемте отсюда, – решительно заявил О'Нил. – Я знаю, как лучше пробраться к дому. – Он говорил со сводящей с ума уверенностью.

Внезапно ее так долго сдерживаемое раздражение прорвалось наружу. Его надменный, приказной тон не оставляет возможности выбора. Отныне он будет контролировать каждый ее шаг, а вскоре и мысли.

И это уже началось. Все, конец свободной жизни!

Одним молниеносным движением она вырвалась из объятий О'Нила и выскочила из экипажа – все произошло так внезапно, что ни он, ни она и глазом моргнуть не успели.

– Селия!

Ее туфли увязли в грязи, покрывавшей мостовую. Она тянула шею, пытаясь разглядеть поверх цилиндров и шляпок свой дом. Вон там тетя Пруденс в легкомысленных кудряшках. Туда ей и нужно. Во что бы то ни стало она должна добраться до тетушки.

И оставить позади Брендана О'Нила.

Зеваки толкали ее локтями, и ей стало жарко, несмотря на ноябрьский холод. Ее окружал запах людских тел, который обычно не замечаешь, пока не окажешься посреди толпы.

Она продолжала упорно протискиваться вперед, но все се усилия были тщетны – ее так сдавили со всех сторон, что она не могла пошевелиться.

Где же тетя Пруденс? Селию толкали и пихали незнакомые люди, и она совершенно потеряла из виду свой дом. Ей казалось, что и небо над головой заслонила толчея. Кто-то наступил на подол се платья, а вслед за тем чья-то нога обосновалась на ее юбке с другой стороны, пригибая Селию к мостовой. Она собрала остаток сил и попыталась освободиться, но только оторвала юбку от лифа – испортила самое лучшее свое платье.

– О нет! – со стоном вырвалось у нее.

И это произошло всего в нескольких шагах от крыльца!

Прочь, прочь отсюда! Надо выбраться из толпы, но в каком направлении двигаться, она уже не понимала. Чем дальше Селия продвигалась, тем сильнее становилось ощущение, что она как будто тонет в вязкой трясине.