Долгие беседы между «этими двумя», как мы их называли, и в самом деле сделали их неразлучными друзьями, такими, какими мы сами хотели бы быть с Джеком. И вот все кончилось.

Открытый автобус бежит по ровной пыльной дороге среди кокосовых пальм. На заднем сиденье, взявшись за руки, сидят Петя и Джек.

— Папа, мы уже едем в Японию?

Петя пытается изобразить на лице улыбку, но у него не получается, первые слезинки катятся по загорелой рожице. Мы все пытаемся Петю успокоить, но нам это не удается.

Между кокосовых плантаций аэродром: неправильный прямоугольник травы и коралловой пыли. Никаких служебных строений на этом аэродроме нет. В конце взлетной полосы виднеется серебристая «дакота». Мы стоим далеко в стороне от остальных пассажиров. Петя делает вид, что радуется предстоящему полету, но слезы градом катятся из глаз. Последний снимок — Петя и Джек — никак не получается.

— Проходите, пожалуйста, вы последние, мы ждем вас.

Точно по расписанию, в 18.20, самолет садится. Яркий свет прожекторов на летном поле, неоновые огни не оставляют никаких сомнении: мы на аэродроме в Гонконге. Город сразу за зданием аэродрома. По улицам несется непрерывная вереница машин. Мы ведем себя так, как нас научили в канцелярии австралийской авиакомпании «Кэнтас» в Порт-Морсби. Служащая аэродрома, стоящая у трапа, с первых же слов понимает, о чем идет речь: не мы первые, не мы последние летим через Гонконг без виз. Гонконгские власти, так же как и филиппинские, по непонятным причинам отказались нам их выдать, и мы вынуждены были «нелегально» лететь через Гонконг. Возвращение в Австралию, а потом прямой маршрут Австралия — Япония нам не по карману.

Все идет пока нормально: вместе с другими пассажирами проходим длинным коридором, затем все выстраиваются в длинную очередь, а нас отводят в транзитный зал, переполненный людьми всех национальностей, в окна можно видеть, как взлетают и садятся самолеты, принадлежащие компаниям с самыми экзотическими названиями. Довольно скоро возвращается служащая.

— Багаж получите завтра в Токио. Я вам принесла талончики на ужин и завтрак в ресторане. Самолет в Токио вылетает завтра в 9.30, места вам зарезервированы.

Все идет так, как устроил любезный служащий в Порт-Морсби, без его помощи мы бы не знали, что делать без визы. Проходит время ужина. Движение на аэродроме не ослабевает. В транзитном зале сотни людей, одни уходят, другие приходят. Мы засыпаем в креслах. В час ночи взлетает последний самолет. Транзитный зал пустеет. Просыпаюсь от неприятного чувства, что на меня кто-то смотрит. Мужчина в форме ждет, пока я открою глаза.

— Вы не хотите поехать в отель, сэр?

— Нет смысла, нам скоро лететь.

— Гонконг очень интересный город, вы в нем бывали?

Сообщаю человеку в форме, что мы очень устали и нас Гонконг совершенно не интересует.

— А ваши документы в порядке, сэр?

Наконец он нащупал наше больное место.

— Конечно, в порядке, абсолютно.

С типично китайским терпением и неприятной официальной улыбкой он настаивает, что хотел бы посмотреть наши паспорта. Всем своим видом он говорит, что времени у него предостаточно. Я пытаюсь его убедить, что у нас все в порядке и не стоит труда возиться с нами. Когда я вижу, что паспорта все же придется показать, принимаю шутливый тон.

— Вы будете поражены.

Подаю ему наши зеленые паспорта с двухвостым чехословацким львом на обложке. Вижу, что он ошеломлен. Его вздох настолько международен, что я прекрасно его понимаю.

— Каким самолетом вы прилетели?

Это критический момент разговора: я обещал служащему в Порт-Морсби, что не выдам компанию «Кэнтас», самолетом которой мы прилетели без визы. В Порт-Морсби обязаны были проверить, в порядке ли документы у всех вылетающих. Я молчу. Он задумчиво листает паспорт.

— Так, в шесть двадцать самолет «Кэнтас». А теперь скажите, когда вы летите и куда?

Я пытаюсь объяснить ему наше положение: мы не могли лететь из Порт-Морсби в Австралию, потому что нам нужно срочно быть на конференции в Японии. Ведь речь идет всего о нескольких часах транзита. У человека в форме каменное лицо.

— Ребенок пусть спит, а вы идите со мной.

Он долго листает телефонный справочник. Листание кажется бесконечным. Наконец он набирает многозначный номер. Долго ждем, пока кто-то возьмет трубку на другом конце провода.

— Алло, говорит сержант номер пятнадцать гонконгского пограничного контроля. Здесь у меня один ваш пассажир, фамилия его Джейкс, путешествует с семьей. Ваша компания отправила его из Новой Гвинеи в Гонконг без визы. Послушайте, сэр, если уж вы так с ними поступаете, так должны были бы о своих пассажирах лучше заботиться. Нелишне было бы, если бы вы этому господину и его семье сейчас же принесли какое-нибудь одеяло и чай. Хорошо, спасибо.

Вскоре появился пожилой господин. В руках у него термос, гора подушек и одеял. Через семь часов полетит самолет, который доставит нас в другую страну.

Молодой чехословацкий геолог с женой и маленьким сыном отправился в длительную командировку в Южное полушарие. Ему было поручено собрать непосредственно на месте данные о вулканической деятельности на Новой Гвинее и окружающих островах. Но впечатление от яркого и необычного для жителя европейской страны мира, в которой он попал, оказалось настолько сильным, что Петр Якеш не ограничился научным отчетом и геологическими коллекциями — он постарался воплотить людей, природу, облик островов Южных морей в книге путевых впечатлений, которую вы только что прочли.

Живой рассказ чехословацкого геолога Петра Якеша о работе в юго-западной части Тихого океана относится к началу 70-х годов. Хотя с точки зрения вечности — sub specie aeternitatis — пятнадцать без малого лет, прошедших с тех пор, срок просто ничтожный, но в наш стремительный век они оказались насыщенными бурными событиями даже для этого отдаленного от мировых центров уголка земного шара. Прежде всего ушел в прошлое колониальный статус большинства территорий Меланезии, включая и те, которые описаны в книге. В восточной части второго по величине острова мира, Новой Гвинеи, 115 сентября 1975 г. было провозглашено создание независимого государства Папуа-Новая Гвинея, а 7 июля 1978 г. независимости добились и Соломоновы острова. Освобождение от колониализма привело к утверждению новых жизненных норм, новой этики, новых ценностных ориентаций, новых взаимосвязей между коренным населением этих стран и живущими в них иммигрантами: австралийцами, англичанами, китайцами и др. Так что во многом путевые очерки П. Якеша обладают уже историческим значением. Вместе с тем одни проблемы, о которых упоминает наш автор, остались до сих пор, другие лишь слегка видоизменились, третьи дали начало новым, прежде неведомым трудностям.

Современная история Новой Гвинеи началась ровно сто лет назад, в 1884 г., когда юго-восточная часть острова, получившая название Папуа, стала британским протекторатом, а северо-восточная часть была захвачена Германией и превратилась в Германскую Новую Гвинею. Еще раньше в западной части острова, где сейчас находится индонезийская провинция Ириан-Джая (бывший Западный Ириан), утвердились голландские колонизаторы, остававшиеся на этой территории до 1962 г. В 1888 г. Великобритания объявила Папуа колонией, а в 1906 г. передала ее под контроль Австралии.

После первой мировой войны, в ходе которой Германия лишилась всех своих колониальных владений, Австралия получила мандат Лиги наций на управление и северо-восточной частью, которая стала называться Территория Новая Гвинея. Вплоть до второй мировой войны Австралия практически владела всей восточной частью Новой Гвинеи, но управляла двумя территориями, Папуа и Территорией Новая Гвинея, раздельно: первой — как колонией, а второй — как подмандатной территорией. Это, казалось бы, второстепенное обстоятельство носит на первый взгляд чисто административный характер. Тем не менее оно сказалось на судьбах коренных новогвинейцев и продолжает ощущаться до настоящего времени. Во время войны Япония оккупировала Территорию Новая Гвинея и небольшую часть Папуа, и только после войны, в 1940 г., как юго-восточная часть, так и северо-восточная, (превратившаяся к тому времени в подопечную территорию ООН, находящуюся под управлением Австралии, были административно объединены под новым названием Папуа и Новая Гвинея. Наконец, в 1972 г. союз «и» исчез, а страна, получившая право внутреннего самоуправления, приобрела то имя, которое она носит сейчас.