— Ты не разговаривала на эту тему с Брайаном? — Марк вновь накрыл ладонь Джо своей после того, как миновал крутой поворот. — Он — лучший подрядчик из всех, кого я знаю. Обычно у него все под контролем, и проблем со сроками не возникает.

— Его не было всю неделю, — Джо боялась пошевелиться, чтобы он не убрал свою руку. Как приятно чувствовать прикосновение его пальцев!

— Ладно, я сам позвоню ему попозже, — пообещал Марк, — чтобы расшевелить этих молодцов в твоем доме. Наверное, Брайан платит им слишком много, если они обзавелись мобильными телефонами, но я не желаю, чтобы они стали миллионерами за твой счет.

— Спасибо, — с благодарностью отозвалась Джо. — Я знаю, что должна вести себя с ними жестче, но сейчас у меня ничего не получится. Я боюсь, что если они начнут огрызаться, то я просто расплачусь в ответ, — Она устала изображать перед Марком выносливую решительную особу. Ему незачем знать, что на самом деле плакать ей хотелось только тогда, когда она думала о том, что своими руками оттолкнула его от себя. Этого не знал никто, даже Рона.

Джо сбилась со счета, сколько раз она без сна лежала в постели, думая о том, что он сейчас делает и с кем.

Она до сих пор носила в сумочке корешок от авиабилета в Америку и иногда даже доставала его и гладила, вспоминая те несколько дней, что они провели вместе. Дней, когда все казалось ей возможным, даже роман между беременной журналисткой и ее боссом.

Джо без устали просматривала колонки светских новостей, выискивая упоминания о блистательной французской художнице и состоятельных бизнесменах. Но ничего не находила.

Раз или два она уже готова была рассказать Роне обо всем, что случилось, о том, что она солгала Марку насчет Ричарда. Но потом спохватывалась. Джо была уверена, что Марк наверняка до сих пор влюблен в Еву, и Рона знает об этом. И, рассказав подруге о своих чувствах к Марку, она поставила бы Рону в неудобное положение.

Джо буквально слышала, как та говорит ей:

— Они поженятся, как только Ева получит развод.

Марк взглянул на нее и улыбнулся, отчего в уголках его серых глаз собрались симпатичные морщинки.

— У меня в бардачке лежат салфетки, если тебе вздумается заплакать, — предложил он. — Но я все-таки не теряю надежды развеселить тебя.

«У тебя это запросто может получиться», — подумала Джо.

Он остановил машину у самого высокогорного паба в Ирландии и поспешно обежал ее кругом, чтобы помочь Джо выбраться из салона.

«О боже», — спохватилась она, вспомнив о своих заляпанных грязью лыжных ботинках.

— Я выгляжу как пугало огородное, — вздохнула она. — Эти ужасные сапожищи и все остальное.

Марк взял ее лицо в ладони и бережно поцеловал в губы.

— Ты выглядишь великолепно, Джо. Как всегда.

Все еще держа в ладонях ее запрокинутое лицо, он внимательно глядел на нее, словно впервые видел ее огромные темные глаза, обрамленные пушистыми ресницами. Она молча смотрела на него в ответ, спрашивая себя, уж не снится ли ей происходящее. С растрепанными волосами и в этой ужасной одежде она являла собой прискорбное зрелище. Неужели он действительно поцеловал ее и сказал, что она красивая? Ей казалось, что она спит и видит чудесный сон.

А Марк напряженно вглядывался в ее лицо. Она чувствовала прикосновение его теплых пальцев и внезапно поняла, чего он ждет. Ответа. Он не знал и не мог знать, какой будет ее реакция, но все-таки рискнул. Какой замечательный и так вовремя представившийся случай!

Джо улыбнулась ему, чувствуя, как растекающееся у нее в груди тепло отражается на лице.

Она подняла руку и осторожно коснулась его щеки. А потом привстала на цыпочки и потянулась к его губам, что в ее состоянии было не так-то легко сделать. Он обхватил ее одной рукой за талию и наклонился, чтобы поцеловать. На этот раз поцелуй не был платоническим: он получился долгим и страстным, но при этом полным любви и понимания.

Марк первым оторвался от ее губ.

— Мне следовало сделать это давным-давно, — сказал он. — Я ждал этого момента слишком долго.

Джо не могла говорить. Она стояла и смотрела на него, и на глазах у нее почему-то выступили слезы.

— Идем. — Он взял ее за руку и повел ко входу в паб. — Снова начинается дождь. А мы не можем допустить, чтобы за один день ты промокла дважды.

Он усадил ее на скамью неподалеку от очага и подложил под спину подушки, чтобы ей было удобнее. После стольких месяцев, когда она вынуждена была заботиться о себе сама, такое простое проявление нежности стало для нее тяжелым испытанием.

— Не плачь, Джо, — ласково сказал Марк, садясь рядом с ней и целуя ее в щеку. — Я понимаю, ты расстроена. Но теперь я здесь и стану заботиться о тебе.

Это добило ее, и она совершенно расклеилась.

— Это так здорово, — всхлипывая, пробормотала она, и слезы ручьем потекли у нее по щекам. — Ты такой внимательный и добрый, а я вела себя как последняя свинья. Я не заслуживаю такого к себе отношения.

— Совсем напротив. Это я тебя не заслуживаю. — Он протянул ей свой носовой платок. — На, высморкайся.

— Вечно я краду твои носовые платки, — она жалобно шмыгнула носом. — Прости меня.

— Можешь забирать все мои носовые платки до единого и меня самого с ними вместе.

Глядя на него сквозь слезы, Джо поняла, что он говорит искренне.

— А как же Ева? — спросила она.

— Между мной и Евой ничего нет, и уже давно. Во всяком случае, с тех пор, как я полюбил тебя.

— Как насчет Мальдивов? — с тревогой поинтересовалась Джо. — Ты ведь не мог поехать туда отдыхать один, верно?

Изумленное выражение, появившееся на лице Марка, сказало ей, что он понятия не имеет, о чем она говорит.

— Твой отпуск, — напомнила она.

— Я ездил в Испанию, отдохнуть и поиграть в гольф с друзьями. Друзья мои — мужского пола, считаю необходимым уточнить. Мысль о том, чтобы валяться на пляже, была мне невыносима. Вот если бы со мною была ты — тогда другое дело, — добавил он и нежно поцеловал ее в лоб. — Какое бы удовольствие я испытал, намазывая тебя защитным лосьоном!

Она пила горячий чай, а он кормил ее копченым лососем с домашним черным хлебом. К своей тарелке он не притронулся до тех пор, пока она не расправилась со своей порцией.

— Ты так добр ко мне, Марк, — просто сказала она, уютно прижавшись к его плечу, пока он ел.

— Я уже очень давно хотел проявить к тебе доброту, но ты не позволяла мне этого сделать, — ответил он, откусывая хлеб. — У тебя это очень хорошо получается. Ты мастерски отпугиваешь людей своим поведением в стиле «я — независимая и самостоятельная женщина». Эта фраза написана у тебя на лбу крупными буквами.

Джо поморщилась.

— Я знаю. Прости меня.

— Не нужно просить прощения. Я прекрасно понимаю, почему ты стараешься держать дистанцию.

— В самом деле? — неуверенно поинтересовалась она. Джо отчаянно хотелось, чтобы он и впрямь понял все. — После ухода Ричарда мне было так одиноко. Я ощущала себя не женщиной, а сплошной зоной бедствия. И мне невыносима была мысль о том, чтобы подпустить к себе кого-нибудь.

— Теперь-то я понимаю, — с негромким смешком признался Марк. — Когда ты рассталась с ним… Я не знал, удобно ли будет сделать первый шаг. Я боялся, что ты все еще любишь его.

Джо ласково взъерошила ему волосы на затылке. Ей нравилось прикасаться к его широким плечам, ощущать исходящую от него физическую силу. Он заставлял ее чувствовать себя маленькой, даже сейчас, когда она стала огромной, как бегемот.

— Когда я пригласил тебя поехать со мной в Нью-Йорк, это был пробный шар. Я надеялся, что ты согласишься. Мне хотелось знать, какие чувства ты испытываешь к нему, несмотря на ваш разрыв.

— Ты знал, что мы расстались? — изумленно спросила она.

Он широко улыбнулся и предложил ей кусочек лосося, предварительно окунув его в лимонный соус.

— Да, у меня хорошие осведомители, фройляйн, — с деланным немецким акцентом отшутился он. — Я должен был узнать, могу ли рассчитывать на взаимность с твоей стороны. И мне показалось, что могу — и что даже нравлюсь тебе, пока ты не рассказала мне о ребенке. — Он пожал плечами. — В тот момент я счел себя настоящим мерзавцем, словно пытался воспользоваться твоим бедственным положением.