Собственно говоря, единственным ярким пятном на общем фоне выделялись ее глаза, которые аккуратно подкрасила ей Джо, — их выразительный цвет казался еще глубже благодаря теням оттенка какао и темно-коричневой туши. На светлом фоне ее волос и платья глаза Эшлин поражали гипнотической силой и яркой синевой.

— Эшлин, ты прекрасна. У меня нет слов. — Марк тепло поцеловал ее в щеку. — Сэму придется весь вечер отгонять от тебя восторженных поклонников.

Похоже, мысль об этом не доставила Сэму особого удовольствия.

— Они могут смотреть, но пусть не вздумают прикасаться. — Одной рукой он с видом собственника обнял Эшлин за талию и поцеловал.

— Джо наверху? — спросил Марк.

— М-м, — пробормотала Эшлин, будучи не в состоянии ответить внятно из-за того, что к ней буквально приклеился Сэм.

Марк бросился наверх, перепрыгивая через две ступеньки, и встретил Джо, которая выходила из ванной, засовывая в сумочку пакет салфеток.

Когда он нежно обнял ее, стараясь не давить на живот, Джо охватило ощущение полного и безоговорочного счастья, как бывало с нею всегда, когда рядом оказывался Марк.

— Как поживает моя любимая будущая мамочка? — Он ласково поцеловал ее в макушку.

— Чувствует себя необъятной. — Джо спрятала лицо у него на груди. — Боюсь, сегодня ночью ко мне подойдет кто-нибудь и разобьет об меня бутылку шампанского, приговаривая: «Да благословит Господь ее и всех, кто отправляется на ней в плавание!»

Она ощутила, как Марк затрясся от сдерживаемого смеха.

— Не говори глупостей. Ты выглядишь великолепно. Такая маленькая крошка… Хочешь, я отнесу тебя вниз на руках, чтобы доказать это?

Джо шутливо шлепнула его ладонью.

— Только если хочешь оказаться в отделении неотложной хирургии со смещенным диском.

Внизу они обнаружили Эшлин, пытающуюся настроить видеомагнитофон, чтобы тот включился и записал что-то в ее отсутствие, и Сэма, с каменным лицом застывшего в коридоре. В руках он держал ее пальто и нетерпеливо поглядывал на часы.

— Мы опаздываем, — брюзгливо проворчал он.

— Уже иду! — крикнула Эшлин. — Я просто хочу записать один сериал.

Она подошла к входной двери в тот момент, когда Марк распахнул ее, и они с Джо дружно ахнули.

— Лимузин! — изумленно взвизгнула Джо. На подъездной дорожке был припаркован длиннющий, сверкающий черным лаком «мерседес», и водитель в строгом костюме застыл у распахнутой для них задней дверцы.

Марк ухмыльнулся, надевая свое черное шерстяное пальто.

— Я решил, что сегодня мы можем шикануть, — сказал он, — потому что вечер у нас особенный. Исключительной важности, я бы сказал, — добавил он, бросив многозначительный взгляд на Джо.

Он и Джо сели лицом по ходу движения, а Эшлин и Сэм устроились напротив.

— Мы могли бы открыть шампанское, но, поскольку Джо нельзя пить, я не стал его заказывать, — пояснил Марк, вытягивая свои длинные ноги.

— Я могла хотя бы пригубить его, — Джо уютно привалилась к нему. — Знаешь, что это мне напоминает? — негромким шепотом поинтересовалась она, чтобы ее мог слышать только он.

— Нет. — Марк обнял ее за плечи.

— Помнишь, когда мы прилетели в Нью-Йорк, в аэропорту нас встречал лимузин отеля? До этого я никогда не ездила в шикарных автомобилях, но не намеревалась выказывать этого и старалась вести себя соответственно. — Она еще теснее прижалась к нему. — Мне все время хотелось открыть встроенный бар, чтобы посмотреть, есть ли там что-нибудь.

— Ты не перестаешь изумлять меня, Джо, — сказал Марк. — В жизни не встречал никого, кто вел бы себя столь восхитительно искушенно, я бы даже сказал — изощренно, поставив перед собой подобную цель.

— Притворство иногда оказывается очень кстати, — шепнула она. — Особенно когда стараешься вскружить голову боссу…

Когда лимузин остановился перед «Шелбурном», Эшлин с удивлением отметила, что перед входом припаркованы еще три таких же длинных роскошных автомобиля. Их водитель поставил машину во второй ряд, обежал ее кругом, распахнул дверцу и помог ей выбраться наружу. Эшлин изумленно воззрилась на высокую женщину в меховой шубке до пола, которая вылезала из соседнего лимузина.

— Ты только посмотри на нее, — прошептала Эшлин Джо.

— Явно фермерская норка, — шепнула в ответ Джо.

— Я купил ей норку, а она отказывается кормить ее, — не своим голосом проскрипел Марк, изо всех сил стараясь сохранить серьезное выражение лица.

Обе женщины расхохотались. Мадам Норка окинула их ледяным взором.

— Дура. Напялила на себя норку и радуется, — сказала Эшлин.

Она вошла в бальный зал легкой, танцующей походкой, ощущая себя красивой, сексуальной и уверенной в себе. Она видела, что на нее оглядываются: мужчины откровенно любовались ее ярким элегантным нарядом. Должно быть, все дело в нем.

— Это все платье, — прошептала она Джо.

— Это ты, — так же шепотом ответила та. — Ты выглядишь потрясающе.

Они нашли свой столик и уже усаживались за него рядом, чтобы посплетничать от души, когда к ним подошел Марк с билетиками из гардеробной.

— Ваша леди в норке устроила скандал в раздевалке. Она потребовала, чтобы гардеробщицы поместили ее шубейку чуть ли не в сейф, — пояснил он.

— Боже мой, — Эшлин принялась обмахиваться небольшой книжечкой меню, как веером. — Надеюсь, ты попросил, чтобы с моим пальто обошлись аналогичным образом? Это фамильная реликвия, и я сомневаюсь, что у «Даннес»[70] когда-нибудь появится что-либо столь же роскошное. Я буду в отчаянии, если с ним что-нибудь случится. Я имею в виду, где еще можно приобрести что-либо столь же великолепное всего за шестьдесят фунтов?

— Оно стоит всего шестьдесят фунтов? — изумленно переспросила Джо. — А выглядит намного дороже.

— Его выбрала для меня Фиона, — пояснила Эшлин. — У нее нюх на красивую одежду. Почти такой же безошибочный, как у тебя.

Сэм извинился и встал, чтобы поговорить с кем-то из знакомых, замеченных в зале. Эшлин же принялась с удовольствием осматриваться по сторонам, разглядывая приглашенных. «Мужчины в смокингах выглядят очень мило, строго и красиво», — подумала она, наблюдая, как разодетые парочки лавируют между столиками. Черные вечерние костюмы преображали даже самых несимпатичных и неухоженных представителей сильного пола.

Женщины, вне всякого сомнения, тоже пустились во все тяжкие, чтобы не ударить в грязь лицом. Холеные брюнетки и блондинки в черных облегающих нарядах соперничали с дамами в элегантных платьях, ниспадающих свободными складками. Парочка молоденьких и стройных девушек, грациозно покачивая бедрами, медленно шествовала по залу в блестящих нарядах из лайкры: одна — в бронзовом, а другая — в снежно-белом, который резко контрастировал с золотисто-медовой кожей его обладательницы.

Чтобы носить такое платье, нужно быть молодой и стройной. Эшлин спросила себя, какое же нижнее белье надела девушка в белом. Бесшовный комбидресс? Нет, пожалуй. Она была достаточно худенькой, чтобы обойтись обычным.

На глаза ей попался надувной шарик необъятных размеров, на котором золотыми буквами было начертано что-то, чего она не могла разобрать. Кто-то потратил массу времени и сил на декорации. Вся комната была выдержана в золотистых и кремовых тонах, а с потолка свисали воздушные шары того же цвета. На столиках стояли стеклянные вазы с крошечными кремовыми розами, перевитые золотыми лентами, а стены и возвышение с сиденьями и пюпитрами для оркестра были увешаны гирляндами из нежных живых цветов.

Масса золота позвякивала на представительницах прекрасного пола, с завистью отметила Эшлин. Она покрутила простой золотой браслет у себя на запястье и пожалела, что у нее нет такого же золотого ожерелья с бриллиантами, как у миниатюрной, превосходно сложенной платиновой блондинки в розовом атласе, которая усиленно хлопала обильно накрашенными ресницами, с обожанием глядя на своего кавалера.

И тут Эшлин увидела его. Он направлялся к их столику разговаривая с другим мужчиной и не глядя по сторонам. Он выглядел все таким же красивым, разве что чуточку усталым, в своем дорогом смокинге, который она сама помогала ему выбрать три года назад.