— Это же королевский замок. Все здесь должно быть большим и величественным, — сказала Фейбл, мысленно восхищаясь замком.

Локи достал телефон и прочитал записи, скопированные им с утраченной страницы его книги Охотников за Сновидениями.

— Скажи мне, если увидишь зеркала, — сказал он. — Мы не сможем ее убить, по крайней мере, без двух зеркал.

— Хватит говорить "убить ее"! — напомнила ему Фейбл.

— Прикончить ее? — поддразнил Локи.

— Почему зеркала? — поинтересовался Аксель.

— Согласно ритуалу убийства ее тело должно лежать в гробу между двумя зеркалами, расположенными друг напротив друга, чтобы можно было войти в ее сон, — сказал Локи.

— Я бы на твоем месте, побеспокоился о том, чтобы сначала проткнуть ее колом, — пыхтел Аксель. — А что это за проникновение в сон, о котором ты говоришь?

— Расскажу позже, а сейчас просто ищи зеркала, которые я смогу использовать.

— Вы двое просто ужасны, когда говорите о Белоснежке подобным образом, — сказала Фейбл.

— Честно, я с детства ненавижу сказку про Белоснежку, — сказал Аксель. — Она — бледная девчонка, которой нужно было больше загорать. Ее отец был рассеянным и слабым, в то время как ее мачеху отправить бы в приют для безумно красивых. Мне больше нравился Джек и Бобовый Стебель. Джек был крутым парнем. Он воровал у великанов.

— Так вот почему ты так много ешь, чтобы сражаться с великанами? — сказала Фейбл.

На втором этаже по правой стороне длинного коридора располагался ряд комнат; больше десяти деревянных двойных дверей с золотыми ручками в форме коровьей головы. Локи стал толкать двери, чтобы заглянуть в комнаты. Двери скрежетали по полу, они были очень тяжелыми и требовалась сила, чтобы сдвинуть их. Только такой здоровяк как Плохиш с легкостью открывал такие двери. Скрипящий звук разносился эхом в огромном, практически пустом пространстве. До Локи донеслось порхание птиц.

— Это и вправду большие двери, — сказала Фейбл, толкая дверь изо всей силы, навалившись на нее своим телом, словно она занималась в тренажерном зале.

Комнаты были чересчур огромными, практически пустыми, за редким исключением там была кровать с ночным столиком и большие деревянные шкафы для одежды. Фейбл приветствовала каждую комнату своим собственным счастливым танцем, периодически топая по полу и вытянув руки по сторонам. Она взволнованно смотрела на высокий потолок, словно ожидая дождя. Так как комнаты выглядели безопасными, Аксель, почувствовав себя храбрым, начал открывать новые двери, заглушая страх внутри себя раздражающим звуком скрипящих дверей. Аксель толкнул еще одну дверь, и Фейбл ринулась в комнату вместе со своей танцевальной фигней. Аксель скрестил пальцы, выгибая спину и разглядывая комнату, словно плохой полицейский с распятием в низкопробном фильме, тот, которого обычно убивают через две сцены.

— Не волнуйся, Локи, — сказала Аксель. — Пока я верю в силу креста, я защищен и в безопасности.

— Он должен быть сделан из дерева или серебра, — предположила Фейбл.

— Если ты действительно в это веришь, то почему не использовал его против нее вчера? — сказал Локи, выходя в коридор.

— Моя вера была слаба, но сегодня я сильнее. — Аксель сказал это так, как будто он старый мудрец из фильма. — Вы когда-нибудь слышали поговорку: «Что тебя не убивает, то делает сильнее»?

— Хочу узнать, что ты ел на завтрак, должно быть это была очередная вкуснятина, — произнес Локи. — О, постой. Я забыл, что твой завтрак слопал Бугимен.

Фейбл засмеялась, её смех был похож на чихание. Локи открыл другую комнату, в ней тоже было пусто, как и в остальных. Может ли быть такое, что Белоснежка не спит в замке? И почему не было никаких зеркал? В таких замках обычно были зеркала, много зеркал. В сказке было всё о зеркалах…

— Зеркало, зеркало на стене. — Прошептал Локи, потирая пальцы, как будто заманивал лошадь воображаемым кусочком сахара в руке. Он повернул назад, чтобы осмотреть ванную комнату. Там должно было быть хотя бы одно зеркало.

— Эй, — крикнул Локи Акселю и Фейбл. — Вы видели здесь ванные комнаты?

Выглянув в коридор, Локи не нашел Акселя.

— Аксель, где ты? — удивился Локи. Ответа не последовало, только эхо его голоса. — Фейбл? — спросил он. Не было ни каких признаков Фейбл, ни топота ее ножек, ни пения о невидимом дожде.

Локи напрягся и вытащил Аликорн.

— Хватит меня разыгрывать, выходите немедленно, — одиночество, прозвучавшее в его голосе, обеспокоило его. Что с ними случилось?

Локи ускорился, открывая все больше и больше дверей, просто заглядывая внутрь в поисках друзей. Их не было здесь. Не было там.

— Если вы пытаетесь приколоться надо мной, то это не смешно! — сказал Локи.

Через три комнаты он увидел солнечный свет, освещающий коридор, это означало, что комната впереди была уже открыта. Он осторожно подошел к ней, слыша лишь бешеное биение своего сердца. В комнате было светло, слишком ярко.

— Аксель, ты здесь? — спросил Локи, делая два робких шага ко входу в комнату. Звук его шагов нагнал на него еще больше жути.

Локи остановился перед дверью, поднимая свой кол из-за спины к стене. Он наклонил голову, которую Белоснежка чуть вчера не свернула, и попытался незаметно пробраться в комнату. И вдруг что-то злобное преградило ему путь. Это было черное существо, машущее над ним огромными крыльями и ударившее его по голове. Локи упал в коридор. Лежа на спине, он еще раз взглянул на это и разглядел огромного ворона ростом с человека, размахивающего огромными крыльями, пролетающего над лестницей к люстрам, а затем вылетающего через открытое окно на другой стороне. Локи снова вытащил Аликорн и поднялся, задаваясь вопросом много ли в комнате ворон. Ему придется столкнуться лицом к лицу с тем, что ожидает его в этой комнате.

— Глупый Локи, — бормотал он. — Ни Аксель, ни Фейбл не должны были идти с тобой. Это твоя война. Будет несправедливо, если из-за тебя с ними что-то случится, — Локи заметил, что это один из самых длинных монологов за всю его жизнь. Похоже, он действительно беспокоится о них.

Наконец, Локи увидел Акселя, стоящего посередине комнаты прямо напротив него. Затем он увидел выражение ужаса на лице Акселя. Он был словно парализованный с таким безжизненным взглядом и открытым ртом. У Локи промелькнула мысль, что он словно сделан из воска, волосы жесткие, как метла у ведьмы, лицо бледное, словно его только что укусил вампир. Заметив мурашки на руках у Акселя, Локи остановился. Аксель молчал, он неохотно скосил глаза в сторону; выглядя, словно статуя Акселя в музее знаменитостей. Локи понял и проследил за взглядом Акселя.

Комната была полная передвижных, в полный рост зеркал. Они стояли у стен и в них отражалось солнце. Каждое зеркало показывало отражение другого зеркала; довольно жуткая слепящая яркость, которая отражалась в комнате и коридоре. Это отвлекало, заставляя Локи моргать как минимум дважды, чтобы разглядеть желаемое. Глаза болели, словно он слишком долго смотрел на солнце. Тем не менее, Локи шагнул внутрь, медленно привыкая к яркости. Именно тогда он понял, что происходит. Не зеркала были причиной страха Акселя. Это было нечто иное, что попросту лежало на полу в центре комнаты: хрустальный гроб.

Фейбл опустилась на коленях к гробу и нежно провела рукой по стеклянной поверхности. Она смотрела на прекрасную спящую Белоснежку. Локи и представить себе не мог такой сцены, которая прямо сейчас развернулась перед его глазами. Помимо напуганного-до-смерти и стучащего-от-страха-зубами Акселя, и безнадежно романтической Фейбл, Локи был эмоционально тронут. Он то думал, что Белоснежка окажется обычным старомодным вампиром, которого он найдет в темной комнате и синевато-бурыми обоями и кровавыми портьерами. А сама она будет в деревянном шкафу со старым замком и пугающими тенями на стенах. С другой же стороны, раз уже Белоснежка оказалась принцессой в стеклянном гробу, он представил себе сцену, происходящую в лесу: семь гномов и Прекрасный Принц оплакивают ее, который наклоняется, чтобы поцеловать ее.