Счастливо упокоен с 1857 года.

Не оставляйте цветы, оставляйте монеты.

Когда джип внезапно остановился на заляпанной грязью земле перед болотом, свет пронзил холодный туман.

— Вот мы и здесь, на Кладбище Похороненной Луны! — Завопила выпрыгнувшая из джипа девушка и приземлилась прямо в грязь, отчего остальные над ней только поржали. Всего две девушки и два парня. Девчонка в грязи была рыжеволосой и на ней были надеты длинные кожаные сапоги и, как ни странно, юбка, в холодную-то погоду.

Один из парней кинул на землю сумку-холодильник с напитками, и Аксель сглотнул так громко, что Локи подумал, что тот что-то сказал.

— Это Плохиш с дружками, — сказал Аксель, едва не подавившись словами.

— Как странно, — Локи прищурился, чтобы убедиться, что ему не мерещилось то, что он увидел. С девчонками был не только один Плохиш. Парнем рядом с Плохишом был…

— Донни Сверчок-Убийца? — Произнес Локи. — Что он то здесь делает?

— Так ты знаешь этого Сверчка-Убийцу? — Спросил Аксель.

— Он конкурент и безжалостный охотник на вампиров, — ответил Локи. — Хотел бы я знать, как он попал в Скорбь, и не заплатил ли ему кто-то за убийство вампирской принцессы.

Сердце Локи забилось чуточку быстрее. Он не мог и вообразить, что Донни собирался убить вампирскую принцессу первым и лишить его шанса возвратиться домой.

— Пожалуй, это значит, что как только они покажут нам путь через болото, тебе придется опередить Донни и убить принцессу раньше его, если ты хочешь выполнить работу.

— Не думаю. Заколоть — это максимум того, что он может. Сомневаюсь, что он знает что-нибудь об охоте во снах, — сказал Локи. — Просто это какая-то бессмыслица, почему Плохиш с Сверчком-Убийцей?

— Паршивых овец тянет друг к другу. Как насчет Близняшки, ты ее знаешь?

— Кто такая Близняшка?

— Она одна из девчонок. Я называю все пары девушек либо Двойняшками, либо Близняшками, Двойка и Копия для краткости.

— Двойка и Копия?

— Прими как есть, — настаивал Аксель. — Должен же я как-то называть вещи, а не то я… запутаюсь… я однажды назвал свою микроволновку Самантой.

— Зачем?

— Ты же назвал свою тачку Кармен, а наезжаешь на меня за то, что я обозвал микроволновку Самантой?

— Я хотел сказать, почему Саманта? Это же микроволновка.

— Саманта — это было так сексуально; она размораживала еду, потому что была горяченькой. Въехал? К тому же, я пользовался ей для сушки шерсти своего кота… то было до того, как он взорвался в микроволновке.

— И после этого ты удивляешься тому, что животные тебя не любят?

Аксель выглядел так, словно угодил под несущийся поезд.

— Ладно, Ладно, — сказал он обиженно. — Вот как мы их назовем. Рыженькая — это Копия, блондика — это Двойка, — Аксель хохотнул. — Усек? Блондинка двоечница? Смешно, ха?

Локи увидел, как Двойка вытянула зеркальце из своей сумочки, видимо проверить, не брызнуло ли ей грязью в лицо. Плохиш спрыгнул рядом с ней, корча глупые рожи и изображая из себя зомби с негнущимися руками и ногами. Он выхватил зеркальце у Двойки из рук и побежал с ним в самую гущу надгробий.

— А ну-ка отбери, — насмехался Плохиш, держа в одной руке зеркальце, а в другой жестянку с пивом, из которой бежала пена. Он казался подвыпившим, уставившись в зеркальце и приговаривая:

— Белоснежка, Белоснежка, Белоснежка.

— Так у тебя ничего не выйдет, — рассмеялась Двойка. — Это не Белоснежка. Это Кровавая Мэри, ты придурок. Если ты скажешь ее имя трижды один на один в темной ванной комнате, она выйдет из зеркала и проделает с тобой весьма недобрые фокусы.

— Никто не делает с Плохишом плохих фокусов, — сказал он обнимая Двойку и щекоча ее.

— Кровавая Мэри наводит на меня жуть, — прошептал Аксель Локи. — Когда я был малышом…

— Ты бы не мог прекратить комментировать все, будто это фильм, который ты уже видел? — Локи сжал зубы. — Пожуй чего-нибудь.

— Что там? — Спросила Двойка Плохиша и указала на его заплечный мешок.

— Это мой мешок с набором инструментов для охоты на призраков и уничтожения вампиров, — заржал он как Кинг Конг.

Донни Убийца-Сверчков насмешливо расхохотался над Плохишом:

— Тебе все это не нужно; мой кол подойдет.

— Ты же не собираешься ее убить, верно? — Казалось, Двойку беспокоила серьезность Донни. — Мы ведь говорили, что повеселимся в замке и если случится что-то странное, мы закруглимся и свалим домой. Мне надо вернуться до двух, или мама заметит мое отсутствие.

— Донни — охотник на вампиров, крошка, — сообщил Двойке Плохиш. — А если он ее убьет, его ждет большая награда.

— Если я увижу эту проказливую вампирскую принцессу, я заколю ее, — хохотнул Донни. — Ура! — он чокнулся жестянками с Копией.

— Озорная группа, — прошептал Аксель. — Из тех, кому в ужастиках желаешь умереть первыми.

В ответ на слова Акселя Локи снова осклабился.

— Во второсортных ужастиках? — Аксель пожал плечами. Временами Локи был для него слишком серьезным. Локи не ответил, только напряженно пялился на него.

— В фильмах про потрошителей? — Предположил Аксель. — Ладно, я заткнусь.

— Бедный Донни, — Локи снова повернулся понаблюдать за мальчишками и девчонками. — Он не знает, что ее можно убить лишь во сне.

— Во сне? Что это ты все время говоришь о снах и охоте в них? — Спросил Аксель, а потом повел себя так, словно у его рта был замок-молния, и притворился, что застегнул его.

— Эй, — обратилась Двойка к Донни. — Мы же просто слегка повеселимся как в "Ужасе Амитивиля", где все выживают в жутком доме и возвращаются домой, как ни в чем не бывало.

— А кто сказал, что убивать ее будет невесело? — Ухмыльнулся Донни.

Плохиш рассмеялся.

— Ты прав. Убивать ее будет весело. В конце концов, она — источник неприятностей нашего города. Мне это нравится, — он глотнул своего пива. Глоток. Глоток. Глоток. Затем он бросил его в сторону Акселя. Когда над головой Акселя просвистела жестяная банка, он уклонился, и она приземлилась в открытую могилу с кучей других пивных банок.

— Да почиет ваше пиво с миром, — пробормотал Аксель. — Пожалуй, если бы это был фильм, Плохиш умер бы самым первым. Как думаешь, Локи?

Локи пока притворился, что Аксель был не более, чем плодом его воображения и не сводил глаз с мальчишек и девчонок.

— Давайте же это сделам, — Донни швырнул Плохишу еще одно пиво, а затем раздавил на земле жука с широкой, неприятной ухмылкой от уха до уха, будто тем самым делал миру одолжение.

Плохиш с фонариком вел через трясину. Копия, Двойка и Донни шли за ним следом, но сперва Донни подозрительно глянул в сторону Локи и Акселя. Те спрятались в своем укрытии, и их было невозможно заметить. И Донни снова посмотрел вперед в сгущающуюся мглу.

— Как мы сможем прошмыгнуть мимо перевозчика? — Поинтересовался Плохиш у Донни.

— Просто иди вон-туда, — показал Донни. — У меня есть знакомая ведьма. Она соорудила из бревна лодку, которую Скелиман не сможет засечь.

— А теперь что? — Спросил Локи у Акселя. — У них есть собственная заколдованная лодка из бревна. Мы же не можем к ним прыгнуть.

Аксель наблюдал, как они исчезают в тумане, и пожал плечами.

— Великолепно, — с отвращением сказал Локи. — Мы даже не можем их видеть без фонариков.

— Так не пойдет. Они нас заметят, — сказал Аксель.

Локи смог разглядеть лишь витые контуры, двигавшиеся во мгле. Он надеялся, что их голоса подскажут ему направление.

— Нам стоит двигаться медленно, чтобы они нас не услышали, — сказал он Акселю. — Возможно, у них есть еще одна заколдованная лодка из бревна, как запасной план. А если нет, нам придется поехать со Скелиманом.

Локи услышал, как Плохиш объявил, что нашел их зачарованное каноэ. Они все еще смеялись, когда Локи услышал, как хлюпают их шаги по вязкому болоту.

— Что теперь? — Прошептал Аксель. Локи едва видел его во мгле.

— Следуй за мной. Я что-нибудь придумаю. — Сказал Локи и пошел во мглу с Акселем, хватавшимся за его рубашку, пока Локи осторожно не шагнул в болото.