За разговорами, нагрузив нарту, мы взялись за лямки, и вскоре наши дрова оказались у бани.
— Теперь наша задача — их попилить, — показал дедушка на «козёл». — Вот «Дружба-два». Минут через тридцать можно будет растопить нашу баньку.
Действительно, не прошло и получаса, как с дровами было покончено. И растопив печь в бане, мы с довольным видом отправились в нашу избушку.
— Когда нагреется бак, надо будет ходить и сыпать в него снег. Другой воды у нас нет.
— А если воду привезти из озера? — поинтересовался я.
— Экий ты чистоплюй! — засмеялся «старичок-лесовичок». — Неужели ты не знаешь, что снеговая вода самая лучшая. Она и мягкая и очень полезная для кожи. В озере вода жёсткая. Таково свойство всех горных источников. Она хороша только для рыб. Попробуй-ка ею промыть твою шевелюру?
— И твою бороду! — засмеялся я.
— Да, и мою бороду, — невозмутимо ответил дедушка. — Так что нам придётся топить снег дружище, он намного полезнее — это довольно быстро, и нашему разговору такая работа не помешает.
После традиционного чаепития старик Чердынцев сказал:
— Прошлый раз я познакомил тебя с технологией воздействия на сознание человека информационных паразитов. Для колорита я их называю информационными червями. Этой технологии много тысяч лет. Она стара, как мир, но до сих пор работает.
— Ты сказал, что она была создана аннунаками.
— Да я так сказал, потому что другого объяснения нет. Но возможно, что она ещё древнее, потому что полевые паразиты имеют очень сложное устройство. По сути, — это особая форма жизни, которая может существовать либо в эгрегориальных системах, либо в ментальном поле носителей сознания.
— Ментальные, умеющие размножаться и самостоятельно распространяться, чипы.
— Да, их можно назвать и чипами.
На лице старика возникло выражение озабоченности.
— Но вот что не понятно, а почему эта зараза не принимается в ментальное поле носителей гаплогруппы R1A1? Да и обладателей гаплогруппы R1B1A2 поражает выборочно. В основном, людей с природной предрасположенностью к пороку…
— Не пойму, о чём ты? — посмотрел я на задумчивое лицо Чердынцева.
— По нашим наблюдениям, людей с высоким потенциалом доброй воли ментальная зараза не берёт. Она может появиться в их ментальном поле, но заставить человека изменить свои жизненные установки не в силах. Из всего вышеизложенного можно сделать вывод, что полевые ментальные черви в основном поражают ментальные структуры холопов или шудр, да и то, потому что последние не хотят волевым усилием от них избавиться.
— А может, не могут?
— Может и не могут, потому они и шудры, — вышел из минутной задумчивости бородатый всезнайка. — Теперь ты понимаешь, почему раввины утверждают, что рядовой еврей ценнее тысячи гоев?
— Честное слово не понимаю! При чём здесь раввины, евреи и тем более мы, гои?
— Ты никак не можешь научиться мыслить целостно, — вздохнул таёжный философ. — Всё очень просто: кто является разносчиком ментальной заразы? Наш гойский изгой и несчастный иудей, который получает её на восьмой день своей жизни. Но если гой волевым усилием способен подавить в себе действия ментального беса, то еврею — это сделать намного сложнее. Почему? Потому что его генетика специально создана для аккумуляции и сохранения этой заразы. Вот почему, по мнению их хозяев, еврей, чистый семит, в тысячу раз ценнее любого из гоев. Конечно, раввины этого не понимают, они, как попугаи, повторяют в них вложенное, но смысл таков: он, носитель ментальных гельминтов, в этом его и ценность.
Правда, в истории Земли встречались евреи, которые, так же как и гои, волевым усилием гасили в себе эту нечисть и распространителями ментальной чумы не являлись. Но их по пальцам пересчитать можно.
— Кого ты имеешь в виду?
— Того же умницу Спинозу, Колумба или Вольфа Мессинга…
— Получается, что воля человека способна бороться даже с этой полевой заразой? — удивился я.
— Наша воля является великой силой, дружище. Если рассматривать сословия Золотого века с позиции волевого потенциала, то получается такая картина: самыми безвольными оказываются холопы. Выше их на порядок идёт первое сословие тружеников. Ещё выше стоят управленцы, а над ними — жрецы или философы, но это в идеале. Тут надо рассматривать ещё и качество воли. Есть воля злая и воля добрая. Вышеизложенное относится к воле созидателя — к доброй. Вот она и способна очистить человека от любой скверны… Включив её, даже закоренелый ненавистник гоев-акумов постепенно превращается в нормального человека.
— Неужели волевое усилие способно изменить генофонд человека? — удивился я.
— Способно, дружище, способно, только в таких делах одной воли мало. Для генетической трансформации необходима ещё и вера. Вера также важна, как и воля. Без неё ничего не выйдет. Как действует на генофонд человека и то, и другое, ты сегодня узнаешь.
— Но у меня возник вопрос: неужели древние не понимали, что собой представляют иудеи? Что они, по сути, являются распространителями ментальных полевых чипов и, как следствие, этого мощного негативного информационного воздействия.
— Ну и вопрос у тебя! Опять дурацкий и ни о чём!
— Как ни о чём?
— Ведь ты знаешь историю не хуже меня!
— Знал бы, не спрашивал… — настаивал я.
— Не поверю, что тебе неизвестно иудейское восстание и штурм Иерусалима римлянами — это произошло при императоре Тите в 70 году н.э. Тогда после взятия Иерусалима и крепости Масада, римляне только в Иерусалиме вырезали больше миллиона жителей. По приказу Тита Иудея была полностью опустошена и обескровлена. Император пытался уничтожить евреев как этнос. Очевидно, он знал их возможности в плане информационного влияния и попытался избавиться от опасного народа. Пленных евреев, по его приказу, ослепили на один глаз и, кастрировав, сослали в Нубию на добычу золота. Женщин, стариков и детей скормили на аренах амфитеатров хищным зверям. Казалось, социальная раковая опухоль исчезла. Операция прошла успешно. Но именно такого поступка и хотели от Тита хозяева иудейской цивилизации. Им не нужно было еврейское государство. Им нужна была еврейская цивилизация в распылённом виде. Везде и нигде. Понимаешь, что натворил Тит? Он распылил уцелевших евреев по всему миру. Был бы он умнее, то собрал бы их всех в одном месте и запретил куда-либо мигрировать. Пусть учатся жить, как те же египтяне или фригийцы. Вот тебе пример, как надо управлять социумом. С виду Рим победил, а на самом деле сыграл на руку иллюминатам. Как видишь, об информационных свойствах «богоизбранных» древние знали. Но против их всепроникающего оружия ничего поделать не могли. Теперь ты удовлетворён?
Я кивнул и, поднявшись со своего места, пошёл набирать снег в ёмкость для горячей воды. Когда я вернулся, то увидел, что у старика на столе опять лежат листы белой чистой бумаги.
— Опять будем рисовать? — спросил я его.
— Буду рисовать я, а тебе придётся смотреть и запоминать. Потому что ты столкнёшься с тем, о чём пока не догадываешься. На чём мы остановились? На том, что генетика нашего народа, потомков великих ориан, даже после того, как мы приняли чужеродную религию и идеологию, не изменилась.
— Но ведь ты только что доказал, что мы ничего не приняли, а приспособили под себя.
— Не важно. Официально мы считаемся христианами. Видя, что их главное оружие дало сбой, как ты думаешь, что предприняли наши враги и враги белой расы?
— Откуда же мне знать?
— Думай логически: они видели, что христианская идеология в Европе своё дело делает. Очень быстро у потомков иберов, кельтов, саксов, крещёных жителей Британии и Скандинавии начались нужные им генетические подвижки. Христианская, по сути, семитская культура, которая пришла на смену ведической, вслед за новой примитивной религией кочевого народа, тоже делала своё дело. В результате генетического сдвига психика европейских народов резко семитизировалась. Упала до уровня тех, кто произошёл от облагороженного архантропа и веками гонял по пустыне коз и ослов. Именно таким образом под руководством Ватикана и формировался психокод современных западноевропейских народов. Это делалось параллельно с кострами инквизиции, на которых сжигались хранители древнего орианского знания и просто потомки двух высших ведических сословий. Как видишь, всё просто и эффективно. Два процесса долгое время шли параллельно. Тебе нужны доказательства генетического изменения европейцев? — посмотрел старик мне в глаза.
