Второй «пояс» лагеря-был раз в десять больше чем «центр»: там находились палатки и шатры в которых проживали рыцари и сержанты, так как командиры всех отрядов и большинство офицеров-располагались в навесах «центра». Было несколько мастерских, пару деревянных лавок продуктовых и довольно большое количество ремесленников, что работали просто обходя все палатки: починяли обувь и одежду, продавали свои баклажки и кубки, скупали понемногу то, чем богаты были сержанты и простые рыцари ордена Меча. Этот, второй лагерный «пояс»- также окружал невысокий земляной вал и ров перед ним, стояли повозки без колёс с щитами, а на воротах его охрану осуществляла комендантская служба, но бойцы были из сержантов в кольчугах и лишь пару рыцарей для начальствования. Ополченцы и воинские отряды присланные в помощь, знатью или городами-располагались кто как смог, за периметром основных поясов охраняемого военного лагеря: всюду жгли костры, переговаривались и громко, заливисто хохотали люди. В палатках вне лагеря-было слышно множество женских голосов. Женщины выглядывали из повозок и подмигивали проезжавшим мимо них братьям ордена «Креста и алой звезды». Хелег даже заметил пару таверн, что располагались в десятке связанных друг с другом повозок, под которые поставили столбы или накидали земли для устойчивости. Пьяные солдаты, по униформа, а точнее тому набору грязного тряпья что было на них-скорее всего ополченцы, в обнимку с дамами неопределённого возраста и лёгкого нрава — гордо прохаживались по этому бесхозному поселению, вроде бедняцких лачуг на окраине: в охраняемый лагерь их не допускали, но вне его-они были «в своём праве».

На удивлённый вопрос меченосца — «Как же так и почему таверны и «полевые бардаки» присутствуют в лагере воинства «Совета»?! Князь лишь пожал плечами и ответствовал: «Они никому не мешают, а так как, к сожалению, «пыл Веры» всё более становится достоянием лишь отступников, то командованию «Совета» приходится давать послабления, по крайней мере-когда лагерь стоит на месте и людей нечем занять…в «походах Веры», нередко фанатики монахи, что следят за «духом и моралью» воинства — требуют что бы блудниц и торговцев сжигали и вешали, так и поступают! Иногда…А вернувшись…одним словом-угасает ревностное служение, угасает…»

К лагерю подъезжали во множестве телеги и повозки скупщиков, которые помогали ополченцам и сержантам слегка увеличить свои фонды-забирая у них за бесценок то, что те воровали в ближайших поселках или при ограблении путников на ближайших дорогах.

К повозке с Хелегом прискакал сержант храмовник и напомнив меченосцу «что им нужно быть представленными к капитану лагеря», уже потребовал — что бы они немедленно опередили обоз с чешскими крестоносцами и как можно быстрее оказались в «центре» лагеря, где штабы.

Хелег было хотел вновь «послать» сержанта, однако увидев что тот упорствует и даже начал говорить рыцарю о том-«что будет вынужден вызвать подмогу от стражи на воротах», нехотя согласился. Было видно, что теперь храмовник чувствует за собой силу закона. С помощью одного из чешских рыцарей, меченосец относительно свободно уселся на коня и они поехали с сержантом храмовником, опережая чешский обоз-в центральную часть военного лагеря. На этот раз всё с конём у Хелега прошло хорошо: они никуда с сержантом галопом не скакали, а повторять движения на лошади-рыцарь сподобился ещё в Дрездене.

Возле первых им попавшихся ворот, сержант живо соскочил с коня и показав кусочек кожи с тиснением, затараторил негромко заученный текст, начальнику охраны ворот. Тот, через несколько секунд быстро закивал и отдал приказ открыть ворота. Заехав внутрь «большого пояса» непосредственно лагеря, а не его эрзаца, Хелег и храмовник получили проводника-который их провёл вплоть до воротец «центра». Снова храмовник лично переговорил с начальником охраны данного поста и опять получив уже нового проводника, довольно резво направился к большому шатру, что стоял возле самой башни, видневшейся во всём лагере.

Сержант змейкой юркнул в палатку слева от огромного шатра и вскоре появился с меченосцем и рыцарем храмовником, они оба вежливо поприветствовали Хелега и сообщили, что ещё вчера ожидали его появления и боялись-не случилось ли чего. Хелег поблагодарил их за заботу и заявив: «Немного ушиб руку при падении с лошади-вот и задержались!», решил узнать о своей дальнейшей судьбе.

— Подождите встречи с капитаном Конрадом, он вас вскоре примет. Командир Конрад будет главой сухопутных сил «Совета» в походе и так как вы приписаны к его «маршевым отрядам», то ему и определять вас на место служения.,-ответил меченосцу его собрат по ордену, а рыцарь храмовник тут же увёл сержанта в башню. И действительно: после примерно часа ожидания на скамьях близ шатра, вышел молодой рыцарь меченосец и подозвал Хелега, предложив зайти внутрь.

Шатёр оказался просторным, хотя наличие в нём трёх десятков людей, несколько скрадывало пространство. Находилось несколько столов по бокам и самый большой-по центру. Вокруг столов-скамьи, сидя на них и стоя рядом-группы людей оживлённо спорили, доказывая и перебивая друг друга.

Хелега провели к небольшой деревянной сценке, возле большого стола, на которой усевшись в деревянное подобие трона восседал крупный широкоплечий мужчина, с загорелым бронзовым лицом и коротко стриженной головой с залысинами.

— Этот? — спросил он и указал рукой на Хелега, после полученного подтверждения внимательно осмотрел новичка и вздохнул, — Кого только к нам не присылают…ладно! Вы, брат Хелег, где служили то и что умеете или опять: сынок моего «коллеги» капитана — чьё рыцарское звание вымолено родителем у наших генералов, а?

Хелега вдруг обдало воспоминаниями: обычной «душевностью» отношений в армии, между подчинёнными и начальством и вообще всем тем, что так приятно вспоминать после десятка лет прошедших со времён службы и что так сильно тебя в ней бесит и угнетает, во время её прохождения.

— Вот как-улыбчивый? Я рад вашему весёлому характеру, так как вы у нас оказались? — настаивал на изложении краткой биографии новичка, капитан Конрад.

— Меня принял в рыцари ордена меченосцев, командир Клаус, под чьим руководством я служил! Во время «поиска»-мне удалось уничтожить двух лазаритов, что и послужило поводом отметить мою сноровку и отвагу! — бодро проорал Хелег, так как считал нужным, между делом, оповестить и весь шатёр о своих «достижениях». Лишней слава не бывает.

— Молодец-молодец! Только…чего так мало то лишь двух? Лучше сразу-сотню! Где их только набрать столько, вот незадача. Ладно, я понял откуда ты, чуть позже схожу к храмовникам-пускай дадут запрос лейтенанту Клаусу и тот по-подробнее тебя и твои подвиги опишет. К слову, а чего тебя храмовник к нам привёл-сотрудничаешь, оповещаешь? — вроде с наивностью и даже теплотой, спросил капитан Конрад, однако Хелег сразу почувствовал всё ту ненависть, ч то видимо накопилась между меченосцами и храмовниками, в данных землях и воинских отрядах.

— Ни за что! Необоснованно был под подозрением: храмовника Тибо, что был у нас в крепости-также удивили мои навыки бойца, однако в отличие командира Клауса оказавшего мне доверие и переведшего из санитаров в рыцари, господин храмовник, — Хелег специально не назвал тибо «братом», и это видимо понравилось Конраду, — решил меня допросить, а после допроса и выяснения-я был выпущен и переведён к вам!

— Санитар, бывший санитар? Хм…Ладно, надо будет всё выяснить, а то как то «мутно» выходит. Хорошо, тебя проводят к палаткам, где сейчас ночуют отряды нашего ордена и укажут на место, что будет твоим. В течении трёх дней-отправляемся! Сильно не обживайся.

Хелега вывели из шатра, под удивлённые и внимательные взгляды и шепоток за спиной, и провели в палаточный городок, находившийся во втором поясе лагеря. Быстро выделив место, в палатке на два десятка человек-новичку также указали где трапезная и Хелег побрёл туда, надеясь немного подкрепиться, а заодно и послушать местных сплетен.