Лишь много позднее стало известно, что при обсуждении в правительстве США вопроса о требованиях Саудовской Аравии к Арамко помощник государственного секретаря Д. Макги признал: «Я верю, что Арамко и американское правительство достигли этого решения в одно и то же время и независимо друг от друга, руководствуясь сходными мотивами. Министр финансов Абдалла Сулейман всегда грозил, что прикроет нефтяные поля, если саудовцы не получат больше денег. Руководители Арамко и государственного департамента решили, что необходимо что-то дать». Американская сторона сознавала угрозу в отношении нефтяной компании, как государственную угрозу интересам США. В Вашингтоне знали, что когда в 1947 г. король Абдель Азиз посетил восточную провинцию и в управлении Арамко в Дахране его угостили апельсинами, он поинтересовался, не из еврейского ли они кибуца в Палестине? Его успокоили, сказав, что апельсины из Калифорнии, но сам по себе вопрос был значим. В своём последовательном противостоянии Израилю король теоретически мог пойти на отзыв концессии Арамко в виде «наказания» США.

Спустя несколько дней после провозглашения государства Израиль Джеймс Дьюс из Арамко сообщил государственному секретарю США Джорджу Маршаллу о своём разговоре с саудовским королём. Абдель Азиз, в частности, сказал, что «при определённых обстоятельствах он не по своей воле может быть вынужден применить санкции против американских нефтяных концессий, поскольку давление арабского общественного мнения на него так велико, что он больше не может ему противостоять».

Недаром, в другом закрытом документе государственного департамента от сентября 1950 г. было недвусмысленно заявлено: «Правительство США будет продолжать попытки удерживать иностранные правительства от неразумных требований к нефтяным компаниям. Правительство США будет всегда готово обратить внимание на выгоды, получаемые нефтедобывающими государствами от операций нефтяных компаний. Правительство США будет продолжать поддерживать усилия по правильному соблюдению концессионных соглашений… Правительство США не будет участвовать в нефтяной промышленности и будет всячески отговаривать государства Ближнего Востока от намерения включиться в нефтяную деятельность, от любых намерений национализировать или экспроприировать нефтяную собственность».

В большой вовлечённости американского государства в нефтяные дела были и плюсы и минусы. Абдель Азиз сохранял свой реалистический подход к ведению дел. Он более чем ясно сознавал, что всё благополучно начавшееся развитие его королевства построено на нефти, а значит — на деятельности американской Арамко. Он, естественно, не хотел подрывать конкурентоспособность компании, ни тем более угрожать ей. Ему доложили, что нефтяные поставки из арабских стран обеспечивают не более чем 6% потребностей западной экономики, чем западные страны вполне могли поступиться, такое сокращение потребления нефти могло быть достигнуто Западом без больших осложнений. Американцы твёрдо поддерживали его и стали надёжной опорой против Великобритании. Так стоило ли рисковать всем нынешним и будущим страны ради проблематичной победы?

В разговорах с арабскими радикалами Абдель Азиз разъяснял им, что Арамко — не государственная, а частная компания; что американские выплаты за разработку недр помогают Саудовской Аравии стать «более сильной и могущественной державой, способной эффективнее помогать соседним арабским государствам противостоять еврейским претензиям». В верности своей твёрдой и гибкой политике в отношениях с Западом король убедился, когда США в ответ на независимую нефтяную политику премьер-министра Ирана Мухаммеда Моссадыка в 1950 г. организовали экономическое удушение страны путём бойкота иранской нефти на всех западных рынках, а в августе 1953 г. ЦРУ США осуществило государственный переворот для защиты интересов американских нефтяных монополий.

В свою очередь понимание важности Саудовской Аравии для США утвердилось и в Белом доме. Уже больше никогда американский президент не скажет, как сказал в 1941 г. Ф. Рузвельт, что «Саудовская Аравия далековата». Ныне её расценивали, как «ценнейшее экономическое приобретение в мире и в области иностранных инвестиций». В октябре 1950 г. президент США Г. Трумэн писал королю Абдель Азизу: «Я хочу возобновить Вашему Величеству те заверения, которые неоднократно давались ранее, в том, что Соединённые Штаты заинтересованы в сохранении независимости и территориальной целостности Саудовской Аравии. Любая угроза Вашему королевству будет немедленно воспринята как требующая внимания и заботы Соединённых Штатов». Правда, в частных разговорах президент говорил об Аравии более определённо, как о «новом рынке для наших огромных мощностей и сферы приложения американского капитала».

Саудовская сторона успешно использовала новую атмосферу сотрудничества. Эмир Фейсал и Абдалла Сулейман добились от Арамко новых уступок. В 1947 г. компания вернула большой район концессии в Неджде, в котором не вела разработок. В 1952 г. Абдель Азиз предложил компании ввести его уполномоченных в правление компании и перевода штаб-квартиры Арамко на территорию королевства. Деньги — деньгами, но ему желалось во всём утверждать суверенитет саудовского государства. Американцы уступили: штаб-квартира компании была переведена из Нью-Йорка в Дахран, в состав правления компании были введены два директора-саудовца, а также повышена заработная плата саудовскому персоналу.

Нефтяная промышленность стала для Саудовской Аравии не только источником доходов, но и очагом новых экономических отношений. Всё большее развитие в стране получали современные виды транспорта, расширение торговли, развитие кредитно-банковской системы и сельского хозяйства.

Ещё в 1939 г. саудовское правительство учредило комиссию для изучения сельскохозяйственных возможностей района эль-Хардж. Комиссия составила доклад, в котором утверждалось, что этот район благоприятен для сельского хозяйства. Исходя из такого заключения, правительство закупило в США сельскохозяйственные машины, из Египта и Ирака были приглашены специалисты по ирригации. В октябре 1939 г. в районе эль-Харджа началось строительство ирригационной системы, посадка пальм и фруктовых деревьев. Одновременно проводились исследовательские работы в ряде других районов с целью организации крупных сельскохозяйственных плантаций. В годы Второй мировой войны работы приостановились, но специалисты из Арамко проявили к ним большой интерес.

Абдель Азиз всегда интересовался сельским хозяйством. Будучи истинным сыном пустыни, он особенно ценил зелень трав, деревьев и пальм в оазисах. Как государственный деятель он сознавал опасность постоянной и большой зависимости страны от импорта продовольствия. Таким образом, по соображениям личным и государственным он стал сторонником развития своего национального сельскохозяйственного сектора, используя давний опыт создания хиджр.

В 1949 г. правительство по предложению Абдель Азиза приняло решение о выделении государственной земли любому жителю королевства, желающему её обрабатывать, выращивать финиковые пальмы и другие сельскохозяйственные культуры. Правительство предоставляло семена и денежные ссуды. Лица, получившие участок земли, обязывались пробурить артезианский колодец и получали право лишь через десять лет расплачиваться с государством в натуральной форме, отдавая 25% урожая. В районах Даммама, Катифа, Джубейха в том же году среди зажиточных крестьян и работников Арамко было распределено 4800 га земли.

В то время с наибольшей очевидностью кризис был виден в скотоводстве. Дж. Филби писал в одной из своих книг: «Лошади давно перестали быть обычным товаром Неджда, использование верблюдов значительно сократилось. Но наиболее удивительное явление, появившееся в экономике пустыни в последнее время, — это ввоз овец в значительном размере из Сомали и соседних районов. Рынки больших городов завалены низкосортной бараниной вместо той баранины, которая в своё время экспортировалась в Египет из портов Красного моря». Численность сельскохозяйственных животных оставалась на уровне четвертьвековой давности: в 1953 г. в стране имелось 265 тысяч верблюдов, 3 572 тысячи овец, 1900 тысяч коз, 56 тысяч коров, 224,9 тысяч ослов. Превращение Саудовской Аравии из экспортёра в импортёра скота, и упадок экстенсивного животноводства были во многом следствием длительной засухи в 1945–1953 гг.