— Замолчите, — сказала она, похлопав его покровительственно по плечу. — Будьте благоразумны и, главное, не упадите!

Этот жест Эстеллы еще больше вскружил Гектору голову: она не рассердилась! И молодой человек весело закричал мужу, брошенному на произвол судьбы:

— Теперь все время прямо!

Когда они добрались до берега, г-н Шабр решил объясниться.

— Я чуть не остался там навеки, честное слово! — лепетал он. — Мои сапоги…

Но Эстелла открыла корзинку, полную креветок, и показала ему.

— Как? Все это поймала ты? — в изумлении воскликнул он. — Ловко ты ловишь!

— Но господин Гектор был моим учителем, — сказала она, с улыбкой глядя на Гектора.

Супругам Шабр оставалось прожить в Пирьяке всего два дня. Гектор был вне себя от ярости, но в то же время казался подавленным и смиренным. А г-н Шабр каждое утро прислушивался к ощущениям своего организма и выглядел несколько растерянным.

— Как можно покинуть наши края, не увидев скал Кастелли? — сказал однажды вечером Гектор. — Завтра надо пойти туда на прогулку.

Судя по его словам, скалы находились всего в километре от Пирьяка, они растянулись на пол-лье по берегу моря, и волны пробили в них гроты; в окрестностях не было более дикого, глухого места.

— Хорошо, завтра мы отправимся туда! — согласилась в конце концов Эстелла. — Дорога трудная?

— Нет, только раз-другой можно промочить ноги. Вот и все.

Но г-н Шабр не желал больше мочить ноги. С тех пор как ему пришлось искупаться после ловли креветок, он затаил ненависть к морю. Поэтому он упорно возражал против прогулки в Кастелли. Нелепо подвергать себя опасности; да он и не собирается спускаться к этим скалам: у него нет ни малейшего желания ломать себе ноги, прыгая, как коза; если Эстелла и Гектор настаивают, он пойдет поверху, вдоль берега, да и это уступка с его стороны.

Гектора вдруг осенило, чем он может успокоить г-на Шабра.

— Послушайте, — сказал он, — вы можете пройти мимо воздушного телеграфа Кастелли… И даже, знаете, зайти на телеграф и купить у тамошних жителей ракушки. Они продают их за бесценок.

— Вот это мысль, — подхватил бывший торговец, придя в хорошее настроение. — Я возьму с собой корзиночку и напоследок поем до отвала ракушек. — И, повернувшись к жене, он добавил с игривым видом: — Быть может, они пойдут нам на пользу?

На следующий день, чтобы двинуться в путь, пришлось ждать отлива. Потом задержались еще немного, так как Эстелла не успела собраться, и вышли лишь в пять часов вечера. Но Гектор уверял, что прилив по застигнет их. Молодая женщина надела прюнелевые башмачки на босу ногу. Она выглядела очень задорно в коротком холщовом платье, которое она приподымала так, что были видны ее тонкие лодыжки. А г-н Шабр вырядился в белые брюки и пальто из альпага. Он взял с собой зонт и небольшую корзинку, — точь-в-точь парижский буржуа, отправившийся закупать провизию.

Путь к первым скалам оказался нелегким. Они шагали по зыбучему песку, в котором вязли ноги. Бывший торговец пыхтел, как паровоз.

— Ну, я вас покидаю, я поднимусь наверх, — сказал он наконец.

— Хорошо, идите по этой тропке, — посоветовал ему Гектор. — Дальше вам не взобраться… Может быть, вам помочь?

Эстелла и Гектор смотрели, как г-н Шабр лезет в гору. Взобравшись, он раскрыл зонт и крикнул, размахивая корзинкой:

— Я уже наверху! Здесь куда лучше!.. Будьте же благоразумны… Впрочем, я вас не потеряю из вида.

Гектор и Эстелла скрылись среди скал. Молодой человек, обутый в высокие башмаки, шел впереди, прыгая с камня на камень уверенно и ловко, как горец. Эстелла отважно следовала за ним, выбирая те же камни. Обернувшись, он спрашивал:

— Дать вам руку?

— Нет, нет, — отвечала она. — Неужели вы считаете меня старушкой?

Они вышли на гранитную террасу; море источило ее, проделало глубокие борозды. Можно было подумать, что ребра какого-то допотопного животного проткнули песок и на поверхность вылез его хребет с распавшимися позвонками. В расселинах струилась вода, и темные водоросли ниспадали длинными прядями. Эстелла и Гектор продолжали прыгать с камня на камень, стараясь сохранить равновесие, и звонко смеялись, когда нога соскальзывала с камня.

— Здесь чувствуешь себя как дома, — весело твердила Эстелла. — Просто хоть гостиную украшай такими камнями.

— Погодите, погодите, — говорил Гектор. — Вы еще не то увидите.

Они подошли к щели, зиявшей между двумя огромными каменными глыбами. В ней скопилась вода, преграждая им путь.

— Мне ни за что не перейти! — воскликнула молодая женщина.

Гектор предложил перенести ее. Она решительно отказалась, покачав головой; она не хотела, чтобы он опять нес ее. Тогда он натащил больших камней и попытался построить мост. Но камни скользили, скатывались на дно.

— Дайте мне руку, я перепрыгну, — наконец сказала она, потеряв терпение.

Но она не рассчитала свой прыжок, и одной ногой попала в воду.

Это рассмешило обоих. Когда они выбрались из расселины, Эстелла вскрикнула от восхищения.

Бухточка, загроможденная обломками гигантских скал, врезалась глубоко в сушу. При входе в нее, среди волн, как часовые, стояли огромные глыбы. У самого берега бури смыли землю, обнажив гранитные стены. И всюду между мысами далеко в сушу вдавались другие бухты; за уступами скал неожиданно открывались внутренние гроты; точно гигантские рыбы, выброшенные на мель, лежали среди песка пласты черного мрамора. Можно было подумать, что это город циклопов, взятый приступом и разоренный морем, что крепостные стены его разрушены, башни наполовину снесены, здания опрокинуты друг на друга. Гектор показал своей спутнице все руины этого города, воздвигнутого бурями. Она шагала по мелкому песку, желтому, как золотая пыль, по гальке с блестками слюды, сверкавшими на солнце, по обломкам скал, за которые иногда приходилось цепляться обеими руками, чтобы не скатиться в трещину. Эстелла проходила через естественные галереи, под триумфальными арками, то полуциркульными в романском стиле, то стрельчатыми — в готическом. Она спускалась в дышащие прохладой расселины, в скрытые на дне миниатюрные пустыни; с интересом разглядывала синеватый репейник и мясистые темно-зеленые растения, ползущие по серым отвесным скалам; любовалась морскими птицами, совсем ручными коричневыми пичужками, которые кружились вокруг нее с несмолкаемым криком. И особенно восторгало ее, что, как бы далеко она ни зашла в лабиринт скал, стоит ей обернуться, и перед ней опять простирается море, спокойное и величавое, голубой полосой проступающее между утесами.

— А! Вот вы где! — крикнул сверху г-н Шабр. — А я-то беспокоился, что потерял вас… Скажите, страшно в этой бездне?

Он стоял под зонтом с корзинкой в руке, предусмотрительно отступив шагов на шесть от края.

— Скоро начнется прилив, будьте осторожны! — прибавил он.

— Не бойтесь, у нас есть еще время! — ответил ему Гектор.

Эстелла сидела, окаменев от восторга перед этими необъятными просторами. Напротив нее, точно исполинские колонны разрушенного храма, возвышались три гранитных столба, обтесанных волнами. А за ними, позлащенное вечерним солнцем, — было уже шесть часов, — раскинулось открытое море, синее-синее, с блестками золота. Между двумя столбами, вдали, ослепительно-белым пятном выделялся маленький парус, будто крыло чайки, задевающей на лету воду. С бледно-голубого неба нисходил покой близившихся сумерек. Никогда еще Эстелла не испытывала такого беспредельного, такого сладостного блаженства.

— Пойдемте, — тихо сказал Гектор, коснувшись ее рукой.

Она вздрогнула, поднялась с места, томная и рассеянная.

— Это телеграф? Вон тот домик с мачтой? — крикнул г-н Шабр. — Я схожу за ракушками и догоню вас.

Тогда Эстелла, чтобы стряхнуть с себя охватившую ее блаженную лень, принялась бегать и резвиться, как девочка. Она прыгала через лужи, бежала к морю, ей вдруг вздумалось взобраться на груду скал, как видно, образующих островок во время прилива. И она почувствовала себя счастливой, когда, преодолев трудный подъем и перебравшись через трещины, достигла вершины и с самого высокого камня окинула взглядом мрачный обнаженный берег. Ее тонкий силуэт четко вырисовывался в чистом воздухе, а широкая юбка, как знамя, развевалась на ветру.