– Возле твоего дома.

– Моего дома?..

– Да.

– Ты следил за ней!

Макс подошел ближе, отчего ее сердце начало бешено стучать, стало трудно дышать. Как бы Кара ни старалась успокоиться, все ее попытки были тщетны. Ее как магнитом притягивало к Максу, и ничего с этим не поделаешь.

– Ты серьезно? – саркастически произнес он. – Ты действительно полагаешь, я направился к твоей квартире, чтобы выследить Ариэллу?

Кара сделала шаг назад и наткнулась на письменный стол.

В его глазах она заметила озорной огонек.

– А больше тебе в голову ничего не приходит? Почему я мог там оказаться?

– Мне кажется, мы уже обсуждали эту тему, Макс.

– Я приехал, чтобы забрать свои часы.

– Мы же оба понимаем, часы – лишь повод приехать.

– Да. Понимаем, но ты не оставила мне другого выхода, Кара.

– Держись от меня подальше!

– Почему-то эта мысль мне не нравится.

В холле послышались голоса и чужие шаги.

– Не стоит обсуждать наши отношения здесь, – заявила она.

– Назови место и время.

– Нигде и никогда.

– Неправильный ответ.

– Я уже все сказала. Мне пора приниматься за работу, Макс. Да и тебе бы не помешало.

– Ты права.

Прежде чем она смогла вымолвить хоть слово, он развернулся и направился к двери.

Кара обошла письменный стол и села в кресло. Она взглянула на экран компьютера, понимая, сколько дел предстоит сделать, но в мыслях был лишь Макс.

Кара положила ладонь на свой живот и начала его поглаживать. Срок был небольшим. Если бы не новомодные тесты, она бы даже ничего не заподозрила. Но теперь Кара знала – она беременна, и ребенок этот от Макса, одного из самых завидных холостяков в Вашингтоне. Помимо потрясающей внешности, Макс был умным, оригинальным, остроумным и смелым.

Очевидно, Макс хочет быть с ней, но чего уж он точно не хочет, так это обзаводиться семьей и детьми. Он не раз рассказывал Каре о своей матери, которую бросил его отец, о том, как ей приходилось справляться со всем одной.

Макс нашел себя в журналистике. Ради хорошей истории он был готов на многое, и не важно, куда забрасывала его судьба, будь то Африка или Афганистан, небо или глубины океана.

С самого начала Кара старалась держаться от него подальше, ведь на кон была поставлена карьера. Их отношения были крайне рискованными во время избирательной кампании, глупой затеей во время голосований и запретными после инаугурации.

Для Макса Кара была лишь очередной девушкой, но для Кары все было иначе – она отдала ему свое сердце, а теперь носит его ребенка.

Кара лишь грустно улыбнулась от этой мысли.

Максу приходилось сталкиваться со многим: он побывал в джунглях, встречался со змеями, скорпионами и даже с крокодилами, но к такому жизнь его не готовила.

Он оказался в городе Филдс в штате Монтана – родном городе президента Морроу. Когда-то основным занятием горожан было разведение скота. Но несколько лет назад все изменилось. К живописным горам начали съезжаться лыжники и сноубордисты, здесь построили подъемники, и в итоге облик всего города изменился.

Вдоль шоссе по-прежнему располагались ранчо, но прежних ковбоев уже не осталось. В некоторых частях города располагались горнолыжные спуски, строились новые модные бары, но и для старых таверн, полы которых всегда усыпаны скорлупой от фисташек, оставалось местечко, да и в окрестностях городка кое-где сохранились старые добрые пастбища.

Джейк Добсон, напарник Макса, остановился на своем сноуборде рядом с ним. Сначала они работали вместе на небольшой местной радиостанции в Мэриленде. Когда Макса пригласили работать на НСН, он потребовал, чтобы взяли и его напарника.

– Бегаешь от сноубордистов? – спросил Джейк.

– Они пугают меня до смерти, – признался Макс, поглядывая на множество ребятишек, спускающихся по склону.

В ответ Джейк рассмеялся:

– Они ведь безобидны!

– И все-таки боюсь, как бы они меня не покалечили.

– Как насчет того, чтобы прокатиться со склона?

До заката оставалось еще несколько часов.

– Конечно, почему бы и нет? – Макс встал на свой сноуборд и защелкнул крепеж на ботинках.

– Здесь столько туристов, – сказал Джейк. – Все приехали покататься.

– Нам предстоит еще очень много работы.

Они провели целое утро в старой части города, где сумели пообщаться с жителями. Многие знали президента, когда тот был еще совсем мальчишкой, но, к сожалению, ни один из них не захотел рассказать свою историю на камеру, а также никто и словом не обмолвился об Элеонор.

– Не думаю, что мы сможем увидеть там владельцев ранчо, – заметил Джейк. – Они рано встают и рано ложатся спать.

– Возможно, так оно и есть, но наверняка в ночных клубах мы увидим их детей. Кто знает, какие сплетни они могут поведать о семье Морроу?

– Ты хочешь смешаться с толпой и выведать информацию о президенте?

– Почему бы и нет? – Макс был удивлен – жители городка оказались весьма приятными и открытыми. Многие узнавали в нем известного репортера, но при этом не переставали улыбаться и не сторонились его, а некоторые даже просили автограф.

– Может, сначала съедим по бургеру? – предложил Джейк, отряхивая сноуборд от налипшего снега. – Я умираю от голода.

– Согласен. Неужели вся эта мелюзга будет здесь целую неделю?

Комната Джейка и Макса находилась рядом со спортивным комплексом, и каждое утро и вечер они слышали визг и топот тинейджеров.

– Да, – ответил Джейк. – Я пообщался с одним парнем, и тот сказал, что они уедут лишь через неделю.

– Прекрасно, – протянул Макс, явно расстроенный.

Он неоднозначно относился к детям. Эти шумные создания, вечно создающие беспорядок и хаос, бывают и весьма милыми. Что же до него, то он в основном ценил рациональность и логику.

– Я позвонил управляющему отеля и попросил переселить нас в другой номер, – промолвил напарник.

Лицо Макса озарила улыбка.

– Правда?

– Приятель, я всегда готов тебе помочь. – Джейк похлопал друга по плечу. – Теперь мы живем на вилле, где размещают только взрослых.

– Я тебя люблю, дружище!

Джейк усмехнулся:

– На меня повлияли горячие ванны, а также разрыв с Джессикой на прошлой неделе. Не хочу проводить первые недели своего холостяцкого образа жизни в окружении детей-подростков.

– Джессика бросила тебя?

Джейк стянул перчатки зубами:

– Она еще вернется. Ну а пока я свободный парень и хранить ей верность не обязан.

– И ее это устраивает?

Они поднялись по лестнице к шкафчикам, где лежало спортивное оборудование и сноуборды.

– Я свободен, и она тоже. Она может переспать с половиной Вашингтона, мне все равно.

– Я так понимаю, что Джессика не твоя единственная и неповторимая?

– Пока еще рано говорить об этом.

Они поставили доски, сменили обувь и направились в кафе на другой стороне улицы.

Макс и Джейк заняли местечко, где были лишь взрослые, но откуда-то издалека все же доносились крики детишек. Слышалась песенка «С днем рождения», посвященная какой-то Элли.

Макс все еще обдумывал свою личную жизнь, когда официантка принесла ему большую кружку эля.

– У тебя как-никак сегодня день рождения, ведь так? – напомнил Джейк.

– Эль – мое угощение, – сухо отметил Макс и сделал глоток пива.

Сегодня Максу исполнилось тридцать. Для кого-то это знаменательный и радостный день. Но ему было все равно. Он не предавал этому дню большого значения.

Джейк вытянул шею:

– Бог ты мой! Они дали детям бенгальские огни!

Макс взглянул в ту же сторону и увидел… Кару. Она стояла в проходе и выглядела просто потрясающе в своем бирюзовом жакете, голубых джинсах и черных ботинках. На лице играл розовый румянец, на губах был блеск, голубые глаза сияли еще ярче, чем обычно.

Ему стало трудно дышать, сердце забилось чаще. Он отодвинул стул и встал из-за стола.