— Если бы мне рассказали такую историю, я бы нипочем не поверила!, — всхлипывала Соня, — о какой такой палате толковал тут Марк? Я не могу здесь остаться, мне нужно домой. Мама заболела и я должна заменить ее на ферме, буду работать и ждать когда она выздоровеет.

— Соня, дорогая, послушай меня, — принялась я уговаривать бедную девушку, — ты можешь довериться профессору Мейсену и Марку. Они сделают все возможное, чтобы помочь тебе и твоей маме. Ты должна остаться здесь на какое-то время...

Марк стоял неподалеку и говорил по телефону, он слышал мой разговор с подругой. Закрыв телефон, парень обратился к мисс Складовски:

— Соня, я договорился с Джереми, он поработает вместо тебя на ферме, пока вы с мамой будете находиться в Мейсен Мэноре. Джереми хорошо разбирается в этом деле, тебе не нужно волноваться — он справится.

— Маме нужна ваша помощь, я согласна, но мне-то зачем оставаться здесь?, — протестовала Соня.

— А затем, что ты укушена. Прости, я не буду деликатным. Думаю, что ты заразилась и нужно быстрее принять меры, чтобы ты не превратилась в зомби. Пожалуйста, Соня, позволь нам помочь тебе! Доверься и слушайся — это все, что ты можешь сделать. И молись.

Появилась Рэйчел, она кивнула мне, ласково обняла Соню и увела ее в другой конец коридора — там, в одной из лабораторий, спешно устраивали еще одну временную палату.

Марк вздохнул и взял мою руку:

— Прости меня, Энни. Вместо того, чтобы сделать мою любимую счастливой, я все больше погружаю тебя в кошмар собственных проблем.

— Ты ни в чем не виноват, за что тебе извиняться?

— Если бы мы не появились здесь, то не случилось бы всех этих несчастий.

— Это все из-за Бакли, он один в ответе за беды, свалившиеся на Белдорф.

— Да, но приехал он сюда вслед за Альфредом и мною. А мы не смогли помешать ему.

— Вы делаете все, что возможно, я горжусь тобой, Марк, — мне хотелось назвать его как-нибудь ласково, моя любовь искала выхода в словах, но что-то сдерживало мой порыв.

Марк растроганно посмотрел на меня, обнял, крепко прижимая к себе и горячо зашептал:

— Я соскучился по тебе, моя любовь. Видеть, обнимать тебя — это и счастье, и мучение.

В моей груди бушевали те же самые чувства, но счастье преобладало, особенно сейчас, когда он был так близко и так сладко прижимал меня к себе. Я закрыла глаза, голова закружилась, теплая волна прокатилась по всему телу. Наслаждаясь, я понимала, что еще немного и все прекратится, поэтому ловила каждое мгновение.

Так и есть. Марк выпустил меня из объятий, глаза его были такими печальными, что я готова была многим пожертвовать, лишь бы дать ему чуточку счастья, чтобы этот прекрасный взор засветился радостью. Однако, пока что моя любовь не сделала Марка Веттингера счастливей. С каждым днем он становился все грустнее.

Парень виновато улыбнулся и неожиданно задал странный вопрос:

— Как сегодня утром чувствовал себя твой кот?

— Который из двух?, — не поняла я, думая о своем.

— Тот, который укусил зомби-Вайолет и потом заболел.

— Это храбрый Питкин. Он все еще прячется в темных углах и шипит на всех, но есть признаки того, что кот идет на поправку.

— Какие?

— Питкин начал есть и пить. Шерсть снова побелела и блестит. Да и шипит кот вовсе не так остервенело, как вчера, а понемногу и лениво.

— Он проявляет агрессию?

— Нет, нападать не пытается, а шипит, я думаю, чтобы его не трогали.

— Очень хорошо, Энни. Чем ты лечила кота?

— Одним из наших семейных средств — это снадобье для лечения смертельной лихорадки, Комитет частенько заказывает его.

Марк взволнованно взял меня за руку и спросил:

— Энни, у тебя есть это средство в запасе?

— Да.

— Тогда давай прямо сейчас поедем и возьмем его.

— Конечно, Марк. Ты думаешь, что кот был заражен от зомби, а мое лекарство помогло ему?

— Да. Если укусить зомби, то можно заразиться, что и произошло с котом. Твое лечение кажется эффективным. Стоит попробовать его для Евы и Сони в дополнение к нашему препарату. А пока Альфред назначил вливать им в кровь другое средство, которое мы применяли для крыс-зомби.

— Думаешь поможет?

— Надеюсь, любимая. По крайней мере у Сони есть большие шансы.

— А у Евы?

— Не знаю. Попробуем. Хотя надежды мало. Изменения успели проявиться... крыс мы излечивали только в том случае, если вводили лекарство немедленно. Со времени заражения Евы — когда она выпила средство Бакли — прошло несколько часов. Вероятно, сначала она почувствовала себя плохо, потом умерла и полежала, как мертвая. Затем встала и ее охватил голод. Она нашла овец — это вышло удачно. Кровь живой овцы действует на зомби, как снотворное. Я мог бы объяснить все подробнее, но сейчас надо поспешить и привезти твое средство.

Ягуар Марка уже вернули из ремонта и он сиял, как новенький. Мы немедленно выехали и парень, держа руль одной рукой и, потянувшись назад, достал с заднего сидения большую коробку и подал ее мне.

— Это подарок тебе от Сары и Мосэ Кацобашвили из Грузии. Когда они узнали, что у меня появилась любимая девушка, то обрадовались, как родные. Я сообщил им, что ты — их коллега — специалист по редким растениям. Пошептавшись минутку, эти превосходные супруги решили подарить тебе сияющую зеленую розу⁴¹.

— О, спасибо!, — я аккуратно открыла коробку и замерла от счастья.

В моей семье считалось, что сияющая зеленая роза — это выдумки, так как никто не видел ее ни разу. В среде людей, знакомых с редкими растениями, существовала легенда о зеленой розе...

И вот я держу ее в руках!

Стоит описать чудесное растение. Это кустик около двадцати дюймов как в высоту, так и в ширину. Форма листьев и цветов совершенно такая же, как и у обычной розы, а побеги растения снабжены столь же крупными шипами. На этом внешнее сходство заканчивается и начинаются различия. Стебли окрашены в самый нежный розовый цвет. А листья — белые с розовыми прожилками. Лишь несколько самых старых листьев куста имеют небольшие зеленые пятна, похожие на камуфляжные.

Цветы крупные, обычной для розы формы, но они, как и бутоны, окрашены в светло-зеленый цвет, какой бывает у молодых листьев салата. И только в самом сердце цветка — у основания лепестков — цвет сгущается и становится бархатно-темно-зеленым.

Но самое замечательное свойство растения — это, конечно, сияние. Оно выглядит, как мягкое мерцание холодного биолюминесцентного⁴² света. В темноте коробки, однако, растение сияло довольно ярко. Розовые части кустика светились розовым светом, зеленые — зеленым, белые — белым. Сияющая зеленая роза не изучена, поэтому я не знаю, что именно вызывает свечение, то ли это химические реакции в самом растении, как в светящихся медузах или в светлячках, то ли другие причины породили такой эффект.

— Марк, любимый, ты хоть представляешь себе, сколько стоит это растение? Как я могу принять такой невозможно дорогой подарок!?

— Не волнуйся, Энни, и не отказывайся от розы. Видишь ли, в Грузии люди гостеприимны, с открытой душой, друзья для них — это почти родственники. Сара и Мосэ любят меня и Альфреда, а значит и тебя тоже. Этот цветок — дар от их чистого сердца и выбирали они его, думая не о стоимости, а о том, чем порадовать тебя.

— Передай им большое спасибо!

— Конечно. Когда-нибудь я надеюсь поехать туда вместе с тобой, чтобы ты познакомилась с моими грузинскими друзьями и увидела их великолепную коллекцию редких растений.

— О, мне бы очень этого хотелось!

Марк улыбнулся и сказал:

— Я тоже приготовил подарок для тебя, но позволь мне вручить его в более спокойной обстановке, когда мы хоть немного уладим возникшие проблемы.

— Разумеется, милый.

Пока я собирала лекарства по старинным рецептам в чемоданчик, Марк отыскал Питкина и сделал ему укол.

— Что это?, — спросила я.

— Инъекция «Спиритуса».

— Зачем, он же идет на поправку?

— На всякий случай, для твоей безопасности.