Подойдя к машине, я заглянула внутрь и с ужасом увидела, что в голове моего отца зияет страшная рана, а у мамы из груди торчит кинжал — они оба мертвы. Я заплакала и закричала, и хотела открыть дверь машины, но не успела. Кто-то схватил меня за плечо, я обернулась и увидела Джеймса Фостера с мертвым и позеленевшим лицом. Он, скабрезно улыбаясь, тянул меня к себе, а за его спиной противно хихикала мисс Тэтчер, которая выглядела еще хуже, чем в моем прошлом сне. Лицо раздутое, с темными пятнами, вытаращенные глаза сизые и мутные. Растянутые в улыбке почерневшие губы открывают серо-желтые зубы. Воздух наполнило зловоние.
— Ну что, подружка, — сказал мертвый фермер, — очень скоро к нам с Мэри присоединится еще кое-кто.
— И мы станем приходить к тебе втроем, — сквозь клокочущий смех добавила мисс Тэтчер, — твои родители тоже могли бы посетить тебя, их ведь постигла та же участь, что и нас с Джеймсом, но они не хотят пугать свою дорогую доченьку.
Я безуспешно вырывалась из цепких объятий Джеймса Фостера, как вдруг увидела, что к нам приближается моя Персона, очертания которой были туманными и размытыми. Она виновато посмотрела на меня, села возле машины и слабо заскулила...
Громкий стук в дверь разбудил меня и я услышала голос Дикки:
— Энни, вставай, сработала сигнализация, кто-то проник в твой дом!
Было три часа пополуночи.
— Минутку, Дикки, я только оденусь!, — крикнула я возбужденно, натягивая на себя джинсы и свитер. Пилот у двери нетерпеливо залаял, требуя, чтобы его выпустили из комнаты.
В коридоре меня ждали Эмили и Ричард, со стороны лестницы к нам бежал Марк. В холле к нашей группе присоединились также профессор и Слейтеры — Рэйчел, Джек с ружьем в руках и их сын Джереми. Дикки объяснил на ходу:
— Я установил сигнализацию и соединил ее с моим мобильным телефоном. Пять минут назад она сработала. А это значит, что некто проник в Грейхолл.
— Ясно, — сказал Марк, — надо срочно ехать туда!
— Поехали, — ответил ему профессор, — только я на всякий случай возьму свой саквояж — вдруг кому-нибудь понадобится помощь.
Все разместились в двух машинах и помчались к моему дому. Эми, Ричард, Марк и я поехали на шкоде. А профессор и семейство Слейтеров следовали за нами на старом и надежном лендровере дефендере.
— Знаешь, Марк, в последнее время я вижу странные и довольно страшные сны. А потом многое из того, что приснилось, сбывается. Как это можно объяснить? Сразу хочу сказать, что в мистику я не верю!
— Дело не в мистике, а в том, что знания человечества ограничены. Когда-то Исаак Ньютон сравнил себя с мальчиком, который на берегу моря находит красивые камешки. Под камешками Ньютон подразумевал свои научные открытия, а безбрежный океан в его поэтической аналогии изображал огромный объем непознанного, то есть неведомых знаний. С тех давних пор ситуация улучшилась. Современные ученые отыскали множество красивых камешков познания и мудрости, однако перед нами, по-прежнему, расстилается неисследованный океан истины.
Марк смущенно усмехнулся, устыдившись внезапной патетики своего лирического отступления и продолжил короче и суше:
— Наверняка существует вполне естественное объяснение тому, что происходит в твоих снах, но нам пока оно неизвестно. Это как с привидениями. Уж казалось бы — чистой воды мистика! Однако они существуют и какие-то законы природы руководят их жизнедеятельностью.
— Но, Марк, я считала, что приведения — это сказка и вымысел!
— Энни, я видел их десятки раз. И Альфред, и все Слейтеры видели...
— Ооо..., — только и смогла сказать я.
Помолчав немного, я вспомнила одну деталь из моего сна:
— Марк, но если верить сегодняшнему сну, то что-то случилось с Персоной...
Подъехав к воротам усадьбы, Дикки направил на них брелок и они отворились. Все вместе мы взбежали на крыльцо и увидели, что дверь открыта. Дикки был прав — кто-то взломал замок. В холле на полу лежала Персона, под которой растеклась лужа крови. Я бросилась к своей недавно вновь обретенной собаке и безуспешно попыталась нащупать пульс, но он отсутствовал — Персона была мертва. Ее безжизненные глаза были открыты и уже остекленели. Я села на пол, не в силах справиться с хлынувшими из глаз горькими слезами.
Профессор опустился на колени рядом с Персоной и спросил Дикки:
— Мистер Милфорд, сколько минут назад прозвучала тревога?
Дикки взглянул на телефон и ответил:
— Двадцать семь минут назад, сэр.
Профессор твердым голосом начал отдавать приказы:
— Джек, осмотри дом, может быть преступник еще здесь. Марк, подай мой саквояж, прошло не более двадцати семи минут с момента смерти Патриции, то есть, я хотел сказать Персоны. Думаю, что смогу безопасно вернуть ее к жизни, так как до роковых пятидесяти минут еще далеко.
Марк раскрыл и подал саквояж профессору. А тот надел медицинские перчатки, осмотрел Персону, нашел три раны и быстро вытащил из них пули. Я содрогнулась от этого зрелища — Альфред Мейсен трижды делал большой разрез скальпелем и, запустив палец в рану ковырялся там в поисках пули, а найдя, вытаскивал и бросал ее просто на пол. (Выходит, что в Персону стреляли!). Потом профессор поменял перчатки, извлек из недр саквояжа пузырек с малиновой жидкостью, достал из упаковки шприц, набрал в него немного малинового раствора и сделал укол Персоне в плечо.
Эмили, Дикки и я, застыв на месте, следили во все глаза за манипуляциями профессора. А тот сказал, обращаясь к миссис Слейтер:
— Рэйчел, дорогая, вытри, пожалуйста, кровь с пола и промой шерсть Персоны, постарайся успеть за десять минут, чтобы все тут было чисто, когда я начну оживлять собаку!
Женщина кивнула и ледяным тоном обратилась ко мне:
— Дайте мне бумажных полотенец и тряпок и покажите, где взять воду, пожалуйста.
— Что вы, миссис Слейтер, не нужно, я сама уберу...
— Вы же слышали, что сэр Альфред сказал сделать это мне!, — в ее тоне сквозили нотки возмущения тем, что я осмелилась оспаривать распоряжение профессора.
Я пожала плечами и выполнила просьбу Рэйчел, не понимая за что она так недолюбливает меня. Миссис Слейтер быстро и ловко все убрала, промыла шерсть Персоны. И как только она закончила, профессор начал делать Персоне искусственное дыхание, используя специальную помпу из саквояжа, а также массаж сердца. Буквально через полминуты этих действий Персона приподняла голову и закашлялась, как кашляют собаки. Потом она попыталась подняться, но профессор удержал ее со словами:
— Нет-нет, дорогая, полежи немного, если встанешь сейчас, то упадешь.
Услышав голос профессора, Персона слабо замахала хвостом, приветствуя своего спасителя. Альфред Мейсен удовлетворенно проговорил:
— Отлично, времени с ее смерти прошло не слишком много и мозг полностью восстановился, узнаю приветливый нрав этого прекрасного ньюфаундленда!
Вернулся Джек Слейтер и сказал, обращаясь к профессору:
— Сэр Альфред, я обошел весь дом. Кажется, преступник уже покинул его.
Я решила осмотреть дом лично. Начала с библиотеки и сразу же обнаружила пропажу. На столе, где я показывала Эмили и Дику старинный портрет и рукописную книгу, сейчас остался лежать лишь портрет. Книга пропала. В гостиной все вещи были на своих местах. В холле на полу, по-прежнему, лежали пакеты с бумагами мисс Тэтчер — вор не взял их. Я бросилась в подвал, чтобы проверить цветную комнату. Ключ от нее находился теперь в новом тайнике — в фальшивой электрической розетке.
Нужно было поддеть ногтем левую сторону пластиковой крышки розетки и она открывалась, как маленькая дверца, под которой не было никакой электрической начинки, а только круглое отверстие в камне. Там и лежал ключ от цветной комнаты.
С волнением я открыла дверь, вошла и огляделась. Белый верхний свет сейчас не горел. Светились лишь многочисленные цветные лампы, превращая царство редких растений в подобие рождественской елки. Я прошла вдоль стеллажей, взглянула на лабораторию — все в порядке.
