— Я давно не видела Эллинор, не знаешь ли ты, Марк, что с ней? Как она пережила весь этот белдорфский кошмар?
— Эллинор уехала отсюда перед тем, как правительство ввело карантин и закрыло зону эпидемии.
— Когда Бакли похитил меня, то в машине он намекнул на особые отношения между тобой и Эллинор.
— Поначалу я жалел ее, казалось, что девушка растеряласть и запуталась. Но это было обманчивое впечатление — Эллинор знает, что делает... Пару дней назад я встретился с ней по ее просьбе. Мы разговаривали часа полтора, но я мало что узнал нового. Эллинор умна и осторожна. Она состояла в команде Бакли, работала на него. Увидев, что дела принимают опасный оборот, девушка сбежала.
— Ты мне скажи просто — она хорошая или плохая?
— Не знаю. Не смог ее понять.
Марк сел со мною рядом на кровать, обнял за плечи и сказал:
— Помнишь, Энни, когда я вернулся из поездки, то привез тебе подарок, но не осмелился отдать его сразу...
— Да, помню.
— Этот подарок сейчас у меня в кармане, но я все еще не решаюсь показать его тебе.
— Почему?
— Видишь ли..., — он помолчал, — давай начну издалека. Я говорил тебе, что любовная проблема дяди, возникшая по моей вине...
— Нет никакой вины!, — возразила я.
— Раз я чувствую угрызения совести, значит небезгрешен. Но, как ты помнишь, дядина проблема — это вторая и не главная причина моего осознанного целибата. К тому же, теперь она решена. Я обещал тебе раскрыть первую причину и, если хочешь, могу сделать это сейчас.
— Ты еще спрашиваешь! Конечно хочу, рассказывай!, — ночная усталость прошла так быстро, словно ее сдуло ветром.
— Уфф!, — Марк изобразил смущенно-озорную гримасу, — ну и тему я выбрал для разговора с невинной девушкой...
— Да брось ты, Марк, — засмеялась я, — двадцать первый век на дворе, ваше высочество...
Я в шутку так обратилась к моему парню и вдруг поняла, что это никакая не шутка, что он и есть «высочество», принц по рождению.
Следующие мои слова прозвучали довольно странно:
— Я вдруг подумала, что сейчас проснусь в моей комнате, а на подоконнике будет стоять туфелька.
— Какая туфелька?, — в глазах любимого застыло непонимание.
— Хрустальная... ну, как в сказке про Золушку. Только моя история драматичнее и длиннее. Да... И мой принц оказался не сказочным, а самым, что ни на есть, настоящим! С королевской кровью.
— Это дело прошлое, Энни, я не придаю ему никакого значения и глубоко убежден, что все люди одинаково ценны, независимо от происхождения.
— Я тоже так думаю. Теоретически я согласна с тобою абсолютно. Но то обстоятельство, что ты королевской крови, почему-то завораживает меня. Как будто недостаточно было всех твоих достоинств и совершенств...
Я продолжала улыбаться, но сказала не слишком веселые слова:
— Когда я задумываюсь о нас, то понимаю, что ты — исключительный, а я — простая девушка. Как случилось, что ты полюбил меня? Я не очень соответствую, — улыбка стала немножко грустной.
— Энни, любовь моя, ну что ты говоришь? Ты — моя прекрасная принцесса!
— Ага, заколдованная... в лягушку...
— Ты прекрасна. И должна бы знать об этом, зачем ты занимаешься самоуничижением? Хочу предупредить, Анна, что если ты будешь продолжать говорить о себе в таком тоне, я начну сожалеть, что рассказал тебе о своей семье.
— Не буду, не буду, — я решительно тряхнула головой и заявила — я прекрасна и я твоя принцесса, — мой робкий взгляд — так хорошо?
Ответом мне было то, что меня потрепали по щеке и легонько ущипнули за нос. Ясное дело, с прекрасными принцессами именно так и обращаются, я ответила ему в том же духе — показала язык.
— Знаешь что..., — Марк посерьезнел и решительно достал из кармана бархатную коробочку, открыл ее и протянул мне.
В углублении мягкого ложа блестел золотой перстень агируса. На плоском и гладком черном камне золотыми нитями была изображена пчела внутри правильного треугольника, который был заключен в круге, выполненном в виде орнамента. Это был перстень, подобный тем, что носили все агирусы, и отличался он от перстня Марка меньшим размером и ажурным стилем. Перстень в бархатной коробочке выглядел женским. Я подняла глаза и посмотрела на парня с любопытством, раздумывая: «Что означает этот подарок?»
Марк выдохнул с облегчением — похоже, он опасался другой реакции — и сказал:
— Главной причиной того, что я одинок является один из наших главных агирусных законов. Он гласит, что агирус может вступить в любовные отношения только с агирусом. Искать себе пару он может и среди людей, но найдя любовь, должен предложить избраннице или избраннику пройти трансформацию. И если предмет его страсти откажется сделать это, агирус обязан прервать отношения и исчезнуть, уничтожив все следы.
Марк вздохнул:
— Dura lex, sed lex64. Агирусы — народ законопослушный — в отношении Свода Законов Агирусов. У меня в жизни было несколько попыток найти себе пару, но ни одной удачной. Дважды девушки отказались становиться агирусами, в других случаях, по здравом размышлении, я и сам не захотел превращать тех избранниц, с которыми не был готов провести столетия вместе.
Марк посмотрел на меня, зрачки его расширились, глаза были прекрасными, глубокими, но печальными.
— Энни, я люблю тебя. До встречи с тобой я не произносил этих слов уже много десятилетий. По правде сказать, я давно разочаровался в любви, да и Альфред был одинок по моей вине, я смирился и думал, что моя судьба — это одиночество, оно — словно расплата за долгую молодую жизнь. Поверь, что плата эта высока и порой невыносима!
Но встретив тебя, я понял, что хочу быть с тобой, хочу любить. Чувства, притупленные за долгие годы одиночества, проснулись... Ты подходишь мне, как никто другой. Нашему знакомству сопутствовали странные совпадения, будто само провидение подталкивало нас друг к другу. Анна, дай мне ответ, ты согласна стать агирусом?
Увидев мое растерянное лицо, Марк встревоженно произнес:
— Если тебе нужно подумать, то можешь не отвечать сейчас.
— Да, я хотела бы повременить с ответом, все так неожиданно, у меня голова идет кругом.
— Конечно, любовь моя, поступай, как тебе угодно, — сказал он немного разочарованно, — а перстень держи при себе, смотри на него время от времени — это поможет принять решение.
Я улыбнулась, — хорошо, Марк, обещаю часто смотреть на перстень.
— Скажи, Энни, ты любишь меня?
— Я люблю тебя больше всех на свете!
— Но если так, то почему тебе нужно подумать?
— Даже не знаю, просто хочется пожить с этой мыслью, узнать, какие сомнения или опасения придут в голову.
Марк смотрел на меня затуманенным взглядом и, кажется, любовался. Потом поцеловал и внутри меня пробежала волна щекотки. Мы продолжали целоваться, у меня закружилась голова, а Марк спросил, задыхаясь:
— Ты позволишь остаток ночи провести у тебя?
Я кивнула и сама прильнула к его губам.
***
Прошло пять дней.
На руке у Эми появился перстень агируса, они с Диком вернулись жить в Грейхолл. Моя подруга ничуть не изменилась, разве что стала еще красивее и еще дороже для меня.
Зомби-эпидемия быстро шла на спад. Стало безопасно ходить по улицам, открылись магазины и кафе. Мамбулы еще бродили то здесь, то там, но они встречались все реже и патрули отлавливали их прежде, чем они могли кого-то убить или заразить. Часто можно было наблюдать мамбулов в капканах и ловушках. Туда быстро приезжала группа и куда-то увозила пойманного живого мертвеца.
На следующий день после смерти Бакли несколько водолазов искали в море его тело, но так ничего и не нашли. Виною тому был шторм, который разразился, как и предсказывал профессор, вскоре после схватки над обрывом. Волны унесли тело Бакли далеко в море. Неудачи с телами на этом не закончились. Тело Курта также не нашлось возле солнечных часов. Санитарный отряд сделал вывод, что его утащили мамбулы.
В Мейсен Мэноре жизнь вошла в спокойное русло. Павильон с бронированными комнатами, предназначенный для Евы, вчера принял свою хищную постоялицу. Профессор Мейсен после раздумий решил построить отдельный домик в глухой, лесной части поместья, а не переделывать комнаты исторического Мейсенхауза для этой цели. Ученый провел в павильоне полночи, разговаривая с Евой, потом его сменили Соня и Джереми. В последнее время эти двое почти не расстаются и все обитатели Мейсен Мэнора начали считать их парой.
