— Простите, сэр..., — и снова рассмеялась.

Альфред Мейсен, подняв брови, ожидал когда у меня закончится неуместный приступ нервного веселья, а затем, сделав паузу, продолжил:

— ...наконец я добился своего. Но это не привело ни к каким положительным изменениям и я понял, что Ева просто вскоре умрет.

И тогда я решился на крайнее средство — ввел ей кровь вампира, взяв немного из флакона, подаренного Марку Серебряным Старцем.

И вот, под действием вампирской крови, воспаленный мозг Евы начал быстро выздоравливать и восстанавливать утраченные функции. Вскоре процесс успешно завершился, но вместе с этим произошло кое-что другое...

Ева стала вампиром.

Вздох изумления прошелестел по саду, Эми громко вскрикнула, а Соня заплакала:

— Она теперь не моя мама, а кто-то другой, да? Ответьте мне, профессор!

Альфред Мейсен виновато посмотрел на девушку и сказал:

— Я не знаю, Соня, понятия не имею испытывает ли вампир родительские чувства. Но на всякий случай приготовься к... ммм... к плохому развитию событий.

— Я хочу увидеть маму!, — твердо заявила девушка, глотая слезы — она не виновата в том, что с ней случилось, я буду любить и уважать ее, несмотря ни на что.

Марк сказал Соне:

— Придется подождать несколько дней. Сейчас рабочие готовят специальное помещение в старом Мейсенхаузе, где Ева будет жить. Как только они закончат, ты сможешь повидаться с матерью.

Молодой ученый добавил, обращаясь ко всем:

— Это касается не только Сони. Вероятно, многие из вас захотят увидеть настоящего вампира, но знайте, что это существо лукавее самого хитрого человека и очаровательнее любой соблазнительницы. Ева пленит вас, вы можете потерять голову и влюбиться в нее. Мозги выключатся и она заставит вас сделать для нее что угодно — выпустить на свободу, например. Поэтому посещать Еву я позволю только группой в несколько человек — так сила ее воздействия будет уменьшена.

Раздался телефонный звонок, профессор ответил, а затем отошел в сторону, разговаривая с кем-то.

Вернувшись, он сообщил:

— Звонили из штаба. Новости не радуют, ситуация становится все опаснее из-за непредвиденных переносчиков инфекции. Известен один случай заражения людей внутри запертого дома, пока только один, — профессор сделал ударение на слове «пока».

— Как удалось выяснить, в тот дом проникла крыса-мамбул и напала на хозяйку. Срочно был составлен список опасных животных. В него вошли все млекопитающие хищники, приматы, рукокрылые, а также некоторые грызуны, например крысы и мыши.

Безопасными животными являются травоядные копытные, то есть овцы, лошади, коровы, козы и так далее — на них не действует вирус Beefax M. В этот список входят также все рептилии и пресмыкающиеся.

В отношении хищных птиц пока нет полной ясности. А вот все прочие пернатые не представляют угрозы распространения опаснейшего вируса.

Мы очень боялись, что кровососущие насекомые смогут передавать Beefax M, опасения эти были логичными, зная, что укус комара способен заразить человека малярией, тяжелейшими лихорадками... Но, к счастью, комары, москиты, блохи и прочие назойливые насекомые не являются разносчиками данной инфекции.

Раз уж речь зашла о насекомых, то должен сообщить вам о странной вещи. Мамбулы — ходячая тухлятина, с запахом гнилого мяса, должны были привлекать тучи мух... но нет, мухи не приближаются к ним. Не знаю почему.

Дикки нахмурился и сказал:

— Кое-что меня сильно беспокоит. Мы получили разрешение от правительства на уничтожение мамбулов — ради спасения людей и чтобы не случилась пандемия. Но! Эти мамбулы совсем недавно были обычными людьми, им не повезло и они заразились. А теперь мы убиваем их. Я чувствую в этом не то, чтобы беззаконие, но нечто... не знаю, как сформулировать...

Парень оглядел присутствующих, желая понять, думает ли кто-нибудь так же как он.

— Почему не попытаться отловить хотя бы часть из них, запереть в безопасном месте и попробовать вылечить — дать этим бывшим людям шанс, они ведь не виноваты в том, что заразились!

Ответил Дику Марк, тон его был печален и даже уныл:

— Да можно бы... но успех почти нереален, а опасность велика — вирус легко мутирует, как видишь. Нельзя так рисковать. Если очередная мутация приведет к возможности заражения воздушно-капельным путем или другим быстрым и легким способом — то будет глобальная катастрофа! Мы не можем допустить этого, надо как можно быстрее ликвидировать всю эту заразу.

— Но Ева... С ней же удалось продвинуться...

— О да! Ты желаешь, чтобы вместо толпы бессмысленных мамбулов мы получили десятки умных и быстрых хищников, заметь, совершенных хищников? С ними справиться было бы гораздо труднее.

Я засобиралась домой — было уже довольно поздно, но профессор попросил всех гостей переночевать в Мейсен Мэноре.

— Ехать в темное время по неосвещенной дороге очень опасно!, — заявил он.

Таким образом я снова оказалась в комнате на втором этаже. Марк не пришел пожелать спокойной ночи. Из-за этого добрых два часа я лежала без сна и раздумывала — почему мой парень охладел ко мне, перестал обнимать, целовать? За все дни, что Марк ночевал в Грейхолле, он ни разу не постучал в мою комнату. Так ничего и не поняв, я уснула и увидела очередной сон.

*** 

По дороге шла Эллинор, в ее руках была палка с ошейником, с помощью которой девушка вела перед собой мамбула Вайолетт Мортон. Я узнала место — они подошли к забору моей усадьбы. Толкая Вайолетт палкой с ошейником, Эллинор вынудила ее прелезть через забор и сама сделала то же самое.

Оказавшись в усадьбе, девушка повела Вайолетт к дому и, сильно понукая, заставила ее лезть по плющу на второй этаж. Эллинор также поднималась по стене, удерживая мамбула палкой. Я не могла понять, каким образом Эллинор управляет мамбулом Вайолетт и почему та не пытается напасть на нее, а послушно карабкается вверх?!

Но потом я увидела, что на палке с ошейником закреплено приспособление, похожее на короткую изогнутую удочку. Эта штука тянулась от задней части ошейника — над головой мамбула, а на конце «удочки» находилась свисающая приманка — большой кусок свежего мяса, сочащегося кровью. Это «лакомство» болталось перед лицом Вайолетт на расстоянии тридцати дюймов, она не могла схватить мясо и двигалась все время в его сторону, то есть туда, куда направляла палку Эллинор.

Когда странная пара подобралась к окну, Эллинор, оставаясь в тени, подняла раму и втолкнула мамбула в комнату, расцепив и забрав ошейник. Я увидела свою спальню — кресло в дальнем углу, комод у стены, кровать посреди комнаты, а на ней — я сама и кот Питкин...

***

Пробуждение принесло досаду — совсем не такой сон хотелось мне увидеть. Вместо советов Мэри Тэтчер я получила не слишком важную информацию, хоть и любопытную — каким образом тупой и безмозглый мамбул сумел целеустремленно забраться в мою комнату. Теперь я получила ответ. Возможно, его отыскало мое собственное подсознание... Очень не хотелось допускать сверхъестественное объяснение этой загадки.

Почему главную роль в моем сне сыграла Эллинор? На таком зыбком основании, как ночное видение, ее нельзя обвинять. Но я серьезно отнеслась к увиденному и сочла свой сон правдоподобным, а значит Эллинор — под подозрением.

Утро выдалось суматошным и торопливым. Марка я не видела до завтрака. Но и потом мы едва ли перекинулись парой слов до момента, когда он повез меня и Эми (чтоб я не оставалась в усадьбе одна) в Грейхолл.

— Бакли исчез, — сообщил молодой ученый, когда машина миновала ворота Мейсен Мэнора и выехала на лесную дорогу.

— Он и вся его небольшая команда сбежали, как только началась эпидемия. Но я уверен, что они не покинули зону оцепления и скрываются где-то неподалеку.