Она смотрела на него из-под опущенных ресниц.

— Допускаю, но тогда ты не предложил бы мне косяк с марихуаной.

— А что, если я наркоту толкаю, чтобы взять след?

— Всяко бывает! Но ты выглядишь слишком, ну, чистым, что ли, и у тебя пристойный вид. — Она прищурилась. — Ты сидел когда-нибудь в Парчмане?

Он покачал головой.

— Там твой муж сидел?

— Два года.

Дэнниса осенило.

— До этого он был помощником шерифа, а сейчас работает на мистера Киркбрайда. Я прав?

Она воскликнула:

— О господи!

— И еще он торгует наркотиками.

— Ты дайвер, — сказала Лоретта. Дэннис ждал. — Почему бы тебе не вломить этому сукиному сыну и не убрать его с дороги? — добавила она.

Всем известно, что он был на своей лестнице, когда убили Флойда. Она сама это сказала, и Дэннис спросил ее, не Арлен ли ей это сообщил. Нет, она услышала это в баре при казино, а потом спросила мужа, и он ей все рассказал. Лоретта сказала, что, когда он напивается, он всегда ей рассказывает о своих делах.

Дэннис возвращался на свой пост, поминутно спотыкаясь о кочки. Было темно.

Она спросила его, почему он не рассказал все властям. Он ответил, что собирается сделать это на следующей неделе, если ничего не случится. Она захотела узнать, что может случиться. Он ответил в духе Роберта: «Не подавай пока на развод. Потом, глядишь, и не придется». Затем он взял свою винтовку и ушел.

Он брел к темнеющему вдалеке кустарнику. Почти дойдя до места, он увидел маячившую неподалеку фигуру. Дэннис подумал, что это еще один караульный и что он отклонился от правильного направления и пришел на чужой пост. Как же так? Ведь, уходя со своего поста, он оглянулся и выбрал себе ориентир — дубовую крону, шапкой возвышавшуюся над кустарником! Вон она, он к ней и идет. Как раз там стоял караульный, у которого, похоже, не было винтовки.

У караульного не было винтовки, потому что это был полковник Джон Роу. И его рука лежала на рукояти сабли.

Джон Роу сказал:

— Капрал, ты оставил свой пост.

— Да, сэр, — ответил Дэннис.

В конце концов, почему бы и нет?

— Ты знаешь, что за это тебя в те времена могли судить и расстрелять?

— Сэр, — сказал Дэннис, — я кое-что заметил в той стороне. — Он махнул рукой в направлении, откуда пришел.

Надо же как-то выкручиваться!

Джон Роу молчал — на случай такого развития событий у него не было заготовлено подходящей фразы.

— Я подумал, что, может, это лазутчики конфедератов, — сказал Дэннис. — Может, они хотят взять кого-либо в плен, решил я.

— Капрал…

— Да, сэр?

— Тебя не было как минимум час.

Пауза.

— Полковник, могу я быть с вами откровенен?

— Да.

— Не по мне это все. Не по душе.

— Хочешь выбыть?

— Только тогда, когда все закончится. И вряд ли когда-нибудь я влипну в это снова.

— Но завтра ты еще будешь здесь.

— Да, сэр. Битву я не пропущу.

— Завтра из садов навстречу тебе пойдет Арлен Новис со своей командой. Я не о том, что они из Дикси-мафии — это словосочетание для меня ничего не значит. Я о том, что они головорезы, а завтра утром, когда проснутся, сразу начнут пить. К началу сражения они напиваются до такого состояния, что, когда во время атаки орут во все горло боевой клич южан, складывается впечатление, будто они идут убивать. Во время сборов они постоянно ввязываются в драки с северянами. Их уже несколько раз предупреждали, но это не помогает. Их очень сложно контролировать. В прошлом году, во Франклине и Коринфе, они встретили наши шеренги ружейными прикладами. Это было мое самое яркое впечатление от тех сборов. Я был капитаном в 95-м из Огайо, для разнообразия командовал пехотным подразделением. Хотя мне больше нравится кавалерия. В битве при Елоу-Таверн я был Джеймсом Стюартом и потерял свою лошадь. — Джон Роу помедлил, подходя к главному. — Надеюсь, ты понимаешь, что, возможно, Арлен со своими людьми завтра захочет избавиться от тебя?

Дэннис был готов к такому повороту.

— Если я вам скажу прямо сейчас, что видел, как они убили Флойда Шауэрса, вы пойдете и арестуете их?

После секундной паузы Джон Роу сказал:

— Арлен останется на свободе до понедельника.

Может, сыграть с ним в Роберта? Брякнуть что-то вроде: «Вы уверены? Вы уверены в этом?» Ладно, не стоит умничать. Он сказал:

— Стало быть, вы предоставляете ему возможность избавиться от меня.

Джон Роу покачал головой:

— Я должен быть на завтрашнем сражении. Все остальное потом.

— Я знаю одного человека, которому Арлен сказал, что они убили Флойда. И этот человек, кстати, будет не прочь, если Арлена упекут за решетку.

Джон Роу кивнул:

— Про Лоретту Новис я все знаю. Она даст свидетельские показания, если их даст тот, кто видел, как все произошло. Но если у меня будет он, то зачем мне она, не так ли?

Дэннис предложил:

— Продолжим этот разговор в понедельник. Договорились?

Джон Роу сказал:

— Я мог бы вызвать тебя в суд и заставить давать показания под присягой.

— Мне нужно возвращаться на пост, сэр, — сказал Дэннис.

Он думал, что он самый умный. Но последнее слово осталось за Джоном Роу.

— Если намерен завтра участвовать в сражении, спори свои нашивки, рядовой, — сказал он.

Они условились, что Арлен будет подходить с одной стороны палаточной улицы, а Рыба и Ньютон — с другой. Он выбрал Ньютона, потому что у того с Робертом уже была перепалка и он сказал, что задал бы ниггеру жару, если бы не сабля у того в руках. И потом Ньютон, пережевывая свой табак — ну и отвратительное же зрелище, вся борода в соплях! — сказал, чтобы Арлен не беспокоился, с черномазым он разберется.

Они должны были встретиться в палатке генерала Гранта, а дальше как пойдет. Может, они сунут в рот дуло пистолета этому Цезарю Джермано и скажут, чтобы он отправлялся домой. По дороге Арлен зашел к жене. Если он увидит эти долбаные зеленые помидоры, значит, она и не принималась за свой долбаный пирог, который у нее будто бы подгорел.

Первое, что он ей сказал, было:

— Это что у тебя на столе? Пятка?

Лоретта и бровью не повела.

— А ты сам как думаешь?

— Я-то уж знаю, что это.

— Тогда почему спрашиваешь?

— Да что с тобой такое?

— Ничего.

— Я говорил тебе не приносить траву сюда. Ты что, хочешь, чтобы соседские бабы принюхивались и всякую хрень про тебя плели?

— Они так тебя боятся, что и близко ко мне не подходят. Меня даже не пригласили на чай. Я бы все равно не пошла, но могли бы, по крайней мере, пригласить.

Арлен сказал:

— Ты меня не послушалась.

— Из дома я ничего не таскала, милый. Мимо солдат проходил, янки, и оставил мне косяк.

— Кто это был?

— Не хочу тебя расстраивать.

— Я спрашиваю, кто это был?

— А я не собираюсь тебе отвечать. Пошел в задницу.

Это была уже не та малышка, которая писала ему письма в тюрягу. Бабы меняются, все без исключения. Селишь их в хороший дом, покупаешь машину, и они превращаются в тех еще сучар!

— Нарываешься? Хочешь, чтобы я тебе врезал? — обозлился Арлен. — Хочешь, чтобы на твои крики сбежался народ из соседних палаток. Я повторю свой вопрос дома, и там ты сможешь орать сколько захочешь.

Она смотрела на него и улыбалась, будто знала про него что-то такое, чего не знал он сам. Она всегда так делала, чтобы вывести его из себя, и это всегда выводило его из себя.

И Арлен спросил, как всегда надеясь на ответ и как всегда его не получая:

— Да что с тобой такое?

Примерно за час до этого Джермано, обливаясь потом в теплом нижнем белье, вышел из своей генеральской палатки. Он поморщился при виде Гектора и Тонто:

— Все, я спекся. Я не могу здесь спать. Я возвращаюсь в отель.

Если Джерри что-то решил, спорить с ним было бесполезно. Гектор сказал:

— Конечно, — и добавил, что найдет Грува и Седрика, которые его отвезут. Джермано было глубоко наплевать, кто его повезет, но это имело значение для Гектора: если конфедераты наведаются с визитом, он должен быть здесь.