— Ой, ты спишь! — воскликнула она. Затем, сменив тон и как бы ища сочувствия, добавила: — Я не выучу это к сегодняшнему вечеру. Я никогда раньше не выступала перед публикой. Мне кажется, у меня не получится.

— Просто читай текст, Вернис. Только отмеченные места.

— Ну, не знаю… — протянула она и присела на краешек кровати.

— Давай посмотрим, — сдался Дэннис, подтянул колени к груди и перекатился на бок, поближе к Вернис. Развернул листок с текстом. — Видишь, только там, где отмечено маркером. На самом деле он написан для команды дайверов из трех-четырех человек. Для исполнения комических номеров это необходимый минимум. Когда работаешь один, между прыжками возникают слишком большие паузы. Понимаешь? Ты мне нужна для того, чтобы заполнить их. Иначе я не знаю, как быть. Где я сейчас найду себе еще двух дайверов?

Вернис ответила, что очень хотела бы оказаться полезной, и закинула ногу на ногу. Дэннис положил руку ей на колено и спросил:

— Ты умеешь петь?

Она ответила:

— Нет, но я обычно кричу, когда занимаюсь любовью.

Под махровым халатом у нее ничего не было. Потом они любили друг друга… В обычной позе, быстро, но им обоим понравилось, потому что они спешили ощутить это. Она сначала стонала, а в конце закричала.

Переведя дух, Вернис сказала:

— Вот так! Если сразу выпустить весь пар, тогда второй раз — это что-то необыкновенное.

Она вышла из спальни, но скоро вернулась с пачкой сигарет, зажигалкой и пепельницей. Забираясь в постель, она сказала Дэннису:

— Знаешь, я немного старомодная девушка. Хочешь сигарету? Хорошо, что ты не куришь. Вредная привычка. — И, глядя на его татуировку, спросила: — Что у тебя на плече?

— Морской конек.

— Клево. Похож на дракона. — Она прикурила. — Тебе здесь нравится?

— Ты имеешь в виду, не захочу ли я остаться?

— Да.

— Это зависит от Билли Дарвина.

— Ты всегда сможешь устроиться в казино.

— Я дайвер, Вернис.

— Ты женат?

— Однажды был, давным-давно.

— Не понравилось?

— Мы оба были слишком молоды.

— Но ты же не из тех парней, которые считают, что им незачем жениться, если у соседа есть жена? Есть такие, которые ходят к женщине через черный ход и думают, что это очень круто.

— Мне немного неловко перед Чарли, — признался Дэннис. — Вы же были вместе какое-то время.

— Я ему ничего не должна, — сказала Вернис и затушила сигарету. Она повернулась к нему: — Ну что, ковбой, как думаешь, ты готов?

— Можно попытать счастья, — ответил Дэннис.

Когда Чарли вернулся домой, они были в кухне. Он сразу принялся рассказывать о том, как его заставили сгонять в Мемфисский международный аэропорт, чтобы забрать тех двоих. А они всю дорогу ни слова не проронили. Джермано какой-то там, Муларони.

Почти макароны. С женой. Выглядит как кинозвезда, только худая очень.

Вернис, сидя за столом в запахнутом махровом халате, сказала:

— Могу спорить, у нее ребра наружу торчат.

— Может, и торчат, только я не видел. Она была в плаще.

— В такую погоду?

— Для шика, а не для тепла. Плащ из очень тонкой ткани. Еще на ней были крутые солнцезащитные очки. Загорелая, как шоколадка. Хотя, может, она кубинка или пуэрториканка.

— Думаешь, она скрывает свое происхождение?

— Если и скрывает, то весьма успешно. Когда я играл в бейсбол, то всяких видел: пуэрториканцев, доминиканцев, кубинцев. Иногда их от белых и не отличишь. У некоторых даже волосы не курчавятся.

— А у нее какие волосы?

— Каштановые вроде, со светлыми прядями. Длинные, ниже плеч. Она все время отбрасывала их с лица. А мужик, Джермано, похож на крутого бизнесмена — невысокий, лысеющий крепыш. Одет в костюм типа тех, в каких в гольф играют. Похоже, он не слишком много внимания на внешний вид обращает — рукава до локтей засучены.

— Ты и это заметил?

— Я рассматривал его кольцо, потому и заметил.

— Какой камень?

— Красный. Он поигрывал с ним, дожидаясь багажа. А она курила.

— Крупные игроки, — предположила Вернис.

— Из Детройта, — сказал Чарли.

А Дэннис, который смешивал коктейль, подумал о Роберте. Чтобы тащиться оттуда сюда, нужна более веская причина, чем желание расстаться с собственными деньгами. Роберт, конечно, прав.

— В Детройте есть свои казино, — сказал он.

Чарли пробурчал, что чета Муларони не очень-то с ним разговаривала.

— Мадам сразу направилась к регистрационной стойке, а он — в казино. Ее зовут Энн. Клерку она сказала, что ей нужен номер с окнами на восток, для того — слушай внимательно, Дэннис! — чтобы она могла смотреть дайвинг-шоу.

Дэннис оглянулся:

— Она так и сказала?

— Да, у регистрационной стойки. Она особо это подчеркнула.

— А откуда она узнала о шоу?

— Ну, ты же у нас чемпион! — воскликнул Чарли. — Прыгал со скал Акапулько… Сломал там свой чертов нос!

Был вечер. В номер Муларони вошел Роберт. Энн закрыла за ним дверь и обернулась. Роберт, улыбаясь, сказал:

— Ну, здравствуй.

Они обнялись. Его ладони даже сквозь кимоно ощущали ее хрупкость. Ее руки, оказавшись у него под рубашкой, гладили ему спину. Они стали целоваться, заново узнавая губы друг друга, ласкаясь языками, вспоминая все, что было между ними раньше. Но в то же время они не теряли голову, сдерживались, не давали желанию разгораться. Копили его. Роберт сказал:

— Ты целуешься лучше всех, кого я узнал с тех пор, как мне исполнилось одиннадцать.

Он смотрел в ее томные, зовущие в постель карие глаза.

— Та девушка целовалась лучше меня?

— Не было никакой девушки. Просто в одиннадцать мне захотелось этого. Трахнулся я в двенадцать лет. Я тогда был постоянно под давлением. Ну и сбросил его с одной девахой! Ей было за двадцать. Классно получилось!

— Думаешь, твой рассказ меня заводит?

— А разве нет?

— Пойдем, — сказала она, взяла его за руку и повела в гостиную.

На столе, где горела лампа, стояли две бутылки красного вина. Бутылка белого в ведерке со льдом. И блюдо попкорна.

Энн вела его к дивану.

— Ты видел Джерри?

— Он внизу, играет в рулетку. Ему везет.

— Ему всегда везет.

— Разве это плохо? — Роберт снова улыбнулся. — Видела ток-шоу с Майлзом Дьюи Дэвисом? Ведущий ему говорит: «А теперь мы подходим к нижнему пику в вашей карьере, когда вы подрабатывали сутенером», а Майлз ему с улыбкой: «Разве это плохо?»

Дверь на балкон была открыта. Роберт потянул Энн в ту сторону:

— Давай посмотрим, что там происходит. — Он вышел на балкон. Лестница темным силуэтом выделялась на фоне неба. Лужайка была пуста. — Ничего не происходит, — сказал он.

Кто-то там был возле чана. Возможно, Дэннис, но Роберт не мог сказать наверняка.

Рука Энн была у него под рубашкой и гладила спину.

— Стало быть, он выигрывает?

— Выигрывает, но не очень, чтобы прекратить играть.

— Думаешь, у нас есть время?

Внизу вспыхнули прожекторы и залили светом чан и лестницу — снизу доверху. Роберт увидел Дэнниса. Тот был в красных плавках. Спохватившись, он сказал:

— У нас есть время.

Энн сказала:

— Лестница не выглядит очень уж высокой.

— Это потому, что мы сами высоко. Спустись вниз и посмотри оттуда — она высоченная.

— А что, если войдет Джерри?

— Набрось цепочку на дверь.

— Тогда он точно догадается.

— О чем? Ты спала на диване, я был на балконе, смотрел шоу. Да и вообще он мне доверяет. — Он поцеловал ее в щеку и сказал: — Иди в постель.

Ее рука выскользнула у него из-под рубашки. Уходя, Энн шлепнула его по ягодицам. Роберт смотрел на чан.

В бейсбольной клетке вспыхнули фонари. Чикасо Чарли стоял у входа и разговаривал с какой-то женщиной. С телеведущей, должно быть, потому что теперь из клетки вышел парень с телекамерой и еще один — с парой чемоданов. Звукооператор, конечно. Все четверо направились к чану.