Литмир - Электронная Библиотека

Минут через пять Комар принес большой тяжелый лом. Губан навалился, половица затрещала и со скрежетом пошла вверх. Комар нетерпеливо посветил фонариком в образовавшуюся щель.

– Пусто, – придушенно произнес он, – давай следующую.

Работа закипела. Скоро комната статотдела была полностью разгромлена. Кладоискатели совсем забыли об осторожности. Они ворочали половицы, на заботясь о производимом шуме. Губан даже предложил включить свет, но его одернул более осторожный Комар.

Внезапно луч фонарика нащупал нечто необычное. В тусклом свете проступила какая-то запыленная позеленевшая плита.

– Золото! – хрипло вымолвил Губан.

Комар нагнулся и смахнул рукой с плиты грязь и мусор.

– Плита медная, – уверенно сообщил он. – Держат ее четыре гайки. Под ней, очевидно, находится клад. Как же быть с гайками? Ладно, Витек, сиди пока тут. Я сейчас…

На этот раз его не было дольше. И Губан уже начал беспокоиться. Но тут вернулся Комар. В руках он сжимал здоровенный газовый ключ.

– То, что нужно, – весело сказал он. – Ну, Витя, берись за дело.

Губан захватил гайку и попытался повернуть ее. Гайка не поддавалась. Он навалился на ключ всей своей массой.

– Пошла, – переводя дыхание, сообщил он.

Следом были отвинчены остальные. Приятели возились уже более двух часов. Губан глянул на часы.

– Слушай, Комар, уже почти двенадцать, а в ресторане все веселятся?

Комар прислушался к глухому шуму.

– Что ты хочешь, – сказал он, – милиция гуляет. Нам это только на руку. Давай, двигай плиту, и денежки наши. Тогда мы тоже до утра гулять будем.

Лом глухо звякнул о медь. Плита не двигалась. Губан перевел дух.

– Не идет, – сообщил он, – прикипела!

– Давай-давай, – торопил Комар, – эта шатия скоро разойдется. Ну-ка, я тоже помогу…

Плита скрипнула и шевельнулась. В последний рывок кладоискатели вложили все оставшиеся силы. Раздался грохот, и из-под сдвинувшейся плиты неожиданно блеснул свет.

Приятели нерешительно заглянули в дыру. Они увидели далеко внизу изумленные лица, смотрящие, казалось, на них. Плита неожиданно сама по себе повернулась, вновь раздался грохот, и следом снизу донесся многоголосый вопль ужаса.

– Труба! – выдавил Комар. – Витя, ноги!

И, схватив туго соображающего Губана за руку, поволок его из комнаты.

Не разбирая дороги, бежали приятели по пустынным ночным улицам. Наконец силы оставили их, они свалились прямо на траву под каким-то деревом.

– Что это было? – задыхаясь, спросил Губан. – Я ничего не понял!

– Не понял? – переспросил Комар. – Дохлое дело! Нам… – он произнес непечатное слово.

– А как же клад?

– Клад? Не клад, а нары будут нам завтра!

– Ты объясни толком! – взмолился Губан.

– Люстру эта плита держала! – заорал Комар. – Люстру в кабаке!!! Мы плиту сдвинули, люстра на ментов и свалилась.

– И что?

– А, ничего! Надо либо бежать из города, либо сдаваться.

– Но откуда ты взял про клад?

– Одна падла рассказала.

– И ты поверил?

– И ты бы на моем месте поверил… Ну ничего, я до него доберусь, – заскрипел зубами Комар.

На другой день в городе только и было разговоров о происшествии на свадьбе дочери начальника горотдела. Большинство видело в нем происки неизвестных террористов, замысливших одним ударом изничтожить всю городскую милицию. К счастью, обошлось без жертв. Громадная старинная люстра рухнула не сразу, что и спасло присутствующих. Вбежавшие на второй этаж подгулявшие слуги закона увидели полностью разгромленное помещение статотдела, брошенные орудия взлома и газовый ключ.

Первоначально у следствия господствовала та же версия, что у большинства горожан. Она гласила, что кто-то хотел отомстить милиции и лично ее главе. Однако при тщательном осмотре места преступления под одной из неоторванных половиц была обнаружена довольно большая шкатулка с драгоценностями. Добраться до шкатулки было чрезвычайно легко, если, конечно, знать, как это осуществить. Прямо под шкатулкой в половице очень аккуратно был сделан небольшой лючок с утопленным кольцом. Он и раньше-то был незаметен, а многолетний слой краски полностью скрыл его.

– Клад, значит, искали, – констатировал начальник милиции. – Интересно было бы посмотреть на этих кладоискателей.

Его желание очень скоро исполнилось. В понедельник утром Комар и Губан сами явились в милицию, посчитав, что это лучший выход. Жертв, как они знали, не было, и поэтому надеялись на снисхождение.

– Зачем же вы это сделали? – последовал вопрос.

Некоторое время злоумышленники молчали. Потом заговорил Комар:

– Клад хотели отыскать и сдать государству.

– Да, государству… – в унисон повторил Губан.

– Но почему бы просто не пойти и сообщить о его местонахождении? – спросил следователь.

– А кто бы поверил? – усмехнулся Комар. – Мы думали, вскроем пол, и все. Кто знал, что плита крепит эту проклятую люстру? А за ремонт мы бы, конечно, заплатили, возместили убытки.

– А откуда вы узнали о кладе?

Комар замялся, потом сказал:

– Слыхал от одного человека…

– От какого человека?

– Да какая разница, клада-то все равно нет.

– Ошибаетесь, – заявил следователь, – клад все-таки есть.

– Не может быть, – вскинулся Комар. – На пушку берете?

– Могу показать, – следователь открыл сейф и достал ларец.

Комар и Губан подались вперед. Щелкнула крышка, тускло засветились старинные украшения. У приятелей отвисли челюсти.

– Эх, – упавшим голосом произнес Губан, а Комар только скрипнул зубами.

– Вам чуть-чуть не повезло, – насмешливо продолжил следователь. – Не в том месте начали пол ломать. Правее бы взяли – сразу бы наткнулись. Конечно, обидно. – Он глянул на потупившихся приятелей. – И все-таки откуда у вас информация о сокровищах?

– В нашей семье рассказы об этом кладе передавались из поколения в поколение, – начал Комар.

– Так вы же не местный? – удивился следователь.

– Мало ли что – не местный, – смешался Комар, – бабушка моя… – и он начал нести какую-то ахинею о бабушке-купчихе, о каком-то завещании…

Правды от него добиться так и не удалось, а Губан вообще ничего не знал.

«Собственно говоря, какая разница, откуда они узнали о кладе, – размышлял следователь, – скорее всего кто-то где-то ляпнул».

На том он и успокоился.

Отступление первое:

Иван Костромин

По заснеженному зимнему тракту не спеша катили широкие, запряженные караковой кобылой сани. Снег скрипел под полозьями, невысокое солнце только поднялось над горизонтом, и утренний полумрак еще скрывал подступающий к самой дороге лес.

На санях ехали трое: ямщик – заросший по самые глаза черной бородой здоровенный мужик, то и дело шмыгающий носом, рядом с ним молодой парень в стрелецкой шапке и полушубке и подьячий, он лежал на свежей соломе, с головой закутавшись волчьей полостью. С час назад сани отъехали от близлежащего яма и теперь тащились к следующему, до которого было верст тридцать.

Стрелец опасливо поглядывал на лесные заросли и не снимал ладони с лежащего рядом мушкета.

– А что, не балуют в ваших местах лихие люди? – осторожно спросил он ямщика.

Тот неопределенно мотнул головой.

– Бывает, – сказал он неохотно.

– Эх, служба, будь она неладна! – в сердцах сказал стрелец. – По эдаким трущобам и косточек можно не собрать!

– Бог милует, – перекрестился ямщик, следом сотворил крестное знамение и стрелец. Некоторое время ехали молча. Тишину нарушил ямщик.

– Слышь, – обратился он к своему попутчику, – куда это вас несет?

Тот некоторое время молчал, раздумывая, вступать в разговор или нет. Потом покосился на закутанную фигуру.

– К воеводе пустозерскому подьячий едет, а я при нем для охраны.

– В Пустозерск, значит, – протянул ямщик, – далеко…

– Не говори! – сплюнул стрелец. – Сидел бы я дома, рядом с мамкой, да видишь ты… – Он не договорил и угрюмо запахнул ворот полушубка.

2
{"b":"2094","o":1}