Этот день Тихореченск запомнил надолго. И годы спустя жители города нет-нет да и помянут те достопамятные события. Но начнем по порядку.

В августе темнеет быстро. Часов в десять городок уже окутала теплая летняя ночь. С реки подул освежающий ветерок. Жара сменилась относительной прохладой. В столь позднее время город обычно спит, но была суббота, а значит, выходной. К тому же лето кончалось, и жаль было терять ни с чем не сравнимое время. Поэтому, несмотря на темень (а освещение Тихореченска оставляло желать лучшего), улицы были полны народа.

Молодежь дефилировала у автовокзала. Переносные магнитофоны сладко пели или, наоборот, рычали. Люди постарше сидели на скамейках возле своих домов, перемывали косточки соседям или просто любовались августовским звездопадом.

Примерно в это же время по главной улице, избегая освещенных участков, крались две личности. При нормальном дневном освещении эти личности опознал бы любой тихореченец. Именно любой, поскольку в «таблице популярности» они шли после первого секретаря горкома партии Караваева и городского дурачка Ионьки.

Про Губана неизвестным автором были сложены даже стихи. (Они украшали одну из стен КПЗ местного горотдела милиции.)

Стихи были следующие:

Характеристика, в общем-то, исчерпывающая. К ней стоит добавить, что, несмотря на свой высоченный рост и здоровые кулаки, Витя Губан был парень незлобивый, дрался редко и в самой агрессивной компании сохранял присутствие духа.

Вторым в этой подозрительной парочке был Комар: мужчина неопределенного возраста, маленький, сухой, жилистый и злой. В противоположность Губану он участвовал почти в любой разборке, происходившей в Тихореченске. Его визгливый, истеричный тенорок слышался везде, где пахло дракой. Комар бывал нередко бит, однако это никак не отражалось на его характере и привычках.

– Давай, детина, поторапливайся! – шипел Комар своему напарнику.

– Куда мы все-таки идем? – тоже шепотом, но в другой тональности спрашивал Витя.

– За мной, чудило, нас ждут миллионы!

И Витя покорно плелся следом.

Тут надо добавить, что последним из многочисленных мест работы Комара была Тихореченская психиатрическая лечебница, где он выполнял обязанности санитара.

Наконец странная пара приблизилась к так называемому Дядьковскому дому. Строение это некогда принадлежало купеческому семейству Дядьковых. Затерялся след купцов, а название так и осталось. Солидный трехэтажный дом из красного кирпича был выстроен на века. На первом этаже располагался единственный городской ресторан, на втором и третьем – многочисленные городские конторы и службы.

«В ресторан, что ли, ведет? – размышлял Губан. – Нет, не похоже, за Комаром такого не водится, к тому же там сегодня свадьбу играют. Начальник милиции дочь замуж выдает».

Витя прислушался к пьяному гомону, вырывавшемуся из распахнутых окон ресторана. Подгулявшие гости выясняли отношения на крыльце. Комар тоже приостановился и, толкнув в бок приятеля, заявил:

– Скоро мы тоже здесь гулять будем, да не день – неделю, месяц!..

«Он что, рехнулся? – подивился Губан. – Набрался заразы в своем дурдоме, вот и несет всякую бодягу». Но приятель уже тащил его дальше.

Они обошли фасад здания и оказались с его тыльной стороны.

В доме было три подъезда. Комар подошел к среднему и легонько подергал дверь. Она была заперта на висячий замок.

Только сейчас Губан заметил, что приятель сжимает в руке небольшой продолговатый предмет. Он присмотрелся и при тусклом свете подъездной лампочки обнаружил, что это монтировка.

«На кражу пошел!» – поразился Губан и шарахнулся в сторону. Но Комар цепко схватил кореша за рукав.

– Стой, придурок! – зашипел он.

– Под статью не пойду, – также шепотом отвечал Губан.

– Какая статья… все чисто, а сбежишь – прикончу как суку!

Витя немного подумал и остался.

Убедившись, что бунт подавлен, Комар зацепил монтировкой замок и резко дернул. С одного рывка петли выскочили из трухлявого дерева.

– Пойдем! – приказал взломщик своему нерешительному товарищу. Тот нехотя поплелся следом.

Узкая лестница вела наверх. Комар поднимался быстро и уверенно, достав из кармана пиджака фонарик и освещая таблички на многочисленных дверях.

«Запасливый, – с уважением подумал Губан, – классно работает».

Комар между тем остановился, вытащил из кармана какую-то бумажку и стал ее внимательно изучать, светя фонариком. Потом он сделал еще несколько шагов и высветил очередную табличку на двери.

«Городской статистический отдел», – прочитал Витя.

– Вроде здесь, – сказал Комар.

Он дернул дверь, но замок в ней был уже капитальный. Комар попытался подцепить ломиком створки – дверь не поддавалась. Несколько минут он безуспешно возился с замком, потом зло глянул на Витю, жмущегося к стенке.

– Чего стоишь, дылда, – рявкнул он, – помогай!

Губан как во сне взял из рук приятеля монтировку и навалился на дверь.

«Что я делаю?» – стучало в голове.

Витя уже решил бросить инструмент и дать деру, как вдруг раздался треск и дверь отворилась.

– Молодец, – похвалил приятеля Комар, – сила в тебе есть. Но главная работа впереди.

«Что он еще задумал, – недоумевал Губан, – и почему полез в «статистику»?» Но вопросов больше не задавал.

Луч фонарика скользнул по канцелярским столам, по бумагам и пишущим машинкам.

Губан присел на жесткий стул, следя за действиями товарища. А тот снова достал бумажку и продолжил ее изучение. Затем начал мерить комнату шагами.

– Хотя бы объяснил… – нерешительно начал Губан.

Но Комар только отмахнулся. Задумчиво встал посреди комнаты, светя под ноги. Потом топнул стоптанным башмаком по половице.

– Где-то здесь, – пробормотал он. – Нужно ломать пол.

– Ты что, одурел? – подал голос Губан.

Комар обернулся на голос и уставился на темную фигуру напарника. Некоторое время сохранялось молчание и слышно было, как внизу, в ресторане, играет музыка.

– Клад здесь, понимаешь, клад! – наконец произнес Комар.

– Клад?!

– Ну!

– А чей клад?

– Дядьковский! В этой комнате раньше кабинет Дядькова был, – пояснил Комар. – В гражданскую он здесь свое золото и спрятал.

– А ты откуда знаешь? – как заведенный повторил Губан.

– Вот заладил, придурок: «откуда знаешь, откуда знаешь»… От верблюда! Сегодня день самый подходящий: суббота, значит, завтра никто не хватится, к тому же вся «ментовка» внизу гуляет… Сигнализации тут нет, а ты, видно, решил, что я «статистику» решил ограбить, похитить, например, квартальный отчет о потреблении в Тихореченске алкогольных напитков, – хмыкнул Комар. – Ты, Виктор, парень надежный, – примирительно промолвил он, – и силенка в тебе есть, вот я и решил взять тебя на дело.

– А как делить будем? – заинтересованно спросил Губан.

– Поделим, не волнуйся! – опять рассердился Комар. – Не бойся, не обижу.

«Клад искать – это не грабить, не воровать, – успокоившись, размышлял про себя Губан, – это можно».

– Значит, говоришь, под полом? – Он взял у Комара монтировку и повертел ее в руках. – Жидковат инструмент, – неодобрительно промолвил он. – А ну-ка свети.

Пол в комнате был очень старый, но сделанный настолько добротно, что щелей между половицами практически не наблюдалось. Губан попытался расковырять небольшую щель. Кое-как это удалось. Он попробовал подцепить половицу, но та не поддавалась.

– Не получается, – растерянно произнес он.

– Вижу, что не получается, – Комар задумчиво качнул головой. – Я припас тут поблизости кое-что.