Взяв в руки пожелтевшее от времени объявление, он прочел:

— «Сегодня вечером состоятся еженедельные дебаты между дискуссионными клубами “Бандитов” и “Пиратов” на тему: “Эффективнее ли британского пороха порох из кордита?” Правила дебатов следующие: участники становятся спиной к спине, расходятся в противоположных направлениях на двенадцать шагов, поворачиваются и стреляют по команде. Судей будет семь, и в случае разногласий они могут сразиться между собой. Оставшиеся в живых смогут на следующей неделе принять участие в дебатах на тему “Что эффективнее в рукопашной схватке: штык или сабля?”»

Это была великолепная дискуссионная команда, — вздохнул он. — Как-то раз мы сожгли на костре президента новичков...

Немного помолчав, он пожал плечами.

— Боюсь, для нынешнего колледжа я чересчур старомоден. И все же, члены факультета приняли меня без должного почета. Мы с президентом собирались обсудить, как потратить кое-что из фондов колледжа — если не ошибаюсь, речь должна была идти о покупке пушки для мужского общежития. Тогда я впервые после нескольких лет пришел в колледж. В некотором смысле он совсем не изменился. Несколько свежих скальпов украшали столбы во дворе; из девичьего общежития доносились крики новенькой, с которой старшие девочки, наверное, сдирали кожу; два приятеля из соперничающих братств обменивались выстрелами из-за деревьев, росших на противоположных концах двора, а когда я вошел на территорию колледжа, ученики факультета изящных искусств, приняв меня за декана соседнего колледжа, открыли огонь из окон.

Перезарядив пистолет, я направился в административное здание. Но, должен сказать, встретили меня не так радушно, как следовало встретить человека, который некогда закончил этот колледж и который всегда делал все возможное для его процветания.

Я уж не говорю о многочисленных покушениях, совершенных на меня, когда я направлялся к дверям колледжа, ни о том, что, прежде чем войти, мне пришлось избавиться от привратника. Я считаю, что подобные пустяки лишь отражают прочные принципы лояльности, на которых держался колледж. Нет, я не особо возражаю против таких скромных знаков внимания и уж вовсе не против того, что мне пришлось разрушить три пулеметных гнезда, прежде чем я смог добраться до того крыла здания, где располагался кабинет президента. Но когда президент собственной персоной набросился на меня из-за угла с широким топором, я счел это нарушением этикета. Полагаю, должность президента до сих пор вакантна. Безусловно, я несколько спешу с выводами, но пока колледж не принесет мне свои извинения официально, я воздержусь от участия в его деятельности.

Купидон против Поллукса[2]  

Поднимаясь по лестнице в доме братства, я встретил Тарантула Сунза, второкурсника с замкнутым характером и испуганным взглядом.

— Ищешь Спайка, да? — спросил он.

Получив утвердительный ответ, студент с любопытством посмотрел на меня и сказал, что Спайк в своей комнате.

Поднимаясь по лестнице, я все время слышал, как кто-то пел песню о любви голосом, побуждающим на убийство при смягчающих обстоятельствах. Как ни странно, но этот звериный вой доносился из комнаты Спайка, и, войдя, я увидел его самого, сидящего на диване и поющего о возлюбленных, их нежных красных губках и прогулках под луной. Глаза Спайка были мечтательно подняты к потолку, он вкладывал всю силу чувств в возмутительный рев, который, несомненно, считал самой прекрасной мелодией в мире. Сказать, что я был удивлен, значит ничего не сказать. Спайк прервал свою арию и спросил:

— Ну разве любовь не прекрасна, Стив?

Меня словно молотом ударило. Кроме того, что в Спайке было шесть футов и семь дюймов роста и более двухсот семидесяти фунтов веса, его сентиментальное, как у носорога, лицо могло запросто служить рекламой самого изысканного модника.

— Да неужели? И кто же она? — с нескрываемым сарказмом спросил я, но Спайк лишь томно вздохнул и... начал читать стихи.

— Так вот почему ты не пришел на тренировку! — возмутился я. — Большое толстое ничтожество! Завтра соревнования по боксу, а ты, старый морж, расчувствовался, словно трехлетний теленок!

— Ну хватит, — сказал он и с отсутствующим видом изо всей силы ударил меня в челюсть, — я и без тренировки уложу любого.

— Да уж, — усмехнулся я, поднимаясь на дрожащие ноги, — тебе не требуется тренировки, чтобы побить Монка Галлранана. Это вариант беспроигрышный.

— От бокса, — изрек этот влюбленный простофиля, — человек деградирует. Держу пари, она думает точно так же. Я вообще не уверен, стоит ли мне идти на эти соревнования.

— Ну ты даешь! — вскипел я. — И это после того, как я с таким трудом привел тебя в форму?! Тебе что, наплевать на честь колледжа?

— Ладно уж, разомнемся немного, — неохотно согласился Спайк, самым уродливым образом поджав губу.

— Ах ты, тупоголовый слон! — сказал я, всадив ему левую по самое запястье в солнечное сплетение, и поединок начался. Во всяком случае, когда мы закончили драться, я крикнул ему, стоя у подножья лестницы:

— Тебе только с грудными младенцами драться! В колледже для тебя еще рановато!

В ответ он лишь так сильно хлопнул дверью, что сотрясся весь дом, но на следующий день, когда я судорожно искал тяжеловеса ему на замену, этот громила явился ко мне собственной персоной, чопорный и самодовольный.

— Я решил драться, Стив, — величественно произнес он. — Она будет в первом ряду, а женщины обожают физическую силу и мощь в сочетании с мужской красотой.

— Ладно, — вздохнул я. — Переодевайся. Твой поединок станет последним и, конечно, главным событием дня.

Заправлять боксерскими поединками в колледже занятие обоюдоострое. Если дела идут неважно, вся вина возлагается на менеджера, а если все в порядке — вся слава достается боксерам. Помню, однажды я даже сам заменил боксера полусреднего веса, который не явился на поединок. Чтобы фанатики получили удовольствие за свои деньги, в третьем раунде я сделал вид, что ослабил бдительность, и спровоцировал своего соперника, чтобы он ударил — а он и ударил. Потом в течение четырех часов меня приводили в чувство. Тот факт, что у него в перчатке обнаружили подкову, ничуть не уменьшил мое уважение к этому виду спорта. Теперь эта подкова находится в музее, но, побывав в контакте с моей челюстью, она уже не очень похожа на подкову.

Но вернемся к поединку. Колледж, который представляли мы со Спайком, в первых схватках имел незначительное преимущество; наш боксер полулегкого веса одержал убедительную победу по очкам, а легковес закончил поединок вничью с парнем из колледжа Святого Джаниса. Тяжеловесов, как всегда, были мало, только Спайк да Монк Галлранан из Университета Беркли. Этот "горилла" Монк так же высок и тяжел, как Спайк. Он не стал капитаном футбольной команды только из-за того, что однажды во время тренировки переломал руки и ноги всем своим игрокам. Вид у него был даже более доисторический, чем у Спайка, так что можете себе представить, как выглядели эти два пещерных человека, когда встали в позицию. Спайк торжествовал, получив шанс продемонстрировать своей девушке атлетическую силу в коротком поединке — ведь он был слишком ленив, чтобы выйти на целых полтора часа на футбольное поле, его подвиг не мог длиться дольше пяти минут. Схватка шла недолго, так что лучше я опишу ее раунд за раундом. То, чего эти два дурачка не знали о тонкостях бокса, дополнят энциклопедии, но признаюсь, что я преподал Спайку лишь азы ближнего боя и надеялся, что именно в нем он и победит, так как ближний бой — недостижимое искусство для среднего любителя.

Спайк пропустил удар левой в голову, и Монк врезал ему еще по корпусу. За это Спайк ударил противника в ухо правой, получив в ответ внезапный удар в нос левой. Они колотили друг друга по корпусу, и Монк заставил Спайка закачаться от свистящего удара левой. Спайк пропустил еще один правой, и они сцепились в клинче. Получив удобную возможность, Спайк пригвоздил Монка прямым ударом правой в челюсть. Монк ударил Спайка левой в голову и правой по корпусу, а Спайк в ответ заехал сопернику прямым ударом левой в лоб.