Ее лицо дышало свежестью, будто она вышла из уютной спальни. Сказать по правде, немногие женщины способны пережить такие приключения, после этого провести ночь на голом песке в пещере и притом наутро остаться привлекательными.
— Давай завтракать, — предложила она. — Правда, выбор блюд у нас с тобой невелик, но мне помнится, ты что-то говорил о фруктах?
Позже, уже за едой, она вдруг сказала:
— Мое сердце кровью обливается при мысли о том, что Джон Гувер может найти сокровища Могара. Мне приходилось ходить в плавание с Роджером О'Фаррелом, с Хилтоном, Хансеном и даже с ле Баном, но Гувер — первый капитан, посмевший оскорбить меня.
— Он не найдет сокровищ, — отозвался я, — просто потому, что их здесь нет.
— Ты обошел весь остров?
— Да, я только не пытался пройти вглубь непроходимых восточных болот.
Ее глаза загорелись.
— Подумай сам: если бы сокровища было легко найти, до них давно бы кто-нибудь добрался. Уверяю тебя, они спрятаны именно где-то среди этих болот! Послушай-ка меня. Солнце еще не взошло, и Джон Гувер со своими дружками наверняка пьянствовали всю ночь и еще не скоро проснутся после этого. Мне хорошо известны их привычки, и они даже ради сокровищ не станут их менять! Давай-ка отправимся к этим болотам и попробуем найти сокровища.
— Зачем лишний раз испытывать Провидение? — возразил я. — К чему нам убежище, если мы не собираемся в нем отсиживаться? Нам повезло, что нас до сих пор не нашел Гувер, но если мы уйдем отсюда и отправимся через лес, мы наверняка не избежим встречи с ним.
— Если мы будем сидеть здесь, как крысы, он в конце концов нас обнаружит. Я не сомневаюсь, что мы сможем осмотреть болото и вернуться сюда до того, как он очнется, а даже если и нет — он не умеет тихо пробираться по лесу, его слышно издалека, словно бизона. Мы не встретимся с ним, а если и увидим его, всегда успеем скрыться в лесу. — Она вздохнула. — Если бы здесь оказался Роджер О'Фаррел…
— Ну, раз уж ты вспомнила Роджера О'Фаррела, — теперь вздохнул я, — мне придется согласиться с любым самым безрассудным твоим планом. Тогда не будем мешкать.
— Вот здорово! — воскликнула она, по-детски захлопав в ладоши. — Мы непременно найдем эти сокровища! Я так и вижу перед собой блеск всех этих бриллиантов, и рубинов, и сапфиров, и изумрудов!
Когда мы по скалам вышли в широкое ущелье и по нему добрались до густого леса, простиравшегося на восток, заря еще только занималась. Таким образом, за два дня мы прошли почти через весь остров — пираты высадились на западном берегу, а болото лежало на востоке.
Какое-то время мы шли молча, потом я спросил:
— А как выглядит О'Фаррел?
— Он отлично сложен и выглядит, как король. — Она окинула меня критическим взглядом. — Он выше тебя, но не такой могучий. Его плечи будут, пожалуй, пошире твоих, а вот грудь не такая широкая. Лицо у него решительное, и он всегда гладко выбрит. Волосы у него такие же черные, как у тебя, хотя он уже не молод. И еще у него прекрасные серые глаза, как стальные. У тебя тоже серые глаза, но ты смуглый, а у него белая кожа. Впрочем, если тебя побрить и хорошо одеть, то ты будешь выглядеть неплохо, даже рядом с капитаном О'Фаррелом. Сколько тебе лет?
— Двадцать семь.
— А я думала, ты старше. Мне двадцать.
— Ты выглядишь моложе, — ответил я.
— У меня богатый жизненный опыт, — заявила она. — А теперь, сэр, нам лучше замолчать, на тот случай, если где-нибудь в этом лесу обитают разбойники.
Чем дальше мы продвигались на восток, тем гуще становился лес. В одном месте через нашу тропу переползла змея, и девушка, вздрогнув, на миг замерла. Отважная, как тигрица в обращении с мужчинами, она оказалась просто женщиной в отношении всяких тварей.
Наконец мы вышли к болоту. Теперь остановился я.
— Отсюда начинаются болота, которые тянутся на восток до самого моря. Видишь, впереди стеной стоят деревья, покрытые мхом и обвитые лианами? Ты еще не хочешь отказаться от своей безумной затеи?
Вместо ответа она взглянула на меня презрительно. Об этом путешествии через болото я не люблю вспоминать. Мне пришлось прорубать саблей дорогу сквозь бамбук и толстые лианы, и чем дальше мы шли, тем глубже наши ноги вязли в чавкающей жидкой грязи. Потом лес поредел, бамбук пропал, и перед нами оказались только заросли камыша выше нашего роста, среди которых темнели окна болотной жижи. Мы продолжали двигаться вперед, время от времени проваливаясь по пояс в болотную воду. Элен отчаянно ругалась, понимая, что останется от ее изысканного наряда, а я старался беречь силы. Дважды мы проваливались так глубоко, что нам с огромным трудом удавалось выбраться на твердую землю. Я сказал — на твердую землю? Нет, под ногами у нас была все та же омерзительная хлюпающая жижа.
Но, несмотря ни на что, мы медленно продвигались вперед, радуясь каждой мало-мальски твердой кочке. Один раз Элен наступила на змею и вскрикнула так, как, должно быть, кричат потерянные души; болото кишело змеями, и она не могла видеть их без содрогания.
Мне казалось, что этому болоту не будет конца, когда за камышами и кочками мы увидели деревья на твердой земле. Элен, вскрикнув от радости, устремилась вперед и тут же провалилась в болото едва ли не с головой. Я нашел под водой ее руки и с трудом вытащил ее из мерзкой жижи в самом жалком виде. При этом сам я оказался по пояс в воде. Но наконец наши усилия были вознаграждены.
Нас окружали высокие деревья, обвитые лианами, под ними росла шелковистая трава. Я был весьма удивлен, потому что за время своего пребывания на острове успел обойти вокруг болота и не обнаружил ничего подобного. Очевидно, мы попали на островок, окруженный болотами.
Элен была взволнована, но, прежде чем продолжить путь, она попыталась привести в порядок свою одежду и вытерла грязь с лица. Перепачканные до самых бровей, мы являли собой весьма смехотворную пару.
Самым худшим было то, что в пистоли Элен попала вода, да и мои тоже превратились в бесполезные игрушки. В стволы и затворы забилась грязь. На то, чтобы вычистить, как следует просушить и снова их зарядить, нужно было немало времени. Впрочем, я не имел ничего против того, чтобы проделать все это, но Элен возразила, сказав, что среди болота нам уж точно никто не угрожает и что она не может так долго ждать. Ей не терпелось осмотреть островок, на который мы попали, и обнаружить древний замок.
Я не стал спорить, и мы отправились дальше под сенью высоких деревьев, густые ветви которых не пропускали солнечный свет. Среди этих деревьев было так сумрачно, что, казалось, вот-вот откуда-нибудь перед нами появятся лесные духи. Птиц мы не слышали, и бабочки здесь не порхали, а вот несколько змей нам повстречались.
Вскоре перед нами возникли остатки древней каменной кладки. Из земли торчали заросшие травой плиты, кое-где виднелась черепица. Мы прошли еще немного и вышли на широкое открытое пространство, которое когда-то вполне могло быть настоящей улицей. Мы шли по этой древней улице в мертвой тишине и в конце концов увидели перед собой стены странной постройки.
Не говоря ни слова, мы подошли ближе. Сомнений не было: это древний замок, построенный из огромных каменных плит. Внутрь вели широкие ступени, и мы поднялись по ним, сжимая рукояти своего оружия. С трех сторон нас окружали стены без окон и дверей; возле четвертой стены высились тяжелые квадратные колонны. Узкая лестница, начинавшаяся в центре этого огромного зала, вела к чему-то вроде алтаря. На нем не было никакого идола; если когда-нибудь на алтаре и стояло изображение древнего бога, его наверняка уничтожили испанцы. Гладкие стены, на потолке и на колоннах никаких орнаментов — все вокруг дышало суровой простотой.
Что за люди здесь обитали и какому богу они поклонялись, для кого выстроили эту мрачную святыню? Я поглядел на алтарь, возвышавшийся перед нами. Он стоял на большой каменной платформе, встроенной в пол. Из середины этой платформы к потолку поднималась колонна, и алтарь был как бы частью этой колонны.
