Мне на самом деле не приходило это в голову.

          - Знаешь, я предпочитаю сделать и жалеть, чем не сделать и всю жизнь потом думать, что бы было, если бы сделала… - жестко произнесла я.

          Макс все стоял спиной ко мне. Но я видела его лицо – оно отражалось в темном окне. Мне стало его жалко до боли.

          - Прости меня, - я подошла к нему.

          Макс повернулся ко мне и поцеловал в лоб. Это означало, что все будет по-прежнему.

десять.

          Нина осуществила свою угрозу и собрала сестер у меня дома следующим вечером. Мы сидели на балконе, пили вино и болтали ни о чем. Но разговор ни о чем как-то незаметно для всех, кроме меня перетек к теме мужа Вики.

          - Вы с ним ладите? – спросила Нина.

          Вика вздохнула, но ничего не ответила.

          - Почему? – спросила я, истолковав ее вздох, как отрицательный ответ.

          - Он странный. В отца, наверное. Его мать так говорит. Правда, она и сама какая-то…

          - Какая? – спросила Нина, почему-то глядя на меня.

          - Не знаю. Железная. Она его отца держала ведь долго. Любила сильно. Корней говорит, что она его до сих пор любит. А по ней не скажешь, что она скорбит, или что-то вроде того. Всегда такая радостная, как будто счастливая… только непонятно, кого ей обманывать…

          - Погоди, - перебила я, - а что значит – держала отца? Он уйти хотел?

          - Хотел, - уныло подтвердила Вика. – Повеситься он хотел.

          Мы с Ниной переглянулись и почти одновременно спросили: «Почему?».

          - Чудной он был. Кто теперь знает, что там у них было.

          Я хотела что-то сказать, но затрещал телефон. Смс. «Так ты расскажешь свою тайну?» - спрашивал Корней. Я поняла, что он имеет ввиду сон. «Не скажу!» - ответила я.

          Потом я пошла провожать сестер до остановки. Первой уехала Вика. Мы с Ниной решили еще прогуляться. Но я скоро пожалела об этом.

          - Что у вас с Максом? – спросила Нина.

          Я раздраженно засопела. Нине всегда хотелось, чтобы я была с Максом, она всегда была на его стороне, считала, что я его недооцениваю.

          - Не сопи… Зачем ты его мучаешь…

          - Может быть, это он меня мучает, ты подумай об этом как-нибудь!

          - Даже так? – Нина остановилась, - вы с ним похожи… Как две капли…

          - С чего бы это? – я тоже остановилась.

          - С того, что он сказал бы тоже самое…

          Я ничего не поняла и махнула рукой. Опять она его защищает.

          - Ты тоже предпочтешь быть с тем, кого ты сама любишь, а не с тем, кто любит тебя? – почти шепотом спросила Нина.

          - Скорее всего так… - согласилась я.

          - Вот. Макс тоже. – Нина тряхнула головой.

          - Ну это еще как посмотреть. Был бы выбор… - я сказала, а потом уже подумала, что это как-то цинично у меня получилось.

          - Был! – резко выпалила Нина.

          - Нинка, тебе пить нельзя! – засмеялась я. – Злая становишься! Ну чего тебе Макс дался этот?

          - Дался! – вдруг закричала Нина.

          Я сделала вид, что не слышала. Или не поняла. Я хотела не понять ее. Но Нина не смогла остановиться.

          - Ты слепая, глухая, железная! Тебе все по барабану! Ты шесть лет ничего не видишь! Не понимаешь! Не хочешь понимать! – кричала Нина, и была права, я и теперь ничего не хотела понимать.

          - А я что-то могла изменить? Или по сестринскому долгу должна любить Макса? Потому что этого хочет великая старшая сестра? – кричала я в ответ.

          - А ты знаешь, чего я на самом деле хотела? Спроси Макса… Он знает…

          - Нина, не надо… Что на тебя нашло?

          - Ничего! Я на самом деле у тебя парня увести хотела… И увела бы… Если бы он увелся…

          Если бы я могла, я бы исчезла в ту же секунду…

          - Зачем же ты замуж вышла?

          - А зачем ты с Максом?

          - Понятно… - я почувствовала, что по лицу текут слезы, - Фигня какая-то… Нинка…

          Я обняла сестру. Она и в этом меня обошла. Она смогла полюбить того человека, которого я не смогла.

          - Все нормально. Расслабились. Поговорили. Все в прошлом, – отчеканила Нина.

одиннадцать.

          Может быть, я переживала бы больше. Если бы не «Мелодия» Глюка. Раньше мне казалось, что это я ее сочинила. Потом услышала по телевизору. Не я. Но мелодия осталась родной. Кажется, она мне снилась вместе с крышей, двором, жизнью… Впрочем, я теперь с трудом отделяю сон от яви. Со временем все потеряло свое первоначальное значение. Но не сейчас. Сейчас были мои руки, которые помнили тепло рук Корнея, сны, музыка, ветер, соловьи, ночной город и моя тайна, которую я никак не могла, или не хотела рассказать Корнею. Просто потому, что чувствовала его, знала, понимала, потому что наши жизни лишили нас друг друга, потому что у него были Вика и Алиса, у меня – Макс, совесть, страхи и память…

          Мы встречались с ним еще несколько раз. И говорили, говорили, говорили.… Как будто хотели наговориться за всю прошлую и будущую жизни. Он разделил мою дорогу на до, и после встречи с ним. И это было замечательно. Потому что я не отрекаюсь от него и от своих слов – «Лучше сделать и жалеть, чем не сделать и всю жизнь думать, что могло бы быть»…  Я знала, что это не надолго, что скоро все кончится, потому что так нельзя продолжать. Нельзя молчать. И говорить нельзя. Получалось, как в детской сказке, нужно поставить правильный знак в предложении «казнить нельзя помиловать», только в нашем случае знак поставлен за нас. До нас. Нам дана была зачем-то возможность узнать друг друга, но только для того, чтобы потерять. Нам было не.возможно продолжать быть вместе. У нас был выбор. У нас не было выбора. Потому что у меня была моя память об ушедшем отце, а у него – Алиса и Вика. Потому что так было задумано до нас. Может быть еще тогда, когда Глюк написал свою мелодию. А может быть еще раньше… Мы только использовали альтернативный вариант, предложенный жестокой рукой судьбы – почувствовать друг друга, понять, вдохнуть немножко общего воздуха, и потерять, чтобы помнить вечно…

          Потом я узнала тайну Корнея. Но это было после нашего двенадцатого и последнего вечера.

двенадцать.

          - Мы больше не увидимся… - проговорил в конце двенадцатого вечера Корней.

          Я только молча вздохнула, потому что хотела сказать почти то же. Подумалось – мы вышли из своих квартир навстречу друг другу и оба знали, что в последний раз, что идем прощаться. Потому что так больше нельзя. Потом будет еще больнее.

          - Прости меня… - Сказал Корней и взял меня за руку. Она была холодной. Вообще он становился все бледней с каждым днем, или мне это только казалось.

          - А ты – меня прости…

          - Говорим «прости» вместо «прощай»… - горько усмехнулся Корней.

          - Зато не так жестоко…

          Он поцеловал меня. В первый и последний раз. Это было логично, но все равно неожиданно.

          - Все. Теперь я знаю твою тайну… - он провел рукой по моему лицу. – Она стоила того, чтобы так долго ждать…

          Я заплакала.

          - Только не говори ничего. Я пойду. Если что-то узнаешь про меня, слушай ветер, я тебе скажу, что по этому поводу думать.

          - По какому?

          - Когда услышишь – все поймешь.

          Я кивнула в знак согласия.

          - Все. Я пошел.

          И он, в самом деле, сделал несколько шагов.

          - А знаешь, - вдруг развернулся он, - я самый счастливый человек на свете! Верь мне! И мы есть друг у друга не смотря ни на что!