Еще до поездки в Нюрнберг Галан выпускает во Львове две книжки: «С крестом и ножом» и «Что такое уния?», разоблачающие дела центра греко-католической церкви в Западной Украине — собора и капитула Святого Юра, их ватиканских хозяев. Представители этих кругов были знакомы Галану с детства. Он видел на улицах Перемышля, в кварталах Вены, на взгорьях Львова множество откормленных греко-католических и римско-католических попов и монахов. Галан пристально следил за их жизнью и еще в начале тридцатых годов на страницах прогрессивного журнала «Висна» назвал «бархатного диктатора» униатской церкви митрополита и графа Андрея Шептицкого «мутителем святой водички».
Это был большой гражданский подвиг! Во Львове, ваполненном панской полицией, дефензивой, тремя митрополиями Ватикана, «вшивыми мессиями» из бывших петлюровских сотников, сказать открыто такое! Замахнуться на святая святых униатства, на брата первого военного министра Польши Станислава Шептицкого, на обожествляемого националистами и клерикалами князя церкви Андрея!
Галан ясно видел, что в первом ряду сил, мешающих освобождению Западной Украины и воссоединению галичан и волынян с их братьями над Днепром, всегда была церковь. Она верно служила габсбургам в австро-венгерские времена, потом Пилсудскому и, наконец, Гитлеру. Церковь принижала достоинство человека, закабаляла его разум, отвлекала от активной борьбы за земные права. И Ярослав Галан с молодых лет пошел в атаку на этот оплот мракобесия. Миллионы читателей знают блестящие антиклерикальные памфлеты Галана, и нет нужды перечислять их.
Соратник Ярослава Галана по журналу «Впсна», публиковавший на его страницах свои рисунки под псевдонимом «И. Крат», а сейчас главный художник Государственного польского театра в Варшаве, Отто Аксер сообщил любопытную подробность о молодых годах Галана: «Еще когда мы с ним учились в Вене, в 1924—1925 годах, он подолгу работал в венских архивах и разыскал там документ какого-то известного иезуита XVII века, разоблачающий захватническую политику Ватикана. Это была очень интересная находка. О существовании этого документа до того времени не знали деятели конгрегации Ватикана, а узнав, заволновались. Тогда же Галан изучал в венских архивах и другие антиклерикальные документы о Польше и Гуси. Опираясь на эти материалы, Галан прочитал в Перемышле серию публичных лекций о Генрихе Сенкевиче и Богдане Хмельницком. Любя и ценя Генриха Сенкевича как талантливого писателя, он вместе с тем воевал с его националистической историографией, доказывал, что Сенкевич пытался извратить прогрессивную роль Богдана Хмельницкого. Вот из-за этих-то лекций однажды Галан две недели не ночевал дома, прятался, потому что его хотели подстеречь эндецко-клерикальные боевики и убить».
Таким образом, еще когда Галану было всего двадцать четыре года, наемные убийцы из лагеря слуг тьмы примерялись, как бы оборвать его жизнь.
Вскоре после освобождения Львова Советской Армией в «большую охоту» на Галана включается опытный террорист из организации украинских националистов, сын греко-католического священника, заядлый католик Роман Щепанский, по кличке Буй-Тур. С 1941 года Щепанский находился на нелегальном положении: он лично убил председателя колхоза в селе Пикуловичи, Новоярычевского района, Михаила Барабаша, уполномоченного министерства заготовок в селе Борщовичи Харитона Герасимовича, участников группы общественного порядка в селе Малехов, Брюховичского района, Василия Волошина, Иосифа Савку, Владимира Волошина, старшего лейтенанта Черноризова и других советских людей. Этот попович-националист был частым гостем в парафии (Парафия — приход) в пригородном селе Сороки Львовские, у прожженного иезуита священника Дениса Лукашевича.
В конце двадцатых годов Денис, или Дионисий Марк Лукашевич, тогда еще совсем молодой богослов, познакомился с будущим вождем националистических банд Степаном Бандерой. Бандера приезжал на каникулы к своему отцу, священнику Андрею Бандере, который жил в Старом Угринове, на Ка-лушчине. А неподалеку, в селе Вистова, правил службу молодой тогда еще священник Денис Лукашевич. Оба поповича знакомятся и устанавливают полное единодушие взглядов. Бандера вскоре становится террористом, а Денис Лукашевич продолжает проповедовать слово божье, оставаясь в душе таким же националистом, как и его светский сообщник — недоучившийся студент Львовской политехники.
Проходят годы. В семье Дениса Лукашевича появляются сыновья, и среди них будущий убийца Галана, Илларий. Вместе со своими братьями — Александром и Мироном он учится сперва в подвластной митрополиту Шептицкому Львовской духовной семинарии. Священник Денис Лукашевич всеми фибрами души ненавидит Советскую власть, однако не брезгует воспользоваться правом на образование и посылает своих сыновей после прихода Советской Армии бесплатно учиться во Львов.
В 1946 году Роман Щепанский принимает у себя, в Новоярычевском районе, Львовской области, тогдашнего командира округа «Буг — УПА» — «украинской повстанческой армии», как называли себя участники националистического, антисоветского подполья. Этот бандитский вожак, по кличке Вороной, в беседе с Щепанским высказывает мысль, что надо ликвидировать таких общественных деятелей, как Ярослав Галан, журналист Кузьма Пелехатый, академик Михаил Возняк, и других.
Вороной непосредственно предложил начальнику Щепанского Дмитру Кондюху, по кличке Роман, чтобы тот вместе с Щепанским установил во Львове адреса Ярослава Галана и Кузьмы Пелехатого. Было дано задание выяснить, где они работают, в какое время возвращаются с работы домой, куда ходят в гости, есть ли у их квартир охрана. Тогда же Вороной подобрал кандидата для совершения убийства видного общественного деятеля — журналиста, будущего председателя Львовского облисполкома Кузьмы Пелехатого. Им оказался сын греко-католического священника из села Борщовичи националист Богдан Ощипко. Только случайность помешала ему убить Пелехатого.
В новогоднюю ночь 1948 года бандиты Роман Щепанский — Буй-Тур, кустовой Хмара и боевик, охраняющий Щепанского, по кличке Зенко укрываются в доме Дениса Лукашевича. Здесь в беседе то и дело называются имена — Ярослав Галан, Кузьма Пелехатый, а также Гавриил Костельник. Последнего, протопресвитера и организатора разрыва унии с Ватиканом, в сентябре 1948 года при выходе из церкви настигает пуля бандеровского террориста.
«В 1949 году,— заявил на следствии Щепанский,— в квартире Евгении Черной... которая поддерживала связь с Романом, я встречался с Илларием Лукашевичем, где мы обсуждали вопрос об убийстве писа-теля-публициста Ярослава Галана. Там же присутствовал монах ордена редемптористов. Игумен монастыря в это время уже уехал в Бельгию...»
У неискушенного читателя может возникнуть вопрос: каким образом на этом сговоре убийц присутствовал монах того самого бельгийского ордена католических миссионеров, братья которого появляются и поныне в странах Азии и Африки, принимая участие во многих провокациях, направленных против освобождения народов от ига колониализма?
Монахи-редемптористы, эти иностранные мастера сыска в душах, были приглашены в Западную Украину еще митрополитом Андреем Шептицким перед первой мировой войной, а к моменту освобождения Львова войсками Советской Армии уже имели свои монастыри в Ковеле, Тернополе, Станиславе и в селе Збоиски, под Львовом, откуда рекрутировались участники убийства Галана...
Весной 1949 года Илларий Лукашевич тайно сфотографировал по заданию Щепанского дом № 18 по Гвардейской улице Львова, где жил Ярослав Галан. А уже в июне или в июле того же года, как показал Буй-Тур — Щепанский, «бандитский руководитель Демьян, повидавшись со мной, попросил организовать ему встречу с Илларием Лукашевичем, так как Демьяну надобно было знать все сведения, которые добыл Лукашевич о Галане. Такая встреча состоялась в доме жителя села Сороки Львовские Теодора Кривак (ревностного прихожанина церкви Богоявления господнего, в которой правил службы отец бу« дущего убийцы — Денис Лукашевич.— В. Б.).
