Способы или виды ритуальной рецитации широко варьировались: от предельно эзотерических, сложно зашифрованных и детально разработанных до совсем простых.
Декламация-медитация восходила к тому типу внутренней тренировки (нэйгун), который в Китае известен по крайней мере с IV в. до н. э. и который предназначался для приведения в движение и циркуляции "жизненного дыхания" — "ци". Считалось, что это полезно как в духовном, так и в терапевтическом плане и приносит хорошее здоровье и долгую жизнь.
Для медитации обычно усаживались в позу буддийских монахов — "да цзо". В буддийских текстах часто приводится описание последовательных стадий принятия позы. По достижении определенного уровня сосредоточения можно было переходить к "юнь ци" — направлять и приводить в движение "жизненное дыхание" внутри тела. (Тексты также дают детальные объяснения "технологии" дыхательных упражнений, ничем не отличающихся от общеизвестной китайской дыхательной гимнастики.) Пройдя процесс медитации, адепт впадал в состояние транса — "цзо гун".
Обстановка медитации также сильно варьировалась в разных сектах. В некоторых из них считалось, что медитирующий должен оставаться один или в самом узком кругу, куда ни в коем случае нельзя допускать "непосвященных", "иначе медитация не будет удачной". В других сектах единоверцы собирались группой, не обращая внимания на присутствие посторонних.
Если медитация была "успешной", то достигнутое "трансоподобное" состояние могло служить самым разным (разноуровневым) целям. Например, в источниках, описывающих допросы арестованных сектантов, часто встречаются жалобы чиновников на то, что допрашиваемый искусственно вводил себя в состояние полной прострации, переставая реагировать на какие-либо внешние раздражители.
Нередко достижение состояния транса сектанты считали знаком того, что душа человека "поднималась" на небо якобы засвидетельствовать почтение Ушэнлаому. Согласно учению "гунфу", в этих "восхождениях" души (юань шэнь) на небеса тоже были разные "уровни": от временного отсутствия, длящегося определенный временной отрезок, до "прохождения души через порог Куньлунь (так называлась макушка головы. — Е.П.)" и ухода в "Небесный дворец" Ушэнлаому, с тем чтобы никогда не возвращаться "вниз", на землю. Причем, согласно сектантским верованиям, конечным результатом такой медитации была возможность достижения адептом так называемого "состояния будды", при условии, что в момент смерти его душа-сознание оставит тело, пройдя через "темный проход" (сюань гуань, местопребывание "истинной природы" человека, расположенное между бровями). Считалось, что определенный тип медитации должен "приучить" душу легко находить этот "темный проход", чтобы без затруднений "пройти" его в момент смерти или же "просветления", выражавшегося визитом к Ушэнлаому.
Некоторым членам сект приписывалась способность предсказывать будущее, что сектанты также связывали с медитацией и состоянием транса.
На определенном уровне духовного обучения в сектантской традиции медитация, сочетавшаяся с декламацией восьмизнаковой мантры, рассматривалась как "обучение правильному [Пути]" — "сюэ Дао" — или "постижению Дао". Такая медитация йогического толка была значительно более сложным "искусством", нежели простое декламирование восьми иероглифов (хотя и это, по признанию адептов сект, помогало "отрегулировать дыхание" и улучшить самочувствие).
Но "настоящая" медитация была настолько тяжела для некоторых, что они не выдерживали этих занятий физически или психически.
Особо распространенным и разнофункциональным было использование в сектантских практиках "фу" — талисманов, заклинаний, "чар" или амулетов [3]. "Чудодейственная" сила этих "фу" определялась их прямой связью с Ушэнлаому. Хуан Юйпянь, автор сочинения "Посе сянбянь" (Опровержение ереси), написанного на материалах сектантской литературы, реквизированной во время обысков и арестов, которыми он занимался по долгу службы, приводит отрывок из сектантских "священных книг". В нем говорится о том, как одному из будд, обитавшему во дворце Матушки, предстояло сойти на землю и возродиться в облике патриарха Гун Чана. Ушэнлаому рассказывала Гун Чану о "бедствиях", которые будут сопутствовать грядущему повороту кальпы, а на его вопрос: "Как [же] мы сможем спастись во время этих бедствий?" — она ответила: "Я дам тебе магические талисманы ("фу"), чтобы спасти людей" [3].
Некоторые сектантские книги состояли из изображений этих "фу", представлявших собой отчасти иероглиф, отчасти рисунок, с пояснением, для какой цели предназначалось заклинание (см. [4, с. 121–124]). Полагали, что стоит лишь скопировать "фу" со "священной книги" на кусок бумаги, сжечь, а пепел высыпать в воду или чай и дать выпить больному, чтобы излечить его. Другие книги содержали магические формулы или заговоры (заклинания другого типа) — "чжоу". Их читали нараспев, что также якобы обеспечивало "полезный" (защитительный или исцеляющий) эффект. Таким образом, считалось, что через посредство "фу" и "чжоу" высшее спасающее божество Ушэнлаому передавало своим последователям сверхъестественную мощь.
"Чудодейственная" сила заклинаний также мыслилась сектантами и соответственно трактовалась ими как бы в двух планах или уровнях: более "возвышенном", метафизическом, и более утилитарном, практически-прагматическом. Так, один из сектантских наставников говорил: "Если вы сожжете и выпьете "фу", оно поможет вам достичь состояния просветления и реализовать пребывающую в вас природу Будды", но одновременно он же внушал ученикам, что "благодаря "фу" и "чжоу" они смогут избежать беды от огня, воды и меча" [4].
Еще один вид "гунфу", процветавший в сектах "Байляньцзяо", — это различные способы целительства, прежде всего специальная система массажа — "аньмо". В некоторых сектах от учителя к ученикам передавалась система надавливания на определенные нервные центры и каналы ("сюэ дао"), которые используются в акупунктуре для лечения, а в китайском "боксе" — для нанесения парализующих ударов. Причем следует заметить, что в сектантских текстах нет сколько-нибудь детального описания массажа или других приемов целительства.
Другими способами исцеления болезней считалось принятие травяных настоев и выполнение дыхательных упражнений. Целительство было первым по эффективности каналом расширения числа приверженцев сект. Целители, как и специалисты по у-шу, вступали в самые широкие контакты с разными людьми.
Искусство целительства отражалось на авторитете учителя и в чисто религиозном плане: взаимоотношения "врач — пациент" только еще более усиливали главную связующую цепь сектантской традиции "учитель — ученик". Способность исцелять всегда считалась признаком, проявлением особой "духовной силы", и поэтому искусное, успешное целительство было наиболее частым путем к лидерству в секте. Вместе с тем необходимо отметить, что целитель, не признававший вторичности, подчиненности всех "гунфу" религиозной доктрине секты, ее главной цели — "всеобщему спасению" (что было сконцентрировано в мантре), быстро утрачивал авторитет, популярность и соответственно "паству". Здесь налицо своеобразное переплетение психологических факторов разных "уровней": сложность взаимосвязи идеала спасения для учителей, лидеров сектантского учения с незамедлительной практической пользой, ожидаемой от "гунфу" рядовыми приверженцами. Иначе говоря, в полезность тех или иных "гунфу" адепты верили постольку, поскольку верили в подлинность религиозной доктрины и "избранность" лидера секты. Так, "гунфу" рассматривались как эффективные при условии их вплетенности в систему духовных ценностей, представляемых сектантской традицией.
