Майкл Карл быстро переоделся. Король может послать за ним в любую минуту. Алекс признал лакея и Урича. Они ждут его хозяина, поэтому их можно терпеть.

Лакей подошел к двери, чтобы ответить на стук, и впустил офицера из королевской свиты.

— Его величество просит его высочество немедленно явиться в помещение Совета.

Приказав Алексу ждать вместе с Уричем за дверью, Майкл Карл вошел в комнату, которую разглядывал через глазок из тайного прохода. В центре по-прежнему располагался большой стол, но занят был только один из стульев заговорщиков. Во главе стола на месте Кафнера, пытавшегося тогда примирить враждующие фракции своих сторонников, теперь сидел Ульрих Карл.

Юноша поклонился.

— Доброе утро, сэр.

— Вероятно, мне не стоит спрашивать причину твоего внезапного исчезновения сегодня утром? — голос звучал холодно и отчужденно.

— Мне хотелось подумать. Но здесь я думать не могу и потому ушел в Рейн. Не думаю, чтобы меня узнали, — собственное объяснение показалось Майклу Карлу неубедительным. Но почему Ульрих Карл так изменился? После коронации он стал совсем другим.

Король медленно встал и подошел к окну. Остановился там спиной к Майклу Карлу.

— Думаешь, ты поступил разумно? — холодно спросил он.

— Возможно, и нет, — принца уязвил тон брата — Но я не привык к этому… ко всему этому… — он неопределенно махнул рукой. — Иногда мне нужна свобода.

Король повернулся.

— Ты хочешь быть свободен. Поэтому я тебя и пригласил, — он подошел к столу и взял листок плотной бумаги.

— Нужна твоя подпись на этом.

Майкл Карл подошел, взял листок и стал читать. Неожиданно он поднял голову.

— Это отречение от моего права на трон?

Король кивнул.

— Я организовал твое возвращение в Америку. Я надеялся… но сейчас это уже неважно. Можешь уехать в конце недели.

Не обращая внимания на этикет, Майкл Карл сел. То, чего он боялся, оказалось правдой: он не нужен брату. Не будет поездки в летний дворец, не будет таких дней, как на Пала Хорн. Он тоже надеялся… Юноша взял ручку.

«Майкл» получилось отчетливо и твердо, но «Карл» пошатнулось. Он был рад, что все-таки смог подписаться. Передвинул листок по столу.

— Благодарю ваше величество за доброту. Может быть… может быть, прошедшие несколько месяцев оказались лучшими в моей жизни. Я жду ваших дальнейших приказаний.

Он направился к двери, но, положив руку на дверную ручку, повернулся. Ульрих Карл стоял, держа в руке документ и… руки его дрожали. Майкл заговорил быстро, не раздумывая.

— Я бы хотел, чтобы все кончилось по-другому.

— Все правильно. Короли всегда одиноки, Ульрих Карл смотрел на листок.

Майкл Карл вздрогнул.

— Вы тоже хотели бы, чтобы получилось по-другому?

— Сейчас уже неважно, чего я хотел. Можешь идти.

Но Майкл Карл уже знал — он знал, что под оболочкой короля скрывается Эриксон. Он не заметил, как вернулся к столу. Может, перелетел, таким легким он себе показался. Неужели это он, Майкл Карл, вырвал глупую бумагу из рук брата и с таким удовольствием разорвал ее?

— Нравится вам это или нет, Ульрих Карл, — заявил он, с радостью бросая обрывки на стол, — но я остаюсь.

— В самом деле? — голос короля прозвучал резко. Маска, которую он носил последнее время, спадала с его лица.

— Конечно. Без моего согласия вы ведь не можете меня выслать. А если попробуете… я… я подниму мятеж! И что тогда с вами будет?

Ульрих Карл радостно рассмеялся.

— Я лично помогу тебе, потому что ты больше никогда не уйдешь от меня, Майкл Карл.

Принц собрал со стола обрывки бумаги и подошел к окну.

— Что ты делаешь? — спросил его брат.

— Смотрю, как некое отречение отправляется туда, куда и следует.

— Скатертью дорога, — добавил Ульрих Карл, наклонившись рядом с ним и глядя, как обрывки бумаги летят по ветру.

— Ты меня испугал, — признался он чуть погодя. — Когда ты подписал, мое сердце ушло в пятки, да там осталось.

— По вашему лицу догадаться об этом было невозможно. Я уезжал, потому что думал, что я вам не нужен.

— Не нужен! — то, как произнес это Ульрих Карл, устранило последние сомнения его двоюродного брата.

Они посмотрели друг на друга, и король расхохотался.

— Теперь, когда все это кончилось, недоразумение разъяснилось, как мы проведем наши каникулы?

— Подождите. Посмотрите, кого я купил сегодня утром, — Майкл Карл подошел к двери и подозвал Алекса.

— Ну и ну! — воскликнул Ульрих Карл. — Где ты его взял?

— На птичьем рынке. Как он вам нравится?

— Красавец. И, наверное, он доедет в одной машине с нами?

— Конечно! — с негодованием ответил Майкл Карл, и потянул Алекса за длинные мягкие уши.

— Конечно, — серьезно подтвердил Ульрих Карл, но он улыбался, глядя на них, улыбался, как Эриксон, и Майкл Карл наконец-то почувствовал себя дома.

Тем временем в зал Совета вошел как всегда расслабленный герцог Иоганн. Он сонно улыбнулся.

— Я рад, сэр, что работа моих секретарей, подготовивших текст отречения, пошла прахом. Получу ли я удовольствие поучить ваше высочество теннису?

— Да, — ответил Майкл Карл. Глаза его блестели.

Марта Ульман срывала засохшие лепестки с розового алтея у двери своего дома, когда щелкнула щеколда калитки. Она удивленно подняла голову. Посетители были редки на племенной ферме герцога.

По дорожке шагал юноша. Юноша в белой рубашке с оборванной пуговицей. Его черные брюки для верховой езды свидетельствовали о долгих поездках. Но пес, следовавший за ним по пятам, выглядел явным аристократом, а лошадь, которая виднелась у калитки, была породистая и чистокровная. Юноша насвистывал, но замолчал, увидев Марту.

— Мадам Марта!

Она сделала книксен.

— Добро пожаловать, ваше высочество, — поздоровалась она, негромко ахнув.

— Значит, вы узнали меня, мадам Марта? — спросил юноша,

— Да.

— Ну, неважно, — счастливо воскликнул юноша. — Для вас я всегда буду пареньком. Так что забудьте об этом, мадам Марта. Я пришел сказать, что я остаюсь и что мне это нравится.

— Я так и думала, паренек, — тихо сказала Марта.