— Ну, до свидания, может, еще увидимся, — попрощались мы с подругой, сели в машину и поехали обратно в город.

— Все, на сегодня хватит. Еще ехать часа два назад. Доберемся домой по темноте. Вон, Марго не бегала, не гуляла, просидит в машине, считай, пять часов. Надо все-таки где-нибудь остановиться. В кустики сбегать, на травке полежать, хоть пятнадцать минут. Когда еще выберемся на природу.

Дорогу мы уже знали, и ехали, довольно быстро. Не доезжая до трассы, остановили машину на краю маленькой поляны и вышли из нее. Маргоша, как сумасшедшая, стала нарезать круги, а мы с Дашкой повалились на траву, и на меня сразу напала какая-то дремота, и мне уже не хотелось никуда ехать, никуда двигаться. Вот так бы лежала все время и не вставала. Мне было лень пошевелить ногой, но рукой пошевелить все — таки пришлось, потому что звонил Костя.

— Да, — вяло произнесла я в трубку, — чего надо.

— Машуль, ты где?

— На лугу.

— Что ты там делаешь?

— Валяюсь.

— С кем?

— С Дашкой.

— И где этот луг находится?

— Ой, Костя, не спрашивай. Очень далеко. Еще добираться часа два.

— Чего вас туда занесло?

— Приеду, расскажу. Сейчас лень. Разморило меня. Солнышко припекает, ветерок обдувает, птички поют, благодать. Как подумаю, что надо садиться за руль, сразу настроение падает. Одно согревает, что в конце моего пути я встречу тебя.

— Ну и хорошо. Давай, не хандри, быстренько в машину и домой.

— Слушаюсь, мой генерал.

Не успела поговорить с Костей, опять трубка запищала. Теперь звонила Люся.

— Муся, Марат клюнул на Дашу.

От этой новости я резко подскочила, больно стукнув биноклем коленку. Надо же, за этими мероприятиями не заметила, что таскала его с собой, и он провисел на груди все это время.

— Да ты что. Он назвал свое имя? — спросила я, снимая бинокль с шеи.

— Не только назвал, но еще и напросился на свидание. И вот же, какой подлец. Отвечал на вопросы и рассказывал о себе точно так же, как мне, когда я с ним переписывалась. Что будем делать.

— Люся, я сейчас далеко от города. У меня здесь дела. Но как только я приеду, то сразу с тобой созвонюсь и мы решим, как поступить в данном случае. Но это будет поздно.

— Да в любое время, я все равно не усну от волнения.

— А ты не волнуйся. Устроим мы ему такой кандибобер, что мало не покажется. Мы отомстим, и наша мстя будет страшна

— Твоими бы молитвами, — ответила Люся и отключилась.

— Даша, давай сделаем несколько фоток. Зря я, что ли взяла с собой фотоаппарат, и будем двигать, а то еще добираться долго.

Дашка с удовольствием вскочила и приняла несколько поз. Я ее пару раз щелкнула. Потом подруга меня сфотографировала одну и с Марго. Еще сделали несколько снимков втроем все вместе. На этом мы закончили фото сессию, и засобирались домой.

— Маргоша, быстро в машину, — скомандовала я собаке. Та послушно залезла на свое место, и мы потихоньку тронулись в путь.

— Слушай, подруга, у меня есть предложение, или пожелание, как тебе больше понравится.

— Давай, предлагай, — отозвалась Дарья.

— Может, подождем с недельку, не попремся, пока, на этот хутор. Что — то, очень не хочется туда соваться. От рассказа той женщины мне немного жутковато. Я, вообще-то, не трус, но я боюсь. Главное, мы знаем, что Леха жив. Глядишь, и сам появится, без нашей помощи. Как ты на это смотришь, Дашуль?

— Смотрю положительно. Я точно так же, как и ты нахожусь в сомнениях. Вроде, как жена, я должна его искать. А, как подумаю, что надо идти через лес в неизвестном направлении, в какие-то дебри, саму жуть берет. Подождем недельку, наберемся храбрости. Может с нами твой Костя пойдет. Все-таки мужчина. А за неделю силы и храбрость появятся, вот мы и рванем на поиски моего благоверного, — ответила решительно подруга.

Мне от ее слов сразу сделалось на душе легче, я приосанилась, и, с настроением, стала рулить вперед, навстречу любимому.

Был поздний вечер, когда я высадила Дашку у подъезда. Проконтролировала, пока она поднимется в квартиру, и, к себе домой, мы, с Марго, добрались в свинячий голос.

Заезжая во двор, было видно, что окна распахнуты настежь, и из них струится мягкий, теплый свет. Косте я давно дала ключи, и, теперь, мне было очень приятно, что меня кто-то ждет дома, даже так поздно. Открывая дверцу машины, я упала прямо в его объятия. Оказывается, Костя, видя, как мы подъезжаем, уже ждал нас у гаража.

— Муся, я так волновался. Поздно, темно, а ты за рулем. Даже не звонил, не хотел тебя отвлекать от дороги. — Костя крепко прижимал меня к себе, и было слышно по его дыханию, что он волнуется по-настоящему, не показные у него чувства. — Я так переволновался, что у меня нет сил для бурной радости.

— И не надо бурной, пусть будет тихая спокойная, — нежно сказала я, мягко целуя его в уголки губ. — Я так устала за рулем, что сегодня, наверное, впервые, за все это время, мне хочется простых обычных отношений. Просто покушать, помыться с дороги и завалиться в постель. Почитать книжку перед сном, посмотреть телик, и, под его шум, заснуть. Но, при условии, что ты будешь рядом, и я смогу ощущать твои руки там, где им надлежит быть в это время.

— Насчет рук не беспокойся. А как быть с другими частями тела, — шутя, спросил Костя.

— Будет видно по ситуации.

Было бы сказано. Ночь, как всегда, преподнесла мне необыкновенный сюрприз, который даже во сне не покидал меня, а продолжался до утра.

Так пела я утром, сидя на кухне, рукой поглаживая цепочку с сердечком, которую мне вечером надел Костя. Особенных золотых украшений у меня нет. Большого желания их приобрести у меня не было. То, что было в наличии, появлялось по жизни в связи с какими-нибудь датами. Колечко с жемчугом и серьги мне подарили родители на День рождения в восемнадцать лет. Тогда же я и проколола уши. Обручальное кольцо, которое я впопыхах забыла снять и оставить из гордости своему бывшему мужу, валяется в шкатулке.

Появилась мода на пирсинг. Я, как гламурный художник, проколола себе еще две дырки в левом ухе, купила золотые пуссеты с маленькими брильянтами. И теперь у меня в левом ухе светятся три камушка, большой и два поменьше, а в правом один. Кольца, браслеты я не ношу, потому что постоянно вожусь с красками, руки пачкаются. Я их без конца то протираю тряпкой, то мою. Все эти украшения просто мешают. А вот Костина цепочка мне доставила удовольствие. Я все утро без конца смотрюсь в зеркало, улыбаюсь на все тридцать два, и сама себе нравлюсь. Зазвонил телефон.

— Але-молё-кисилё, — пропела я в трубку. Прекрасное настроение толкало меня на всякие выдумки и шалости.

— Муся, ты мне вчера не позвонила.

— Люсечка, извини меня, подлеца. Поздно приехала, Костя был дома. А там, сама знаешь, как все закрутилось. Пока поели, пока поговорили, уже была поздняя ночь. Ну, как звонить в такое время.

— Так, что мы решили с Маратом.

— Давай, сегодня после работы встретимся у тебя дома, и продумаем дальнейшую стратегию наших действий.

— Договорились, в восемь я вас с Дашей жду. Все, пока.

Дарьи, как всегда не было дома. Где ее носит нелегкая? — подумала я. Опять, наверное, круги нарезает от скуки. Раз так, займусь сегодня своей картиной.

Я пошла к себе в мастерскую. Плотно уже просохло, и его смело можно было покрывать лаком. Работа эта тонкая и аккуратная. Нужно нанести ровный слой, иначе краски на картине будут играть совсем другим цветом. Не тем, которого ты добивался.

Я принялась за работу. Время летело незаметно. Но я этого не замечала и очнулась от сильного чувства голода. Пора перекусить.

Дома, пообедав основательно, и покормив своего верного друга, я подумала о том, что давно не заглядывала в свой компьютер, не читала свою почту. С родителями я регулярно созванивалась, но мама, по старинке, любила писать письма. Раньше она их отправляла по почте, а теперь, когда появился Интернет, она, научившись им пользоваться, отправляет мне целые послания, можно даже сказать, маленькие романы. Я знаю всех ее знакомых, всех приятельниц с которыми она общается. Всех их детей и внуков. Кто как живет и кто где работает.