Чтобы чистая публика могла вдоволь посмеяться над чуваком, который придумал подавать дичь с розовым вином? И вместо террина состряпал нечто азиатское в орехах да еще набухал туда чеснока? А про сыры не знает вообще ничего? А-ха-ха-ха! Прокрутите еще раз с самого начала!..

Стыд и позор.

Ладно. Как бы то ни было, нужно завершить начатое.

Любая, самая дикая версия, любой неправильный вариант лучше, чем безоговорочная капитуляция. И потом, я же решил презентовать зайца как террин а-ля рюсс, то есть не совсем обычный террин. Террин а-ля рюсс! Тоже мне название. Может быть, это смешно? Или необычно? Ничего подобного. Это пошло и глупо. Воинствующий дебилизм, вот что это такое. Когда за пышными словами прячется скудоумие и халтура. Когда непрофессионализм маскируется под новаторство.

Дурак и ничтожество.

Пробую ложкой заячий бульон.

А ничего. Вкусненько. Наваристо. Чуть солоновато, но нас ждет целая гора орехов. Что я всегда умел, даже когда совсем не умел готовить, это безошибочно и с первого раза солить.

Все, успокоились и вытерли сопли.

К зайцу подадим красное вино. К салату, муссу и сырам соответственно розовое. А чтобы было еще веселее, надо усилить эффект и из сыров выложить… розу.

Это и будет геометрия. Из кусочков сыров, нарезанных лепестками и сложенных в бутон. По краям – широкие овальные пластиночки твердых сыров. Ближе к середине – ломтики мягких. Лепестки из твердых сыров можно изогнуть и придать розе нужную форму. Не будет ли это похоже на шишку? Посмотрим. И при таком раскладе твердых сыров окажется много, а вкусных мягких с плесенью – мало. Ну и ладно. Главное – выполнить задание. Но похоже ли это на геометрические сыры? Скорее уж на флористические. Или романтические. Можно будет так и сказать прекрасной француженке: геометрия превратилась для вас в прекрасный цветок… Хе-хе, дешевые понты. Но что же делать с мягкими сырами? Нечего даже думать о том, чтобы вырезать лепестки из камамбера. Лучше разложить мягкие сыры по периметру сырной доски. Есть ли здесь сырная доска?

Шкафчик, другой, третий – есть! Это не Италия, это какая-то Греция. Здесь есть все. Досок много, можно выбрать подходящую. Подходящую вазу для моей розы. Зачем я вообще решил выкладывать из сыров розу? Ах, да, розовое вино, будь оно неладно. Концепция.

Да, но…

3.20

О Боже! Три двадцать!

За салат!

Несмотря на спешку, я мою салат очень тщательно. Самое поганое в салате из салата – это когда там попадается песок. Забрасываю вымытый салат в отжимную центрифугу и закрываю полупрозрачную крышку.

– У-у-у-у-у-у-у-у-у… – негромко завыла центрифуга.

Сколько времени нужно вертеть? Минуту? Две? Чтобы салат не распался на атомы.

– Дзыннннь! – сказала центрифуга и стала сбавлять обороты.

Умница. Мечта хозяйки.

Но крышка почему-то не открывается. Не открывается, и все тут. И подцепить нечем – края прилегают плотно. Видимо, чтобы салат при отжиме не вылетал наружу.

Эй, ты! Тебе нужно сказать волшебное слово? Сейчас есть говорящие тостеры. Может быть, есть и салатные центрифуги, понимающие человеческий язык.

– Сим-сим, откройся! – нетерпеливо говорю я.

Сломалась, что ли? Исключено. Такая техника не ломается.

– Чиккккк… – тихонько сказала центрифуга, и крышка отскочила вверх.

Ах ты, хитрая морда! У тебя крышка открывается через некоторое время после выключения двигателя. Как у стиральной машины.

Салат совершенно сухой, как будто его не мыли. Хрустящие листья выглядят празднично.

Салат я рву немного крупнее, чем хотелось бы.

Теперь нужен соус. Оливковое масло. Половинка лимона – сок брызжет во все стороны и моя правая ладонь с этого момента пахнет лимоном. Соль-сахар. Немного горчицы. Горчица сладкая? Сладкая, конечно. Тогда еще немного. И все в миксер.

О сладкой горчице у меня есть одно незабываемое воспоминание. Точнее, впечатление. Или даже переживание. Не знаю, успею ли рассказать сейчас?

3.30

Пожалуй, успею.

Миксер визжит. Я ставлю вариться два больших куриных яйца.

Только очень коротко.

Так вот: на первом курсе у нас в группе был молодой человек, который армейскую службу проходил в рядах Группы советских войск в Германии, сокращенно ГСВГ, позже ЗГВ. И как-то раз в столовой, намазывая на хлеб горчицу, он сказал:

– А в Германии горчица сладкая…

Мы, недавние десятиклассники, дети советского режима, удивились. Сладкая горчица? Разве такое бывает?

Нет, не успею. В другой раз. Соус готов. Все равно эту историю надо рассказывать медленно, иначе потеряется смысл.

Я пробую соус. Чего добавить? А ничего. Мастерство не пропьешь. Разве что густоват. Не мало ли мне будет два яйца? Пожалуй, маловато. Яйца только-только закипают. Подкладываю в кастрюльку еще одно. Миску с салатом и соус – в холодильник.

Гемахт!

3.36

К зайцу!

Я снимаю крышку. Заяц, к барьеру! Тычу в моего голубчика вилкой. Вроде готов.

Удерживаю себя от того, чтобы попробовать мясо. Хватит пробовать, иначе ничего не останется. Будет террин из орехов. Поэтому предлагаю считать зайца условно готовым. Кто «за»? Единогласно.

В чем будем подавать мерзавца? Зайца-мерзавца? Нужно что-то глубокое, металлическое, с крышкой.

Шкафчики – шкафчики – шкафчики? Облом.

Еще шкафчики – шкафчики – нижние шкафчики – полочки – полочки? Ничего подходящего не видно. Приятно, что в этой райской кухне чего-то не хватает. Может быть, в глубокой керамической миске? Я там видел несколько штук. Но тогда выложить придется в последний момент, чтобы не остыло. Раз уж это у нас горячее блюдо. Но ведь сначала будут мусс и салат. Все равно выложить в миску и прикрыть крышкой. Не перекладывать же из кастрюли в миску на глазах у гостей. Кстати, с чего я взял, что женщина француженка? Ничего французского в ней нет. И арабо-французского тоже нет. И арабского. Глаза немного раскосые, скулы немного высокие. Такие женщины встречаются, например, в местах совместного проживания казахов и русских. Или в Поволжье, где намешано столько кровей, что концов не найдешь. Никакая она не француженка.

Вот подходящая миска, достаточно глубокая, с клинописным орнаментом по верхнему краю. Стилизация под древность? А вдруг не стилизация, а настоящая античная миска? Есть же здесь винный погреб, заслуживающий звания музея. Я вспоминаю высокие каменные ступени с выдолбленными у стены ложбинами. Точнее, не выдолбленными, а выточенными, вытертыми тысячами и десятками тысяч ног.

Я опускаю взгляд на свои ноги.

Что за чушь? Я вполне здоров. И какая я полукровка? Типичный великоросс с одной восьмой украинской крови, одной шестнадцатой татарской и одной шестнадцатой условно-цыганской. В детстве, я помню, исследовал свою генеалогию. Нашел много интересного.

Миска чудесная, но все-таки новодел. Очень уж хорошо сохранилась – ни скола, ни трещинки. Вполне подходящая миска для моего варварского террина.

Зайца придется смешивать с остальными ингредиентами прямо в кастрюле.

Я беру блюдо с ореховой пастой и втягиваю носом воздух. Очень немного ароматов сравнятся со смесью грецких орехов, чеснока и правильно подобранных пряностей. Наклоняю блюдо над кастрюлей с зайцем и помогаю ложкой. Перемешиваю, стараясь не повредить целостность кусочков. Плохо, когда косточки выскакивают из мяса и попадаются в еде отдельно.

Выключаю огонь.