Но формальности нужно было соблюсти. Бой и получился чисто формальным. Я стала королевой, после чего мы жили долго и счастливо. Целых сто лет.

Войну, объявленную нам советом архимагов, никто не отменял, но и постоянных боевых действий никогда не велось. Маги изредка наведывались в столицу, почему-то уверенные, что именно на этот раз у них получится. Иногда получалось, чаще наоборот. Некоторые оставались у нас в гнезде.

Даже слабого мага очень трудно обратить в вампира против его воли, а сильного вообще невозможно. Но когда альтернатива этому – смерть, некоторые соглашались. Кстати, вампир, отказавшийся повторить данную когда-то мне присягу, оказался одним из таких.

Тогда совет архимагов извлек из какого-то своего тайника неиспользованный артефакт еще времен последней Великой Войны. Решили, что если не получается очистить зараженные земли, то будет весьма хорошей идеей еще раз уничтожить тут все живое и не живое, а через несколько столетий попробовать снова.

В том совете, понятно, у вампиров агентов не было, но архимаги не считали нужным делать из своих планов тайну. Мало того, сообщили всем заинтересованным и порекомендовали проживающим поблизости этих территорий временно убраться куда-нибудь подальше. Стало известно даже о том, что ни у кого из организаторов не хватало силы для использования древнего артефакта сразу и в одиночку. Только совместно и после длительной подготовки.

– Тогда королева Анжа отправилась к ним сама, – закончил историю герцог Квирдин. – Обещала вернуться, но мы все прекрасно понимали, что шансов практически никаких. Даже у нее.

Затем вампир вдруг понял, что говорит обо мне в третьем лице, и продолжил уже нормально:

– Ты предупредила нас, что сама не знаешь, когда и как произойдет твое возвращение, но, скорей всего, к тому времени ничего не вспомнишь и уже не будешь вампиром. Поверить в последнее мало у кого получилось.

Из дальнейшего следовало, что я ушла и не вернулась. Гнездо почувствовало мою смерть, а позже пришло известие, что совет архимагов Фиора перестал существовать. Нет, не настолько я была крута, чтобы уничтожить их всех до единого, но кое-что все-таки получилось, остальные распались на отдельные фракции, которые больше никогда не объединялись. А древний артефакт исчез бесследно. Может, кто из магов припрятал, а может, и я сама. В последнем случае никто уже не узнает, куда, так как я не помню.

– И хотя мы почувствовали смерть королевы, но в благодарность решили оставить это место свободным, – закончил Квирдин. – Тем более что ты обещала вернуться.

Когда вампир закончил свой рассказ, мы стали задавать вопросы. Анжу, понятно, интересовали подробности. Много и всяких, иной раз спрашивала о важном, а в другой сразу могла заговорить о какой-то мелочи, типа одежды, в которой обычно выходила к подданным.

– Почти в точно такой, как сейчас, – ответил на последнее вампир. – Ты всегда так одевалась, что в бой, что на прием. Хотя, учитывая специфику, с королевскими приемами у нас туго.

Эль с Ларой, наоборот, интересовались более древними временами. Когда город еще жил нормальной жизнью и в нем действовало эльфийское посольство. Вернее, два в одном парке и даже здании. На это герцог не мог ответить ничего вразумительного.

Ну а я, наконец, спросил о том, чем же такое количество вампиров питается в этой глуши? Оказалось, ничем. В самом буквальном смысле. Ну почти. Нет, вегетарианцами они не стали, просто большую часть времени проводили в спячке, отчего им требовалось на порядки меньше пищи. Некоторые вообще столетиями не вылезали из своих убежищ. Сегодня, впервые за последнюю пару тысяч лет, вместе собралось все гнездо. Что, кстати, сильно сократило запасы крови, хранимые с помощью магии и специальных артефактов.

Хотел поинтересоваться происхождением этих запасов, но не успел, моих жен интересовала вовсе не кровь.

– Посольство всегда таким было, сколько себя помню, – ответил герцог, когда Эль в очередной раз задала тот же вопрос. – То есть еще две Великих Войны назад. Я в этом вопросе помочь не могу, специально не задумывался, а всегда считал чем-то привычным и само собой разумеющимся. Лучше спросить у самих эльфов.

– Разве они тут есть? – удивилась светлая. – Мы ведь всех вампиров видели, когда те давали присягу вернувшейся королеве. Или ты советуешь сходить к одной из эльфийских рощ?

– Сходить в ближайшую, конечно, будет куда полезней, – ответил Квирдин. – Тем более что она стоит почти на границе проклятых земель прямо на юг отсюда. Но в данном случае я имел в виду наших эльфов.

– И сколько их в гнезде? – спросила уже Лара.

– Восемнадцать. И, кстати, все темные.

А еще говорят, у вампиров нет чувства юмора. Есть, только особое, вампирское. Насладившись произведенным эффектом, герцог все-таки начал пояснять, почему ни мои ушастые, ни я, ни Анжа не заметили эльфов во время церемонии:

– Обычно расовый состав вампирских гнезд однотипен. У нас и так хватает внутренних конфликтов и еще такие не нужны. Но бывают и исключения. Самое распространенное – молодые гнезда с неопытным вожаком, да еще и не имеющие возможности расширяться за счет представителей одной расы. Но такие обычно долго не держатся. Набрав чуть силы, распадаются на составляющие группы, каждая из которых либо пытается стать отдельным гнездом, либо присоединяется к другому, более сильному, но своего расового состава, а то и уничтожается охотниками на вампиров.

– А менее распространенное? – спросил я.

Вампирское красноречие – это, конечно, хорошо, но пока он не рассказал ничего нового. Все это я уже слышал от нашей союзницы королевы вампиров Мирил. Кстати, как оказалось, девочка вовсе не зря старалась подражать Анже во всем, вплоть до одежды. Очень удачно выбрала себе кумира.

– Менее распространены случаи, когда сильное гнездо с сильным лидером обращает представителей других рас, потому что способно их контролировать, – ответил герцог.

– И у вас, конечно, второй случай? – догадался я.

– Нет, – возразил вампир. – Все-таки скорее первый с элементами второго.

– То есть как?

– В войне гнездо понесло большие потери и было вынуждено принимать всех подходящих, чтобы не исчезнуть совсем. А после победы оказалось достаточно сильным, чтобы не распасться.

– Все это, несомненно, очень познавательно, – вмешалась Лара, – но я пока не услышала ответа на заданный вопрос. Почему во время повторной присяги вернувшейся после долгого отсутствия королеве Анже я не заметила и не почувствовала ни одного темного эльфа, которых, по твоим словам, тут аж восемнадцать?

– Не почувствовала потому, что они теперь вампиры, – словно о чем-то само собой разумеющемся произнес герцог. – А не увидела… Мы, вампиры, умеем менять внешность. Не мгновенно, конечно, но и спешить обычно некуда. Пара-тройка столетий, и даже самый слабый будет выглядеть так, как пожелает. Вот и эти эльфы изменились, чтобы не выделяться на фоне основного состава гнезда.

Затем Квирдин обратился почему-то конкретно ко мне:

– Видел, какие вампирши красавицы? А ведь далеко не все они были такими при жизни. Но достаточно пройти сотне лет после посвящения, и любая сможет легко конкурировать хоть с эльфийской принцессой.

– У меня и так уже есть две эльфийские принцессы, – ответил я, приобняв своих жен. – И, кстати, ни одной тут красивее Эль с Ларой не заметил.

– Это потому, что мои девочки очень скромные, – улыбнулся каким-то своим мыслям вампир. – И еще по причине этикета. Нельзя быть красивее королевы в ее присутствии.

Про скромность сильно сомневаюсь, а второму я был готов поверить. Потом разговор опять вернулся к Анже. Она задала еще несколько незначительных вопросов, после чего спросила о состоянии финансовых дел гнезда.

– Если честно, не знаю, что на это ответить, – пожал плечами герцог Квирдин.

– Почему? – не поняла королева.