Горничная сразу же почувствовала неладное и ретировалась.
– Пошла прочь! – прикрикнул на нее барин, вошел в комнату и затворил дверь.
– Что вам угодно, сударь? – спокойно поинтересовалась Антонина Петровна.
– Отчего же – сударь? А скажем, не Серж, как вы называли меня когда-то?!
– Так что вам угодно, Серж? – переспросила Антонина, предчувствуя семейный скандал.
– Вы изволили оскорбить меня, назвав безвольным и слабым!!!
– И что же? – Антонина воззрилась на своего супруга.
– Я категорически с вами не согласен!
– Как вам угодно… – холодно заметила она.
– Извольте лечь в постель! – взвизгнул Сергей Васильевич. – Разденьтесь, я желаю видеть вас обнаженной!
Антонина округлила глаза.
– С чего это вдруг?
– Вы не слышали, что я сказал?
– Нет, не слышала. Я – не рабыня, дабы исполнять вашу волю.
– Вы – моя жена и я вас хочу!!! – буквально завопил Сергей Васильевич, побагровев от гнева.
– А я вас – нет. Вы два года избегали меня, как женщину, а теперь у вас проснулись чувства?
– А хоть бы и так! Раздевайтесь!
– И не подумаю. Уходите!
– Что? Я – в своем доме! И получу, то, что желаю!!!
Сергей Васильевич, словно безумный, накинулся на жену и начал срывать в нее пеньюар. Антонина пыталась сопротивляться.
– Вы с ума сошли! Что вы делаете?! Опомнитесь!
– Я вас хочу!!! – ревел взбесившийся супруг, обуреваемый страстью.
Наконец Антонина изловчилась и оттолкнула от себя мужа, но тот быстро пришел в себя и снова налетел на нее.
Схватка была явно неравной: мужчина был сильней, несмотря на то, что старше и не в лучшей физической форме. Он завалил жену на кровать, срывая с нее остатки одежды, и взгромоздился на нее сверху.
– Я вас ненавижу! – шипела Антонина. – Вы ничтожество… Вам только горничных удовлетворять…
Последняя фраза окончательно добила «любвеобильного» супруга, он со всего размаха ударил жену по лицу.
Сознание помутилось: Антонина провалилась в темноту. Когда же она очнулась, то с удивлением обнаружила, что Сергей лежит на ней без признаков жизни.
Она выбралась из-под мужа, тот издал стон…
Антонина накинула халат, собрала волосы и посмотрела на себя в зеркало: на правой скуле виднелся синяк. Затем она подошла к кровати и перевернула своего супруга.
– Что с вами?
Сергей Васильевич снова издал стон.
– Доигрался… Герой-любовник! – Антонина распахнула дверь и громко закричала: – Лизавета, срочно пошли за доктором!!! Барину дурно!!!
* * *
Покуда Назар в срочном порядке верхом поскакал за доктором, Антонина Петровна попыталась привести супруга в надлежащий вид, по крайней мере, надеться на него брюки.
Лизавета принесла тазик с ледяной колодезной водой и протерла несостоявшемуся Казанове голову и грудь. Он снова застонал.
– Больно… больно в груди… жжет…
– Лизавета принеси настой из валерианы, пока доктор до нас доберется – не ровен час…
– Ах, барыня, – всполошилась горничная, – не приведи Господи…
Девушка перекрестилась и сделала вид, что не заметила синяка на лице хозяйки.
Вскоре приехал доктор. Он долго осматривал пациента и, наконец, вынес свой вердикт:
– Покой и только покой. Сердечко пошаливает. Требуется длительный постельный режим, не менее двух недель. И я выпишу вам капли, купить их можно в городе… в аптеке Борменталя…
Доктор сел за стол и быстрым размашистым профессиональным почерком написал рецепт. Антонина Петровна заплатила доктору за визит, поблагодарила его и велела Назару отвезти домой.
Сама же она призадумалась: «Сердце… Это последствия разгульной беззаботной жизни… А, если с мужем что-то случиться – что я буду делать с имением? Дела совсем плохи…»
Неожиданно ее осенило…
– Лизавета, побудь с барином…
Сама же Антонина направилась в кабинет мужа, перерыла все ящики в письменном столе, пока не нашла то, что искала – закладную на Ремизово. Бегло пробежав глазами по документу, она поняла: ее родовое гнездо, пусть хоть и скромное, заложено за три тысячи рублей. Антонина прекрасно знала, что банк никогда не дает под залог полную стоимость имущества и земельных угодий, а лишь половину… Значит, на торги имение пойдет не менее, чем за шесть тысяч…
– Так вот почему так суетился Варфоломей! Он хотел выгадать не менее тысячи… Тоже мне – благодетель…
Антонина сложила закладную, задвинула ящики стола и направилась к управляющему Федору Ильичу.
Тот как обычно занимался делами за конторским столом. Женщина вошла в небольшой кабинет управляющего, села на стул и без лишних слов положила перед ним закладную на Ремизово.
– Откуда у вас сей документ? – поинтересовался он. – Неужели сам Сергей Васильевич дал?
– Нет, Сергей Васильевич заболел. Доктор только что уехал и велел ему не вставать с постели две недели… – пояснила Антонина. – Я же собираюсь в город, дабы заказать капли, прописанные доктором, и хотела бы посетить банк. Насколько я понимаю, первая выплата по процентам через несколько дней?
– Да, это так. Но Сергей Васильевич не собирался их выплачивать. – Признался управляющий.
– Вы понимаете, что это – безумие! – возмутилась Антонина. – Ремизово стоит не менее шести тысяч ассигнациями!
– Да… – управляющий вздохнул. – Но что я могу сделать?
– Дайте мне денег на уплату процентов.
– Антонина Петровна, меня нанимал ваш супруг, и я буду держать ответ за финансовые дела перед ним.
Антонина смерила взглядом управляющего и сказала:
– А вы не задумывались о том, что Сергей Васильевич старше меня почти на двадцать лет? Мало того, доктор сказал, что у него больное сердце… Так что? Вы дадите мне денег?
Управляющий растерялся: он не знал, как поступить. В данном случае и дать денег нельзя, и не дать – тоже. Двоякая ситуация складывается… А, если с барином что случиться? Тогда уж точно Антонина Петровна его уволит.
– Хорошо. – Он открыл сейф и достал ассигнацию достоинством в сто рублей. – Вот прошу вас.
Антонина Петровна взяла банкноту, свернула ее и положила за лиф платья.
* * *
Ночь Сергей Васильевич провел в спальне своей супруги. Та же перебралась в комнату для гостей, оставив супруга на попечение Лизаветы.
Внезапная болезнь мужа придала ей решительности. Она во чтобы то ни стало решила вернуть Ремизово. Засыпая, Антонина поймала себя на мысли, что ей вовсе не жаль мужа…
Сон навалился быстро и тяжело. Ей снился Варфоломей, который преследовал ее везде и всюду, доставал из портмоне пять тысяч рублей, протягивал их и говорил:
– Возьми… возьми, а то и этого не получишь…
Неизвестно откуда появился Станислав, и Варфоломей тотчас исчез, словно растворился. Станислав обнял Антонину и начал целовать. Женщина и не собиралась сопротивляться…
Антонина проснулась рано, сладко потянулась, поймав себя на том, что отлично выспалась и совершенно не расстроена.
Она позвонила в колокольчик, вошла Дашка, прислуга, так как Лизавета не отходила от постели больного хозяина.
– Неси воды умыться, да из гардеробной принеси темно-вишневое дорожное платье с накидкой, шляпу с бежевой отделкой и шнурованные ботинки.
Дашка поклонилась и тотчас заторопилась выполнять приказ барыни.
* * *
Станислав Александрович пробудился ни свет ни заря. В Петербурге так рано он никогда не вставал с постели. Сейчас же ему не спалось: отчего-то он ощущал волнение, не находил места и должного занятия весь вечер намедни…
Станислав встал, накинул стеганый халат и прошелся по спальне. Сон, как рукой сняло.
– Часов семь – не больше… В Петербурге я раньше десяти и не вставал – вот что делает сельская жизнь с приличными людьми!
Он не стал звонить в колокольчик и звать Дормидонта, а просто сел в кресло и попытался собраться с мыслями. А мысли все были только об Антонине Петровне, прекрасной Диане-охотнице…
Станислав прекрасно понимал, что женщина – замужем и ее муж в добром здравии… На что он рассчитывал? Он и сам не знал… Но ощущал страстное желание увидеть ее вновь.
