— Не перехватит, если я войду в гипер сразу же.

— Да в уме ли ты, парень? Ты же знаешь, как велика концентрация материи так близко от солнца. Если в микропрыжке ты врежешься в самый мелкий камушек…

— Рискнем. Шансы в нашу пользу, особенно если стартовать по нормали к плоскости эклиптики.

— Корабль поддается обнаружению в пределах одного светового года. Судно, у которого больше ног, способно будет догнать вас. И догонит.

— Вас-то там не будет. Так что задрайте свой люк. Я занят.

Минуты шли за минутами. Флэндри краем уха отметил, что им с Хауксбергом разрешено подняться на борт одним. И понял, почему им это разрешили. «Гудящая Маргрета» безоружна, и на ней никого нет. Трое человек не смогут подготовить ее к старту меньше чем за несколько часов. А за это время подойдет военный корабль и возьмет ее под прицел. У Хауксберга скорей всего честные намерения. Любопытно посмотреть, что он вынесет с корабля.

В поле их зрения показался большой заостренный цилиндр. Флэндри связался с автоматами корабля и подошел к нему но приборам и по собственному чутью. Перед ними раскрылся лодочный шлюз. Флэндри проскочил в него. Шлюз закрылся, в него пошел воздух, мичман заглушил двигатель и остановился.

— Придется обезопасить вас, милорд. Они обнаружат вас, когда войдут.

— Не передумали? — спросил Хауксберг. — Терре жаль будет лишиться такого, как вы.

— Сожалею, но нет.

— Предупреждаю — вы будете объявлены вне закона. Я не намерен сидеть сложа руки, позволив вам продолжать в том же духе. После всего случившегося лучший способ, которым я могу доказать мерсейцам свою непричастность, — это помочь им остановить вас.

Флэндри положил руку на бластер. Хауксберг кивнул:

— Да, вы сможете несколько замедлить этот процесс, убив меня.

— Этого не бойтесь. Перси, еще три-четыре полотенца. Ложитесь на пол, милорд.

Хауксберг подчинился и сказал, глядя на девушку:

— Не путайся в это дело. Останься со мной. Я скажу, что ты тоже была заложницей. Терпеть не могу терять своих женщин.

— Тем более что здесь в них недостаток, — согласился Флэн-дри. — Оставайся, Перси.

Какой-то миг она молчала.

— Значит, ты прощаешь меня, Марк?

— Ну да.

Она наклонилась и легонько поцеловала его.

— Кажется, я тебе верю. Но нет, спасибо. Я уже сделала выбор.

— После того, как твой дружок так обошелся с тобой?

— Он был вынужден. Приходится в это поверить. — И Перси помогла быстро связать Хауксберга.

Они с Флэндри вышли из флайера. В коридорах загорался свет, и эхо вторило их шагам. До следующего ангара было недалеко. В нем поблескивал стройный корпус главного катера. Флэндри знал эту модель: славная штучка, крепкая и послушная, заправленная топливом и продовольствием на несколько сот парсеков пути. И быстрая; военный корабль она, конечно, не обгонит, но охота по следу — долгая охота, и есть кое-какие идеи на случай, если враг подойдет близко.

Флэндри быстро проверил системы. Вернувшись в рубку, он нашел Перси на месте второго пилота.

— Я тебе не помешаю? — застенчиво спросила она.

— Наоборот. Только молчи, пока не войдем в гиперрежим.

— Конечно. Не такая уж я дурочка, Ники. Второсортные танцовщицы умеют выживать. Правда, не в космосе. Но это в первый раз я делаю что-то для кого-то, кроме себя. Это приятно. Боязно, но приятно.

Флэндри провел рукой по спутанным темным волосам, по гладкой щеке и тонкому носу, приподнял подбородок и коснулся губами губ.

— Не могу даже сказать, как я тебе благодарен, — прошептал он. — Я проделал все это в основном ради Макса Абрамса. Холодно было бы мне путешествовать с его призраком. Теперь мне есть для кого жить.

Он сел, и двигатель заработал, послушный его прикосновению.

— Тронулись.

Над Ардайгом занялся день, и большие барабаны с башни на холме Эйдх вознесли свое древнее молебствие. Тень от Адмиралтейства легла на Ойсс, голубую и повитую туманами, скрывающими начало дневного движения по реке. На суше эта черная тень покрыла замок Афон.

Однако Брехдан Железный Рок решил принять терран здесь, а не в своем новом гнезде. Он получил удар, рассудил Абрамс. И быстро оправляется, но нуждается в помощи предков.

Попадая в приемный зал, человек бывал поначалу ошеломлен, чувствуя себя как во сне. Ему нужно было какое-то время, чтобы осознать то, что он видит. Пропорции этого длинного мощенного плитами помещения, высоких стен, узких окон, закругленных и вверху и внизу, зубчатого свода были неправильны по всем терранским канонам и все же обладали своей собственной правотой. Маски-шлемы, венчающие ряды доспехов, скалились, словно демоны. Изображения на поблекших гобеленах и шуршащих боевых знаменах не поддавались человеческой символике. Таким был Старый Вилвидх до того, как машинная эра причесала его под общую гребенку. Здесь был исток Мерсейи. Нужно побывать в таком месте, как это, чтобы до самой глубины души осознать, насколько мерсейцы тебе не сродни.

«Хотел бы я, чтобы и мои предки были рядом. — Подходя к возвышению бок о бок с молчащим Хауксбергом, гулко стуча сапогами по полу, вдыхая горький аромат курений, Абрамс вызывал в воображении Дейан. — И у меня есть свое место в космосе. Не надо забывать об этом».

В черных одеждах, под драконом, вырезанным из черного дерева, Рука ваха Инвори ждал. Люди поклонились ему. Он поднял короткое копье и стукнул древком об пол в знак приветствия. Потом отрывисто сказал:

— Случилось скверное.

— Какие новости, сударь? — спросил Хауксберг. Глаза его запали, и уголок рта подергивался в тике.

— Согласно последнему докладу, истребитель напал на след гипердвижения Флэндри. Корабль догонит его, но на это потребуется время, а пока что оба вышли из зоны обнаружения.

— Примите еще раз, протектор, мои глубочайшие сожаления. Я готовлю обвинительный акт против этого злодея. Если его возьмут живым, с ним следует поступить, как со всяким пиратом.

«Ну да, — подумал Абрамс. — Его сунут под гипнотестер и выжмут досуха. Что ж, никаких военных тайн он не знает, а мне от его показаний хуже уже не будет, Но пожалуйста, пусть его убьют сразу».

— Милорд, — сказал он, — выражаю вам и Руке официальный протест. Доминик Флэндри носит имперский военный чин. Он имеет право, как минимум, на трибунал. Да и дипломатический иммунитет нельзя отменить произвольно.

— Он аккредитован не правительством его величества, а мною самим, — оборвал его Хауксберг. — То же относится и к вам, Абрамс.

— Помолчите, — приказал Брехдан. Хауксберг, не веря ушам, уставился в его массивное зеленое лицо. Брехдан смотрел на Абрамса. — Командор, когда вас схватили ночью, вы утверждали, будто обладаете информацией, которую я должен услышать лично. Когда мне доложили об этом, я согласился. Желаете поговорить со мной наедине?

«Ну, держись — начинается. Недавно я хвастал перед Домом, что меня ни под каким видом не заставят говорить и дорого заплатят за мою шкуру. Ну и вот он я — целый и безоружный. Чтобы мое хвастовство не оказалось напрасным, придется этим бедным мозгам поднапрячься и уберечь меня от камеры допроса».

— Благодарю вас, Рука, — сказал он, — но дело касается и лорда Хауксберга.

— Говорите открыто. Сейчас не время для околичностей.

Сердце Абрамса колотилось, но говорил он твердо.

— Обратимся к закону, Рука. Подписав Альфзарский договор, Мерсейя тем самым обязалась соблюдать дипломатические и военные правила, создавшиеся на Терре. Правила эти создались, и вы приняли их, потому, что они превосходно себя оправдали. Итак, если вы объявите нас персонами нон грата и вышлете с планеты, у правительства его величества не будет никаких оснований для жалоб. Но иные действия против любого из нас, невзирая на вид нашей аккредитации, послужит основанием для разрыва отношений, если не для войны.

— Дипломатический персонал не имеет права заниматься шпионажем, — сказал Брехдан.